В борьбе с установившимися традициями в литературе, с ее героями, уже сыгравшими свою историческую роль, получившими меткое определение «лишних людей», революционно-демократические писатели выдвинули новый тип романа — социально-публицистический. Для революционно-демократических писателей смысл истинной художественности, существо подлинной эстетики рисовалось в иных формах. Главное было не в красоте стиля (и красоту стиля эти писатели понимали по-новому) не в психологических «копаниях» в раздвоенной душе героя, а в здоровой тенденции, в подчеркнутом противопоставлении «идеальным типам», в либерально-дворянском понимании, положительных героев нового времени. Эти герои были активными разрушителями порочного уходящего мира, борцами за свободу, прогресс и человеческое достоинство. Как правило, эти герои были выходцами из трудовых слоев общества, из разночинной среды. Новый герой властно демократизировал литературу. В основе его деятельности была самоотверженная борьба за общественные идеалы в революционно-демократическом понимании, он боролся со злом старого мира, внедряя новые философские и нравственные, моральные и эстетические понятия, он разговаривал своим языком, языком страстного публициста, убежденного революционера. Все это диктовало особые литературно-художественные формы.
Попытки объявить романы Чернышевского «Что делать?» и «Пролог» внелитературными явлениями, считать их произведениями нехудожественными — один из испытанных приемов врагов революционно-демократического направления русской литературы. Достаточно вспомнить нападки реакционеров и либералов, обвиняющих в нехудожественности и в неэстетичности роман Герцена «Кто виноват?», гражданско-обличительную поэзию Некрасова, едкую сатиру Салтыкова-Щедрина, очерки Г. Успенского и т. д. Подобного рода отрицательные «отзывы» либеральная и реакционная критика обрушила и на роман Омулевского «Шаг за шагом». Отрицалась не только художественная значимость романа, — автора зачислили в раздел бездарных писак. Наиболее откровенно и развязно высказал такое мнение реакционный писатель К. Головин в статье «Русский роман и русское общество». Он пытался доказать, что популярность «Шаг за шагом», этого «ничтожного» романа, горячий интерес к нему — лишь обидное недоразумение.
Анонимный критик журнала «Вестник Европы», этого открытого рупора «прекраснодушного русского либерализма», утверждал: «Шаг за шагом» — лишь беллетристика добрых намерений. Называя роман одним из «наиболее умных и даровитых произведений добрых намерений» он подчеркнул: «Это не роман, а программа для тех, кто желает быть полезным, программа, разумеется, во вкусе автора и подлежащая спору и анализу, но внушенная искренним и горячим, чувством…» «Для начинающего писателя, — пишет незадачливый критик, — этого, может быть, и довольно, но произведения более сильного от него ожидать едва ли возможно уж потому, что ни в идее романа, ни в его исполнении ничего не находим особенно свежего, оригинального, оторвавшегося от обыкновенной рутины беллетристики добрых намерений…»
Совершенно по-другому, принципиально правильно оценивала идейно-политическое и художественное значение романа «Шаг за шагом» передовая демократическая критика. Особенно интересна и убедительна рецензия Салтыкова-Щедрина («Отечественные записки», 1871 г.). Великий писатель и критик подошел к оценке романа с историко-общественных позиций, в свете ожесточенной политической борьбы своего времени. Несмотря на цензурные ограничения, он сумел высказать мнение демократической части общества.
Салтыков-Щедрин выделяет четыре вопроса, которые затронуты в романе «Шаг за шагом» и являются живым отражением революционно-демократического отношения к жгучим проблемам современной жизни. Это вопрос о свободе мышления, рабочий, женский и народного просвещения. Он писал «Нам скажут, быть может, что в романе г. Омулевского бросается в глаза очень большая доля книжности, что герои его романа, более чем нужно, походят друг на друга, что действие идет несколько вяло и т. д. — и мы, конечно, вынуждены будем принять эти замечания к сведению. Но мы считаем при этом долгом обратить внимание читателей на одно обстоятельство, имеющее, по нашему мнению, при оценке произведения г. Омулевского существенное значение. Дело в том, что новые идеи, которых касается автор, входят в общий обиход очень туго, а еще туже проникают и самую жизнь, то есть достигают признания для себя. Это затруднение имеет тот непосредственный результат, что художественное воспроизведение практических проявлений этих идей невольным образом суживает свои границы и видит себя в невозможности воспользоваться всем разнообразием существующих форм. Женщину, ищущую для себя самостоятельного места на жизненном пире, изобразить, конечно, труднее, нежели женщину, обманывающую своего мужа и за всем тем живущую на его содержании. Относительно обманывающих женщин существует целая литература и, наконец, великое множество устных преданий, из которых можно вывести очень обстоятельную теорию и на основании ее выкроить множество моделей не лишенных жизненной правды. Напротив того, о женщине, ищущей самостоятельного положения, слухи пошли лишь недавно, и притом самая эта задача, вследствие своей неразработанности, представляется уличному вниманию в такой обстановке, которая с трудом удерживается в пределах опрятности».
И дальше Салтыков-Щедрин, отмечая благородные усилия Омулевского разрешить эти сложные и очень острые проблемы, подчеркивает, что автору удается встать на путь образного воспроизведения жизни. С необычайной четкостью и ясностью Салтыков-Щедрин дает оценку роману «Шаг за шагом», как произведению значительной художественной силы: «…Мы, по совести, можем сказать, что г. Омулевский в художественном отношении стоит далеко впереди тех более опытных беллетристов, которые идут с ним об руку в одном и том же честном литературном направлении, но в то же время не подают никаких надежд на освобождение от голословности».
Политическая борьба вокруг романа «Шаг за шагом» не прекращалась вплоть до Великой Октябрьской социалистической революции. Роман имел значительное влияние на развитие русской революционной мысли, на демократизацию нашей литературы и литературные вкусы читателей, особенно молодежи. Неправильно было бы объяснить это влияние и успех романа только смелостью его революционных идей. Бесспорно, в борьбе с установившимися традициями дворянской литературы такие произведения, как «Что делать?» Чернышевского и в определенной мере «Шаг за шагом» Омулевского, прокладывали новые пути в создании и становлении революционно-демократического течения в русской литературе, в создании и соответствующих литературно-художественных форм беллетристики — русского социально-публицистического романа революционной мысли и революционного дела.
Художественная форма романа помогает донести до сердца читателя и его разума идейную направленность произведения. Автор умело и убедительно показывает революционную целеустремленность главного героя, его стойкий характер. На протяжении всего романа писатель гордится и любуется главным героем, показывает его читателю с самой лучшей стороны, стремится авторскими отступлениями, а чаще диалогами, подчеркнуть и во внешнем и во внутреннем облике его мягкость, обходительность, некоторую аристократичность. Герой — демократ, материалист самоотверженный борец, отрицатель всего пошлого, но, как бы в противоположность Базарову, он не угловат, не резок, не груб ни в спорах, ни в действии. Это подчеркивается, в частности, в отношении к родителям, особенно к матери. Он всегда предупредителен, ласков и нежен.
Ряд эпизодов в романе рисуется с большим знанием жизни, с правдивостью и мастерством. Сюда относятся картины бунта на заводе, изгнание рабочими директора за нарушение «рабочей этики» — оскорбление выборных людей и своеволие. Такое художественно яркое изображение бунта рабочих было создано впервые в русской литературе.
Бесспорно, в романе можно обнаружить авторские промахи и недостатки, но в целом «Шаг за шагом» — произведение, которое восхищало современников, которое и сейчас не потеряло своей притягательной силы.
