Главный аналитик при Государственном департаменте США и

кремленолог Сидней И. Плосс предпринял подробное изучение почти всех опубликованных в 1981–1982 годах статей и выступлений Черненко и немногих выступлений Андропова. В США спешно перевели и издали в Нью-Йорке две книги Черненко — «Советский Союз и права человека» и «Авангардная роль партии коммунистов». В отличие от молчаливого Андропова, Черненко издавал с 1980 года по две-три книги в год. Тексты книг или сборников статей готовил для него целый аппарат помощников, возглавляемых В. А. Печеневым и В. Прибытковым. В моей библиотеке имеется восемь книг К. Черненко. Однако прочитать их мне было бы трудно даже под дулом пистолета.

Несмотря на недомогание и немощь, Брежнев старался осенью 1982 года как можно чаще появляться на политической сцене и на экранах телевизоров. Он совершил поездку в Азербайджан для очередного награждения республики. В Баку ему устроили необычно пышную встречу, пожалуй самую пышную и торжественную за все 18 лет его правления. Брежнев был доволен и рекомендовал избрать Гейдара Алиева, первого секретаря ЦК КП Азербайджана, членом Политбюро вместо Кириленко. По инициативе Брежнева в Москве состоялось большое совещание высших военных лидеров: в Кремле собралось более 500 генералов, адмиралов и маршалов. 7 ноября во время парада и демонстрации на Красной площади Брежнев, несмотря на плохую погоду, несколько часов простоял на трибуне Мавзолея, приветствуя людей, которые несли громадное количество его отретушированных портретов. Еще в начале 1970-х годов Леонид Ильич не мог пройти мимо большого зеркала, чтобы не посмотреть на себя. Теперь он больше любовался своими портретами. Как обычно, после парада и демонстрации в Кремле проводился большой прием с участием западных дипломатов и гостей. Брежнев находился здесь вместе с другими членами Политбюро. Он провозгласил первый тост «за нашу ленинскую партию», а позднее поднял бокал «за здоровье всех присутствующих в этом зале». Никто не думал тогда, что это было его последнее публичное выступление.

И в октябре, и в начале ноября Брежнев довольно, часто встречался с Андроповым, теперь уже секретарем ЦК по проблемам идеологии. Их последняя встреча состоялась всего за день до смерти Леонида Ильича. Бывший работник секретариата Брежнева, а позднее и Андропова О. Захаров вспоминает: «Это было 9 ноября 1982 года в Кремле. В тот день Л. И. Брежнев отдыхал в Завидове после праздничного парада и демонстрации. В 8 часов утра я заступил на дежурство в кремлевском кабинете, а вскоре позвонил из Завидова адъютант Брежнева полковник Владимир Тимофеевич Медведев и сообщил, что генсек приедет в Кремль примерно в 12 часов дня и чтобы к его приезду в приемной находился Андропов. Весь наш разговор с Медведевым я тут же передал Юрию Владимировичу, он в это время работал в своем кабинете на Старой площади.

Брежнев прибыл в Кремль примерно в 12 часов дня в хорошем настроении, отдохнувший от праздничной суеты. Как всегда, приветливо поздоровался, пошутил и тут же пригласил Андропова в кабинет. Они долго беседовали, судя по всему, встреча носила обычный деловой характер… После ухода Юрия Владимировича Брежнев пообедал, затем, после отдыха, еще некоторое время поработал и в 19.30 собрался уезжать на дачу. В приемной он задержался и попросил меня закурить его любимую сигарету "Новость". Когда-то Брежнев был заядлым курильщиком, но врачи наложили на табак запрет, и единственное, что он себе позволял после этого, побыть иногда рядом с теми, кто курит. В этой роли я и оказался в тот день на несколько минут.

На другой день, 10 ноября 1982 года, после суточного дежурства (секретари генсека работают сутками) я позвонил Медведеву и сообщил ему, что сменился и уезжаю домой. Владимир Тимофеевич пожелал мне хорошего отдыха, сказав при этом: "А я пойду деда будить". Это было примерно в 8 часов 15 минут. Поднявшись в спальню, Медведев увидел Брежнева в постели мертвым»^[245].

Официально объявленное позднее время смерти Брежнева — 8 часов 30 минут. В. Медведев немедленно сообщил о смерти Брежнева коменданту резиденции Олегу Сторонову и вместе с другим работником охраны попытался вернуть еще неостывшее тело к жизни с помощью искусственного дыхания. Но все было тщетно. Первым на дачу Брежнева всего через 20 минут приехал Андропов. Через несколько минут после него прибыл главный кремлевский врач Евгений Чазов. Еще через несколько минут примчались врачи- реаниматоры из кремлевской «скорой помощи». Только после появления врачей Андропов сообщил о случившемся обеспокоенной жене Брежнева Виктории Петровне.

Этот порядок ознакомления с событиями позднее вызвал множество слухов и подозрений. А между тем он существовал десятилетия — еще с 1930-х годов: врачи приезжали к умершему или покончившему с собой лидеру только после других лидеров. Член Политбюро Маршал Советского Союза Андрей Гречко умер ночью в апреле 1976 года. Вот как описывал порядок своих действий заместитель начальника его охраны полковник Евгений Родионов: «Утром министр долго не выходил из спальни, а нам ехать пора… Я поднялся, вижу — сидит в кресле, голова откинута… Я сразу все понял. Я прямо из спальни звоню по кремлевке Антонову — он тогда был начальником 9-го управления КГБ, отвечавшего за охрану членов Политбюро. Потом подождал немного — так, чтобы Антонов успел доложить Андропову, и позвонил начальнику Генерального штаба Виктору Георгиевичу Куликову. А потом уже — дежурному 4-го управления Минздрава»^[246].

Попытки вернуть Брежнева к жизни продолжались 15 минут, но никакая аппаратура помочь уже не могла. Хотя тело Брежнева отвезли вскоре в морг Кунцевской «кремлевской» больницы, никаких сообщений о его смерти в средства массовой информации не поступало. Андропов распорядился собрать Политбюро, заседание этого высшего органа власти в стране могло состояться только вечером, так как некоторых членов Политбюро не было в Москве. От Андропова исходили и все другие распоряжения днем и вечером 10 ноября, ночью и утром 11 ноября. Нарядам милиции в Москве было приказано перейти на режим круглосуточного патрулирования; в центре, на станциях метро, вокруг Кремля, возле зданий ЦК КПСС и Совета Министров СССР появились воинские патрули. Работники КГБ сообщали своим семьям, чтобы их не ждали после окончания рабочего дня. Было ясно, что кто-то из членов Политбюро умер, все они были людьми старыми и больными, а Арвид Пельше находился в больнице в тяжелом состоянии.

Американская журналистка Патриция Блейк позднее писала: «Первый сигнал пришел в среду в 19.15 по московскому времени. Николай Щелоков, министр общественного порядка, только что произнес краткую речь по случаю дня милиции, и миллионы советских зрителей ожидали популярную концертную программу, которая, как предполагалось, последует после его выступления. Однако вместо этого без каких-либо объяснений был передан фильм о Ленине. Затем в девять часов вечера пошла вечерняя программа известий "Время". Ее дикторы, которые обычно одеваются свободно, надели на этот раз черные костюмы или платья. "Я побежала к соседям, чтобы узнать, знают ли они, что происходит, — сказала моя московская секретарша. — Те были возбуждены. Мы все думали, что кто-то умер, но никто не предполагал, что это будет Брежнев. Мы все его видели по телевидению три дня назад принимающим военный парад, и он выглядел нормально". Первоначальные предположения сконцентрировались на члене Политбюро Андрее Кириленко, которому было 76 лет и который, по слухам, тяжело болел и потому не присутствовал на традиционной кремлевской церемонии. После известий по первому общесоюзному каналу телевидения начали передавать не запланированные программой военные воспоминания. По второму каналу внезапно прекратили трансляцию хоккейного матча и стала звучать печальная "Патетическая симфония" Чайковского. Только на следующее утро ровно в 11.00 советское радио и телевидение одновременно передали в эфир формальное сообщение о скоропостижной смерти Генерального секретаря Коммунистической партии Советского Союза, Председателя Президиума Верховного Совета СССР Леонида Ильича Брежнева»^[247].