А с очаровательной и при этом дерзкой и умной девушкой целоваться было бы еще слаще.

— Я сейчас отвезу вас домой, — сказал он самым нейтральным тоном, чтобы, не дай Бог, не выдать обуревавшие его эмоции.

Поппи поглядела на него, словно связанная и закованная в кандалы узница, но, к счастью, не произнесла ни слова.

Сказать по правде, сам Николас тоже считал угрозы непрезентабельными, но если он верно оценил ситуацию, операция «Розовая Леди», сокращенно ОРЛ, оставалась за ним.

И ДП тоже будет его. Слава Господу, уж если он награждает, то щедро. Хорошее приданое также не испортит дело даже в том случае, если ему придется вступить в брак с богатой наследницей.

Тем не менее Николас был встревожен. Каким, черт возьми, образом Поппи решила загадку Грапа? Насколько много она знает?

И как ему удержать ее в стороне от своей работы?

Он повернул лошадей на восток.

Неухоженный конь, на котором сидел плотного сложения молодой мужчина в сильно поношенной, покрытой пятнами куртке, появился рядом с их экипажем как раз тогда, когда они уже были у выхода из парка. Николас весьма огорчился, увидев перед собой Фрэнка.

Вооружившись терпением, он обратился к тому с лаконичным вопросом:

— Ну что, братец?

Фрэнк не ответил ему и наклонился к Поппи.

— На вашем месте я не стал бы выходить замуж за моего брата. Он женится на вас только потому, что имение нуждается в деньгах. Вы до неприличия богаты, а значит, годитесь ему в жены. — Он усмехнулся. — Не говоря уже о том, что я буду стоить вам целого состояния. Ведь я, к вашему сведению, закоренелый игрок.

— Вы не обманете меня нисколько, — ответила Поппи. — Вы ужасно рады тому, что я выхожу замуж за вашего брата, ибо надеетесь, что я стану для вас старшей сестрой, которой у вас никогда не было. Что ж, вы правы. Я не потерплю вашей игры, это уж точно. И надеру вам уши, если попробуете посягнуть на мое состояние.

— Это все? — спросил Фрэнк и расхохотался.

— Яснее ясного; что у вас не было сестры. — Поппи выразительно подняла брови. — Мы способны на большее. На гораздо большее.

Фрэнк заёрзал в седле и со злостью обратился к Николасу:

— Ты решил, будто тебе будет легче разделаться со мной при помощи этой вот особы, леди Поппи, так, что ли?

Фрэнк попробовал рассмеяться, но это у него не получилось. Он поскакал прочь на своей лошаденке и переполошил компанию, устроившую пикник, прогалопировав прямо по расстеленному на траве одеялу.

— Господи, — возмущенно проговорила Поппи, — ничего себе брат!

— А вы почти такая же напористая, как и он.

Николас покачал головой и поднял повыше поводья.

Ему стало весело от ее почти ребяческой выходки, однако степень этой веселости была далеко не столь сильной, как желание еще разок заглянуть Поппи за корсаж.

Она глянула на него широко распахнутыми глазами.

— Вы не мой отец и не мой наниматель. Я делаю что хочу, когда хочу и…

— И с кем хочу, — перебил ее Николас. — Понятно. Вы, Старые Девы, на многое способны.

— Пятьсот тридцать ступенек. — Поппи остановилась и перевела дух, подумывая о том, сколько молодых леди, вербуемых в качестве агентов в секретные службы, приводил сюда сероглазый герцог. — Мы еще только на триста десятой.

— Дело того стоит, — сказал Драммонд и крепко сжал ее руку.

Они поднимались к Золотой галерее на самом верху собора Святого Павла, причем поднимались ночью.

— Там нас никто не, подслушает, — пояснил Драммонд. — И никто не сможет подобраться к нам незамеченным. Мы сможем поговорить свободно.

Она воздержалась от замечания, что они могли бы столь же свободно поговорить у нее в гостиной. А вдруг их подслушали бы кухарка, Кеттл или кто-нибудь из служанок, что, с ее точки зрения, было бы редчайшей случайностью. Выходит, ей следует принять как должное, что герцогу лучше известно, где устраивать секретные переговоры.

Она солгала папе, что они с герцогом собираются на спектакль в театр «Друри-Лейн», и выпросила позволение отправиться туда без дуэньи, сославшись на то, что она уже взрослая, а помолвка с герцогом сама по себе защищает ее от досужих сплетен.

Кроме того, она добавила, что тетя Шарлотта уже видела этот спектакль.

Тетя Шарлотта всего лишь подмигнула ей при этом. Упомянутую пьесу она не видела, но, разумеется, понимала, что Поппи делает все возможное, дабы сохранить членство в Клубе Старых Дев. А это намерение порой требовало творческих приемов.

— Поскольку помолвка официальная, боюсь, тебе придется признать главенство Драммонда, — сказала ей тетя несколькими часами раньше, ласково похлопав племянницу по руке, — даже если это означает, что ты должна видеться с Николасом достаточно часто и находить при этом способы не оставаться с ним наедине.

Хотя Поппи надеялась, что их отношения временные, по мнению тети выходило, будто ее долг старой девы заключается в том, чтобы подчинить герцогу собственные интересы и желания.

Бывшая гувернантка Поппи считала свою подопечную умнее и сообразительнее большинства молодых леди. Однако у Поппи не было ни малейшей склонности к книгам или строгому рационализму. Больше всего ей нравилось слушать диковинные рассказы кухарки и, поскольку сама она являлась дочерью горячо любивших друг друга родителей, самой стремиться к романтике со всеми ее приключениями.

Она не представляла себе, получит ли желаемое здесь, в Англии, но теперь сюда приехал Сергей, которому придется принять на себя заботы о романтике. А то, что она вместе с Николасом поднимается по крутой лестнице к потаенному месту, где они обсудят какие-то тайные дела, причем в ночное время, безусловно следует считать настоящим приключением.

Приключение, однако, сильно затягивалось. Они все поднимались со ступеньки на ступеньку, но наконец, после нескольких непонятных поворотов, на одном из которых Поппи чуть не потеряла туфельку, миновали еще некоторое — и немалое — количество ступенек и оказались на месте. То есть на вершине собора Святого Павла.

Поппи выбралась на галерею и подошла к перилам.

— Так это Лондон? — задыхаясь от усталости и от изумления, выговорила она.

Видеть город с такой высоты ей никогда еще не приходилось. Он был прекрасен, несмотря на столбы дыма, в изобилии поднимавшегося над всеми частями Лондона.

Поппи загляделась на раскинувшуюся панораму ярких огней, на великолепные архитектурные силуэты, узкие улицы, на повороты Темзы, раскинувшиеся под куполом усеянного звездами и осиянного бледным светом луны неба.

— Это просто волшебство!.. — выдохнула она, ошеломленная увиденным.

Драммонд стоял позади нее, слегка придерживая ее за талию, и тихонько проговорил ей на ухо:

— Не правда ли?

Поппи очень хотелось оставаться в его объятиях и просто любоваться великолепным зрелищем… однако она не могла с уверенностью убедить себя в том, что Драммонд не воспользуется ее тягой к поцелуям, о которой он догадался. Кроме того, она собиралась приберечь свои поцелуи для Сергея.

Поппи повернулась лицом к Драммонду и сказала:

— Я благодарна вам за то, что вы привели меня сюда.

Глаза у него были словно два темных омута.

— Добро пожаловать, — ответил он.

У Поппи перехватило дыхание… Господи, как же он красив! Но он не Сергей, напомнила она себе. Николас выглядел как надменный и самоуверенный англичанин, с ее шелковым чулком в кармане, готовый насильно завладеть ее рукой.

— Будьте добры, дайте мне записку, — попросил он.

— Ах да… — Поппи извлекла записку из-за корсажа, с опозданием сообразив, что спрятать ее там было не слишком удачной мыслью. Она надеялась, что Драммонд не заметит, как она покраснела. — Нас с Кеттлом позабавила такая хитрая трость.

Драммонд взял у нее бумажку, зажег спичку и сжег листок, не читая.

Поппи ахнула.

— Я уже знаю, что там написано, — пояснил он.