Гость кажется ей прекраснее всех иностранцев, которых она до сих пор видела, не говоря уже о ее земляках из Нанкина. Однако ее не оставляет чувство, что она где-то уже видела этого человека. Пока Цзинь-хуа пытается вспомнить, где она могла его видеть, незнакомец поднимает вверх два пальца — это означает, что он предлагает ей два доллара за ночь. Цзинь-хуа качает головой. Незнакомец решает, что ее не устраивает цена, и поднимает три пальца. Так он постепенно доходит до десяти долларов — суммы огромной для бедной проститутки, но Цзинь-хуа все равно отказывает ему и даже сердито топает ногой, отчего распятие срывается с крючка и падает к ее ногам. Поднимая распятие, Цзинь-хуа глядит на лицо Христа, и оно кажется ей живым подобием лица ее гостя, сидящего за столом.

Ошеломленная своим открытием, Цзинь-хуа забывает обо всем на свете и отдается иностранцу. Когда она засыпает, ей снится небесный град; она сидит за столом, уставленным яствами, а за ее спиной на стуле из сандалового дерева сидит иностранец, и вокруг его головы сияет нимб. Цзинь-хуа приглашает его разделить с ней трапезу. Иностранец отвечает, что он, Иисус Христос, не любит китайскую кухню. Он говорит, что если Цзинь-хуа съест угощение, тоее болезнь за ночь пройдет. Когда Цзинь-хуа просыпается, рядом с ней никого нет. Она думает, что иностранец с лицом Христа ей тоже приснился, но в конце концов решает: «Нет, это был не сон». Ей становится грустно оттого, что человек, которого она полюбила, ушел, не сказав ей на прощание ни слова, не заплатив обещанные десять долларов. И вдруг она чувствует, что, благодаря чуду, свершившемуся вее теле, страшные язвы бесследно исчезли. «Значит, это был Христос», — решает она и, встав на колени перед распятием, горячо молится.

Весной следующего года японский турист, который когда-то уже приходил к Цзинь-хуа, снова навещает ее. Цзинь-хуа рассказывает ему, как Христос, сойдя однажды ночью в Нанкин, явился ей и исцелил от болезни. Турист вспоминает, как некий метис по имени Джордж Мерри, человек дурной, недостойный, хвастался, что провел в Нанкине ночь с проституткой, а когда та уснула, сбежал потихоньку. Он слышал также, что потом этот человек сошел с ума на почве сифилиса. Он догадывается, что Цзинь-хуа заразила Джорджа Мерри, но не желает разочаровывать набожную женщину. «И ты ни разу с тех пор не болела?» — спрашивает японский турист. «Нет, ни разу», — твердо отвечает Цзинь-хуа с ясным лицом, продолжая грызть арбузные семечки.

Новелла (1921)

Новелла представляет собой разные версии одного и того же события, высказанные разными людьми.

Дровосек рассказал на допросе, что он нашел труп мужчины в роще под горой, где растет бамбук вперемежку с молоденькими криптомериями. Мужчина лежал на спине, на нем был светло-голубой суйкан (короткое кимоно), в груди его зияла рана. Никакого оружия рядом не было, только веревка да гребень.

Странствующий монах сказал на допросе, что накануне встретил убитого на дороге из Ямасина в Сэкияма. С ним была женщина, сидевшая на рыжей лошади. У мужчины был меч за поясом и лук со стрелами за спиной. Женщина была в широкополой шляпе, и лица ее не было видно.

Стражник сказал на допросе, что поймал знаменитого разбойника Тадзёмару. У Тадзёмару был меч за поясом, а также лук со стрелами. Рыжеватая лошадь сбросила его с себя и щипала траву неподалеку.

Старуха сказала на допросе, что узнает в убитом своего двадцатишестилетнего зятя Канадзава Такэхиро. Накануне дочь старухи девятнадцатилетняя Масаго вместе с мужем отправилась в Бакаев. С судьбою зятя старуха примирилась, но тревога за дочь не дает ей покоя: молодая женщина исчезла, иее никак не могут найти.

Тадзёмару признался на допросе, что это он убил мужчину. Он встретил его и его жену накануне после полудня. Ветерок откинул шелковое покрывало, закрывавшее лицо женщины, и перед Тадзёмару на миг мелькнуло ее лицо. Оно показалось ему до того прекрасным, что он решил во что бы то ни стало овладеть женщиной, даже если бы ради этого пришлось убить мужчину. Когда хотят завладеть женщиной, мужчину всегда убивают. Тадзёмару убивает мечом, ведь он разбойник, другие же убивают властью, деньгами, лестью. Кровь при этом не проливается, и мужчина остается цел и невредим, но все же он убит, и кто знает, чья вина тяжелее — того, кто убивает оружием, или того, кто убивает без оружия?

Но убийство мужчины не было целью Тадзёмару. Он решил попытаться овладеть женщиной без убийства. Для этого он заманил их в чащу. Это оказалось нетрудно: Тадзёмару пристал к ним как попутчик и стал хвастать, что раскопал курган на горе, нашел там много зеркал и мечей и зарыл все это в роще под горой. Тадзёмару сказал, что готов дешево продать любую вещь, если найдется желающий Мужчина польстился на сокровища, и вскоре путники вслед за Тадзёмару направились по тропинке к горе, Тадзёмару сказал, что вещи зарыты в самой чаще, и мужчина пошел с ним, а женщина осталась ждать, сидя на лошади. Заведя мужчину в чащу, Тадзёмару набросился на него и привязал к стволу дерева, а чтобы он не мог кричать, забил ему рот опавшими бамбуковыми листьями. После этого Тадзёмару вернулся к женщине и сказал, что ее спутник внезапно занемог и ей надо пойти посмотреть, что с ним. Женщина покорно пошла за Тадзёмару, но как только увидела привязанного к дереву мужа, выхватила из-за пазухи кинжал и бросилась на разбойника. Женщина была очень смелая, и Тадзёмару с трудом удалось выбить кинжал у нее из рук. Обезоружив женщину, Тадзёмару смог овладеть ею, не лишая жизни мужчину.

После этого он хотел скрыться, но женщина вцепилась ему в рукав и крикнула, что быть опозоренной на глазах двоих мужчин хуже смерти, поэтому один из них должен умереть. Она обещала, что пойдет с тем, кто останется в живых. Горящие глаза женщины пленили Тадзёмару, и он захотел взять ее в жены. Он решил убить мужчину. Он развязал его и предложил ему биться на мечах. Мужчина с искаженным лицом бросился на Тадзёмару. На двадцать третьем взмахе меч Тадзёмару пронзил грудь мужчины. Как только он упал, Тадзёмару обернулся к женщине, но ее нигде не было. Когда Тадзёмару выбрался на тропинку, он увидел лошадь женщины, мирно щипавшую траву. Тадзёмару не просит о снисхождении, ибо понимает, что достоин самой жестокой казни, к тому же он всегда знал, что когда-нибудь его голова будет торчать на верхушке столба.

Женщина рассказала на исповеди в храме Киёмидзу, что, овладев ею, разбойник обернулся к ее связанному мужу и насмешливо захохотал. Она хотела приблизиться к мужу, но разбойник пинком ноги швырнул ее на землю. В этот миг она увидела, что муж смотрит на нее с холодным презрением. От ужаса перед этим взглядом женщина лишилась чувств. Когда она пришла в себя, разбойника уже не было. Муж по-прежнему глядел на нее с презрением и затаенной ненавистью. Не в силах перенести такой позор, она решила убить мужа, а потом покончить с собой. Меч и лук со стрелами забрал разбойник, но кинжал валялся у ее ног. Она подняла его и вонзила в грудь мужа, после чего снова потеряла сознание. Когда она очнулась, муж уже не дышал. Она пыталась покончить с собой, но не смогла, и не знает, что ей теперь делать.

Дух убитого сказал устами прорицательницы, что, овладев его женой, разбойник уселся рядом с ней и стад ее утешать. Разбойник говорил, что решился на бесчинство потому, что она ему полюбилась. После того, что произошло, она уже не сможет жить с мужем, как прежде, так не лучше ли ей пойти в жены к разбойнику? Женщина задумчиво подняла лицо и сказала разбойнику, что он может вести ее, куда хочет. Потом она стала просить разбойника убить ее мужа: она не может остаться с разбойником, пока ее муж жив. Не ответив ни «да» ни «нет», разбойник пинком швырнул ее на груду опавших листьев. Он спросил мужа женщины, как с ней поступить: убить или помиловать? Пока муж колебался, женщина бросилась бежать. Разбойник кинулся за ней, но она успела скрыться. Тогда разбойник взял меч, лук и стрелы, развязал веревку, которой мужчина был привязан к дереву, и ушел. Мужчина поднял кинжал, оброненный женой, и вонзил его себе в грудь. Умирая, он услышал, как кто-то тихонько подкрался к нему. Он хотел посмотреть, кто это, но все кругом застлал сумрак. Мужчина почувствовал, как чья-то невидимая рука вынула кинжал у него из груди. В тот же миг рот его наполнился хлынувшей кровью, и он навеки погрузился во тьму небытия.