Литмир - Электронная Библиотека

Нет, брат Андрей. Я чувствую что неподалёку есть кто-то другой. Более опасный, чем оборотни. Намного более.

Я тоже внимательно осматриваюсь и замечаю на вершине холма в полукилометре от нас две фигуры. Это явно не оборотни. Они стоят неподвижно и смотрят в нашу сторону. Опускаю щиток шлема с биноклем. Так я и думал! Это наши «прорабы перестройки». Пришли проводить нас из этой Фазы. Эти-то уж точно опаснее оборотней, здесь Лем не ошибся.

Брат Лем, видишь их?

Отлично вижу.

Они много хуже любых оборотней. Это они сделали ваш мир таким. Сначала затеяли здесь войну. Потом создали Проклятые и Заколдованные Места. Им понадобились прислужники, исполнители их воли, и они создали оборотней.

А зачем они всё это сделали?

Этого я не знаю, брат Лем. Знаю только одно: они — не люди, и цели у них, и мысли не человеческие. Можем ли мы о них судить? Хотя предки их были людьми.

И что же они сейчас здесь делают?

А они хотят посмотреть, как мы уходим. И, наверное, попытаются определить, куда.

Они и дальше будут преследовать вас?

Несомненно.

Тогда, — Лем достаёт из-за пояса «кольт», — брат Андрей, возьми его себе. То, для чего он был мне нужен, я уже сделал. А вам он пригодится.

Оставь себе, брат Лем. У нас оружия хватает. А тебя оборотни в покое не оставят. Да и эти тоже. Теперь иди. Не дай Время оборотни тебя перехватят. И не нужно, чтобы эти, — я киваю в сторону «прорабов», — слишком долго видели тебя с нами. Удачи тебе, весёлый гуляка.

Ивам удачи, вечные странники!

Мы обнимаемся. Лем прощается с каждым из нас и уходит в сторону темнеющего на горизонте леса.

Через несколько минут Анатолий открывает переход. Прежде чем шагнуть в него, я бросаю взгляд на холм. На его вершине по-прежнему неподвижно стоят двое и по-прежнему смотрят в нашу сторону.

Глава 23

Есть место в преисподней, Злые Щели:

Сплошь каменное, цвета чугуна,

Как кручи, что вокруг отяготели.

Данте Алигьери

А здесь не холодно, Время побери! Не погрешу против совести, если скажу, что здесь даже жарко. А уж если быть совсем близким к истине, то следует признать, что здесь невыносимо жарко.

Над нами сплошные серо-фиолетовые, без единого просвета тучи. Под ногами что-то вроде шлака вперемешку с пеплом. Мы стоим на склоне не то горы, не то высокого холма. Вершина теряется в желтовато-сером тумане. Временами сквозь этот плотный туман прорывается тусклый багровый свет, и тогда он отражается на низкоползущих тучах. Тучи при этом начинают тускло сверкать, словно они насыщены металлом.

В нос бьёт запах сернистых газов и еще какой-то химии, явно минерального происхождения. Всё это вместе красноречиво говорит, что мы попали в район действующего вулкана и стоим на его склоне. Хорошо еще, что не в кратере. Едва только Наташа хочет бросить ядовитое замечание по поводу талантов нашего Анатолия Сусанина, как земля под ногами начинает ходить ходуном, и до нас доносится характерный низкий гул. Вместо колкости у Наташи вырывается жалобное:

Толик! Нам долго здесь жариться?

Слава Времени, нет. До ближайшей стабильной зоны перехода всего одиннадцать километров.

А гул не стихает, и сквозь туман всё ярче и ярче разгорается багровое свечение, отражающееся на тучах. Начинается извержение. Тут уж не выдерживает и Лена:

Давайте-ка, друзья, делать отсюда ноги. Мне почему-то кажется, что эти одиннадцать километров обернутся для нас сотней. Это тоже проклятое место. Ничуть не лучше тех, что были в той Фазе.

Правильно, Ленок, — соглашаюсь я, — надо делать ноги. И чем скорее, тем лучше. Если мы здесь не изжаримся, что вполне возможно, то непременно сваримся в собственном соку. Толя, давай направление.

Мне становится не по себе, когда в ответ на мой вопрос Анатолий невозмутимо указывает прямо на кратер вулкана. Тот уже не только светится и рычит, но и плюется в небо фонтанами огня.

Одиннадцать километров, говоришь? Пять до вершины, еще шесть — после неё. Ну и интуиция у вас, товарищ психолог! Самое меньшее семнадцать будет. А если учесть всякие непредсказуемые обстоятельства, то и все двадцать пять наберутся. А то и тридцать.

Тем более нет резона оставаться на месте и измерять расстояние в уме, да еще и без карты, — вступает в полемику Пётр. — Не знаю, как у вас, а у меня под комбезом уже мокро. А сам комбез такой горячий, что от него прикуривать можно. Если так пойдёт дальше, я сварюсь, как ты сказал, в собственном соку.

Мы пускаемся в путь, стараясь по возможности идти не по окружности, а по более короткой дуге. Но у меня появляется нехорошее предчувствие, что очень скоро путь нам могут преградить потоки лавы. Активность вулкана не уменьшается. Извержение в самом разгаре.

Срезая путь, мы несколько поднимаемся вверх по склону вулкана, оставляя кратер слева. А кратер разгорается всё ярче. Тёмные тучи над нами интенсивно светятся и принимают багровый оттенок. «Страна багровых туч», — невольно мелькает в подсознании. Откуда это?

Идти невероятно трудно. Ноги по щиколотку, а порой и глубже проваливаются в шлак и пепел. Эта масса стремится сползти вниз по склону и утащить нас за собой. Среди шлака и пепла всё чаще попадаются желтоватые комки пемзы. Иногда они покрывают склон сплошными полосами.

Поднявшись повыше, мы останавливаемся передохнуть и осмотреться. Картина, открывшаяся нам, мягко говоря, внушает мало оптимизма. Сквозь желто-серую дымку на разном расстоянии светятся еще четыре кратера. Вот уж попали так попали. Хорошо, что здесь хотя бы переход оказался недалеко. А если бы до него было километров, скажем, сто или двести?

Венера, Время побери! — бормочет Анатолий.

Почти, — соглашается Лена. — Если температуру поднять раз в десять да давление повысить раз этак в триста-четыреста, будет полное соответствие. А так Венера в миниатюре, согласна.

Вот откуда эти «багровые тучи»!

Лена, — говорю я, — а ты заметила, что нас кое-кто провожал?

Заметила. Ты думаешь, мы попали сюда не без их участия? Тогда остаётся только дивиться их возможностям и способностям. Суметь так легко повлиять на темпоральные характеристики, внести искажения… Что-то не верится.

А что мы знаем об их возможностях? Очень мало.

Оставим это пока за скобками. Есть вещи более актуальные. Слышишь хруст? Мне он очень не нравится.

В самом деле, уже несколько минут до нас сквозь гул извержения доносится какой-то странный хруст. Мы прислушиваемся.

Словно огромная стая кроликов морковкой лакомится, — высказывается Сергей.

Ага, — соглашается Наташа. — Похоже. Особенно если представить, что у этих кроликов стальные челюсти и они грызут каменную морковку.

Это ближе к истине, — говорю я. — Однако пойдём дальше.

Неужели здесь может существовать что-то живое? — недоумевает на ходу Пётр. — Существует и жрёт каменную морковку! Ха!

А жизнь, Петруша, — отвечает ему Лена, — штука необычайно гибкая. Её обнаружили даже на Меркурии. Так что здесь условия для жизни вполне приемлемые.

Хотел бы я посмотреть на тех, кто может существовать в таких условиях. Воды нет. Еды нет…

Договорить свою мысль до конца Пётр не успевает. Сильный толчок сбивает нас с ног. Вместе с кучей пепла, шлака и пемзы мы сползаем по склону метров на двадцать.

83
{"b":"177363","o":1}