Жена Генриха Фемеля содержится в «санатории», привилегированной лечебнице для душевнобольных. Не принимая существующей действительности, Иоганна позволяет себе весьма смелые высказывания по адресу сильных мира сего, и, чтобы уберечь, ее приходится держать взаперти. (Хотя Генрих Фемель, перестав лукавить перед собой, сознается, что согласен и всегда был согласен с мыслями и высказываниями жены, но не имел мужества открыто заявить об этом.)

Роберт Фемель еще гимназистом дает клятву не принимать «причастие буйвола» и не изменяет ей. В юности он вместе с группой сверстников вступает в борьбу с фашизмом (олицетворением фашизма для них служит учитель физкультуры Бен уэкс, за покушение на которого один из подростков, Ферди Прогульски, расплачивается жизнью) и вынужден, жестоко избитый бичами из колючей проволоки, бежать из страны. Через несколько лет амнистированный Роберт возвращается в Германию к родителям, жене Эдит и родившемуся без него Иозефу. Он служит в армии, но его служба оборачивается местью за погибших друзей. Роберт подрывник, он «обеспечивает сектор обстрела» и без сожаления уничтожает архитектурные памятники, в числе которых построенное отцом аббатство Святого Антония, взорванное им без особой надобности за три дня до конца войны. («Я отдал бы двести аббатств за то, чтобы вернуть Эдит, Отто или незнакомого мальчика…» — вторит ему и Генрих Фемель.) Жена Роберта, Эдит, погибает при бомбежке. После войны Роберт возглавляет «контору по статическим расчетам», на него работают всего три архитектора, которым Леонора рассылает немногочисленные заказы. Он обрекает себя на добровольное затворничество: на красной карточке, которую Роберт когда-то давно дал Леоноре, значится: «Я всегда рад видеть мать, отца, дочь, сына и господина Шреллу, но больше я никого не принимаю». По утрам, с половины десятого до одиннадцати, Роберт играет в бильярд в отеле «Принц Генрих» в обществе отельного боя, Гуго. Гуго чист душою и бескорыстен, не подвластен соблазнам. Он принадлежит к «агнцам», как погибшая Эдит, как ее брат Шрелла.

Шрелла — друг юности Роберта Фемеля. Как и Роберт, он был вынужден под страхом смертной казни покинуть Германию и возвращается только теперь, чтобы повидаться с Робертом и своими племянниками.

Шестое сентября 1958 г. становится поворотным днем и для Генриха Фемеля, и для его сына, В этот день, осознав ложность следования логике собственного надуманного образа, он порывает с давно тяготившей его привычкой ежедневно посещать кафе «Кронер», отказывается принять подарок от фашиствующего Греца, владельца мясной лавки, и символически заносит нож над присланным из кафе юбилейным тортом в виде аббатства Святого Антония.

Роберт Фемель в этот день демонстрирует своему бывшему однокашнику, Нетглингеру, приверженцу «буйволов», что прошлое не забыто и не прощено. В этот же день он усыновляет «агнца» Гуго, берет на себя ответственность за него.

И для Иозефа Фемеля, внука Генриха и сына Роберта, молодого архитектора, этот день становится решающим. Увидев пометки отца на обломках стен аббатства Святого Антония, четкий почерк, знакомый ему с детства, неумолимо свидетельствующий о том, что аббатство взорвал отец, Иозеф переживает кризис и в конце концов отказывается от почетного и выгодного заказа, от руководства восстановительными работами в аббатстве.

Иоганна Фемель, которую по случаю семейного празднества отпускают из лечебницы, тоже совершает решительный шаг — она стреляет из давно заготовленного пистолета в министра, господина М. (у которого «морда, как у буйвола»), стреляет как в будущего убийцу своего внука.

Подведены итоги прошедшей жизни. И для собравшихся в мастерской старого архитектора (здесь, кроме хозяина, Роберт с новообретенным сыном Гуго, Шрелла, Иозеф с невестой, Рут и Леонора) начинается новый день, 7 сентября.

В. С. Кулагина-Ярцева

(Ansichten eines clowns)

Роман. (1963)

Место действия — Бонн, время действия примерно совпадает с датой создания романа. Само же повествование представляет собой долгий монолог Ганса Шнира, комического актера или, попросту, клоуна.

Гансу двадцать семь лет, и он недавно пережил самый тяжелый удар судьбы — от него ушла, чтобы выйти замуж за Цюпфнера, «этого католика», Мари, его первая и единственная любовь. Плачевное положение Ганса усугубляется тем, что после ухода Мари он начал пить, отчего стал работать небрежно, и это моментально сказалось на его заработке. К тому же накануне, в Бохуме, изображая Чарли Чаплина, он поскользнулся и повредил колено. Денег, полученных за это выступление, ему едва хватило на то, чтобы добраться домой.

Квартира к приезду Ганса готова, об этом позаботилась его знакомая, Моника Сильвc, предупрежденная телеграммой. Ганс с трудом одолевает расстояние до дома. Его квартира, подарок деда (Шниры — угольные магнаты), на пятом этаже, где все окрашено в ржаво-красные тона: двери, обои, стенные шкафы. Моника убрала квартиру, набила холодильник продуктами, поставила в столовой цветы и зажженную свечу, а на стол в кухне — бутылку коньяку, сигареты, молотый кофе. Ганс выпивает полстакана коньяку, а другую половину выливает на распухшее колено. Одна из насущных забот Ганса — добыть денег, у него осталась всего одна марка. Усевшись и поудобнее уложив больную ногу, Ганс собирается звонить знакомым и родным, предварительно выписав из записной книжки все нужные номера. Он распределяет имена по двум столбцам: те, у кого можно занять денег, и те, к кому он обратится за деньгами лишь в крайнем случае. Между ними, в красивой рамочке, имя Моники Сильве — единственной девушки, которая, как иногда кажется Гансу, могла бы заменить ему Мари. Но сейчас, страдая без Мари, он не может позволить себе утолить «вожделение» (как это называется в религиозных книжках Мари) к одной женщине с другой, Ганс набирает номер родительского дома и просит к телефону госпожу Шнир. Прежде чем мать берет трубку, Ганс успевает вспомнить свое не очень счастливое детство в богатом доме, постоянное лицемерие и ханжество матери. В свое время госпожа Шнир вполне разделяла взгляды национал-социалистов и, «чтобы выгнать жидовствующих янки с нашей священной немецкой земли», отправила шестнадцатилетнюю дочь Генриетту служить в противовоздушных войсках, где та и погибла. Теперь же мать Ганса в соответствии с духом времени возглавляет «Объединенный комитет по примирению расовых противоречий». Разговор с матерью явно не удается. К тому же ей уже известно о неудачном выступлении Ганса в Бохуме, о чем она не без злорадства ему сообщает.

Чуть дальше Ганс в одном из телефонных разговоров скажет: «Я клоун и собираю мгновения». Действительно, все повествование состоит из воспоминаний, зачастую именно мгновенных. Но самые подробные, самые дорогие Гансу воспоминания связаны с Мари. Ему был двадцать один год, а ей девятнадцать, когда он как-то вечером «просто пришел к ней в комнату, чтобы делать с ней то, что делают муж с женой». Мари не прогнала его, но после этой ночи уехала в Кельн. Ганс последовал за ней. Началась их совместная жизнь, нелегкая, потому что Ганс только начинал свою профессиональную карьеру. Для Мари, истовой католички, ее союз с Гансом, не освященный церковью (Ганс, сын родителей-протестантов, отдавших его в католическую школу, следуя послевоенной моде примирения всех вероисповеданий, неверующий), всегда был греховным, и в конце концов члены католического кружка, который она посещала с ведома Ганса и зачастую в его сопровождении, убедили ее оставить своего клоуна и выйти замуж за образец католических добродетелей Гериберта Цюпфнера. Ганса приводит в отчаяние мысль, что Цюпфнер «может или смеет смотреть, как Мари одевается, как она завинчивает крышку на тюбике пасты». Она должна будет водить своих (и Цюпфнера) детей по улицам голыми, думает он, потому что они не один раз долго и подробно обсуждали, — как будут одевать своих будущих детей.