Примечания:

111. В Великопольской хронике и Хронике Винцентия Кадлубка предания о Пясте переплетаются с преданиями о Краке и Попеле («Великая хроника», 1987. С. 56-65). Я. Банашкевич достаточно убедительно показал, что и в этих более поздних сочинениях добавления к тексту Галла сделаны на основе устной традиции (Banaszkiewicz, 1998).

112. Назаренко, 2004. С. 34-52.

113. Banaszkiewicz, 1998. S. 7-12.

114. Gall. III. Epistola.

115. Пропп, 1996. С. 36.

116. Gall. I. 6.

117. Gall. I. 7.

118. Gall. 1.10. Этот эпизод сохранили и русские летописи (Повесть временных лет, 1996. С. 63.)

119. Gall. I. 25.

120. Gall. II. 14.

121. Gall. И. 17; Иванов, 1975. С. 399-408.

122. Gall. II. 25; Этому мотиву посвящена специальная статья Я. Банашкевича «Zlota ręka komesa Żelisława», которая осталась мне недоступной (Banaszkiewicz, 1998. S. 234).

123. Gall. I. 19; III. 16.

124. Gall. I. 3.

125. Фасмер, 1996. Т. III. С. 423-424. Эта лексема зафиксирована в старославянском языке: Полный церковно-славянский словарь, 1996. Т. I. С. 531.

126. Banaszkiewicz, 1998. S. 82-83.

127. Ср.: Королюк, 1985/2. С. 148-168.

128. Banaszkiewicz, 1986. S. 115-116, 119-123.

129. На более позднем этапе длинные волосы становятся символом знатности: в частности, длинные волосы отличали германских королей, франкская знать носила длинные волосы, лангобардская — «долгие бороды» (Хроники длинноволосых королей, 2004. С. 32, 232, 249, 256; Историки эпохи Каролингов, 1999. С. 11).

130. Гильгамеш, 2001. С. 8, 11, 17, 19-20 (описания богатыря Энкиду).

131. Косой и длинными волосами отличаются герои «охотничьей сцены» на ритоне из погребения Черная могила (Рыбаков, 1949. С. 24-54). «Хвост волос» и корона украшают чело «Лесного царя» в оригинальном тексте баллады И.В. Гёте (Цветаева, 1980. С. 458). С обозначениями волос и охоты («ловли») связана семантика имен сербских братьев-князей, упомянутых у Константина Багрянородного (Клук, Ловель, Косендцис).

132. Фасмер, 1996. Т. III. С. 471 (по оценке лингвиста, это «древний странствующий культурный термин неизвестного происхождения, общеиндоевропейский»).

133. Siemovit, 1970. S. 169. О структуре семейных и родственных отношений славян см: Гимбутас, 2003/1. С. 163-171.

134. Возможно, имя связано со словами «леший» или «лес», что отражает «охотничью функцию» персонажа (?).

135. Banaszkiewicz, 1986. S. 95-102.

136. Фасмер, 1996. Т. III. С. 327; Старославянский словарь, 1999. С. 479.

137. Краснов, 1989. С. 3-11; Маслов, 1998. С. 43-51.

138. Исторической аналогией является сосуществование двух хозяйственно-культурных типов: пашенного земледелия у представителей археологической культуры сопок (словене) и подсечно-огневого хозяйства у представителей культуры длинных курганов (кривичи) (Носов, 1988. С. 21-38; Конецкий, 1998. С. 3-10; Самойлов, 1998. С. 10-14). Примечательно, что разные хозяйственно-культурные типы могли складываться в одной племенной общности: например, смоленские кривичи вели пашенное земледелие (Нефёдов, 1996. С. 38-45). Ср.: Зеленин, 1991. С. 37-85. Эволюция хозяйства склавинов и антов также шла по линии перехода от подсечно-огневого земледелия, предполагавшего полукочевой образ жизни, к пашенному, предполагавшему оседлость (Cankova-Petkova, 1962. S. 264-270). Идентичную эволюцию на рубеже эр претерпели земледельческие навыки германцев (Петрушевский, 2003. С. 152-169).

139. Ср.: Пропп, 2004. С. 161.

140. Фрэзер, 1983. С. 7-16, 253-270.

141. Карлина, 1996. С. 11-13.

142. Аналогичным образом, хотя и в других культурно-исторических условиях, с христианских позиций об актуальном языческом наследии рассуждает Снорри Стурлусон (Снорри Стурлусон, 1995. С. 9-37; Младшая Эдда, 1994. С. 9-15).

143. Нений, 1984. С. 179-180.

144. Младшая Эдда, 1994. С. 41, 58, 60, 66.

145. Диллон, Чедвик, 2002. С. 135; Гюйонвар, Леру, 2001. С. 161, 166, 233; Михайлова, 1999. С. 203-205; Мабиногион, 2002. С. 17, 20, 31, 36, 85, 303, 330; Саги об Уладах, 2004. С. 20, 55, 80, 83, 85, 112, 114, 144; Хроники Бриттов, 2005. С. 82.

146. Петрухин, 2003/1. С. 119-121.

147. Дюмезиль, 1990. С. 79, 163.

148. Повесть временных лет, 1996. С. 56-57.

149. Banaszkiewicz, 1986. S. 125-142,156-158.

150. Самыми типичными примерами являются истории об анонимных посещениях смертных Зевсом (Юпитером) и Одином (Карлейль, 1994. С. 6-37).

151. По близкой схеме сопоставления двух пиров построена первая часть древнеанглийской поэмы «Беовульф». В ней противопоставлены дневной пир дружинников короля Хродгара и ночной людоедский пир чудовища Гренделя. Тем самым символически противопоставляются мир людей и мир чудовищ (Мельникова, 1987. С. 167-172).

152. Описание пира у Галла фактически идентично фольклорному: в былинах пир — «мотив, организующий сюжет», «общее место»; на пиру присутствуют приезжие, специально описывается посуда (ср. «cebri» Хроники) (Липец, 1969. С. 121, 123, 127-133, 141-143, 146-151, 239-248, 258-259, 279-282; Липец, 1984. С. 26-35; Ветловская, 1987/1. С. 58-72; Ветловская, 1987/2. С. 33-43).

153. Комарович, 1960. С. 89; ПСРЛ. Т. I. Стб. 409, 411, 437, 486; ПСРЛ. Т. II. Стб. 674. Очень характерно, что этот обряд в летописи описывается в контексте сообщений о строительстве церквей (вариант строительной жертвы?) и о смерти старших родственников (восполнение потерь рода?). Ср. обряды, сопровождавшие рождение Всеслава Полоцкого (Повесть временных лет, 1996. С. 67-68). Обряд пострижения волос при достижении определенных возрастных порогов и принесение их в жертву «духам воды» упоминаются в греческой эпической традиции (Фрейденберг, 1998. С. 139-140).

154. Зеленин, 1991. С. 331-332.

155. Ван Геннеп, 2002. С. 103-107.

156. Щепанская, 1995. С. 211-240; Щепанская, 1996, 1996. С. 72-101.

157. Условно говоря, мотив похождений Гаруна ар-Рашида.

158. Gall. I. 2.

159. Мосс, 1996. С. 83-222. Отмечу, что Мосс приводит исключительно богатый и разнообразный фактический материал, в его этнографических экскурсах отсутствуют лишь данные о славянах.

160. Ср.: Евзлин, 1993. С. 134-334.

161. Об экономических функциях потлача, символического обмена, символической и престижной экономики см.: Бодрийяр, 2003; Салинз, 1999.

162. Аналогичным образом инициацию богатыря Ильи Муромца в былинах проводят «калики перехожие».

163. Тура, 1997. С. 403-416; Фрэзер, 1983. С. 497-498.

164. «Ось», «ступица», «втулка» — одна из этимологий имени Пяст (Banaszkiewicz, 1986. S. 7).

165. ПСРЛ. Т. II. Стб. 552. Ср. формулу из статьи 21 «Русской Правды»: «убить в пса место» (Правда Русская., 1947. С. 154-159).

166. Banaszkiewicz, 1986. S. 95-96, 101-102.

167. Сам Галл постоянно путается в числе сыновей: их у Пяста вначале несколько, затем — один.

168. Идеологема пахаря-правителя, скорее всего, заимствована у славян мордвой, образ благодатного князя-пахаря Тюштяна — достаточно точная аналогия образам Пяста и Пржемысла. Остальные мотивы сказаний о Тюштяне совпадают с эпизодами финских рун или носят общемифологический характер (Маскаев, 1964. С. 180-185; Маскаев, 1957. С. 103-110; Мелетинский, 2004. С. 137-138; Петрухин, 2003/1. С. 330-334).

В отличие от компактного, монологичного повествования польской хроники в Хронике Козьмы Пражского начальная история чешского народа и происхождение династии Пржемысловичей описаны очень подробно. Хронист рассказывает о расселении племени чехов после долгих странствий и о появлении первого старейшины Крока и его мудрых дочерей, которые обучают соплеменников языческим культам и знахарству, решают споры. Власть после смерти Крока передается самой мудрой младшей дочери Либуше. Однако чехи требуют себе князя-мужчину. Тогда после совета с сестрами Либуше указывает им местонахождение и приметы лучшего кандидата на престол и своего будущего мужа. Послы отправляются в соседнюю область, где находят пахаря Пржемысла. Тот соглашается на брак с Либуше и становится князем чехов. После свадьбы Пржемысл устанавливает обычаи и основывает столицу Прагу, а затем умирает. Этот нарратив отличается гетерогенностью и сложностью: в нем переплетаются изложения славянских сказаний, собственные размышления Козьмы, литературные заимствования из античных произведений и западноевропейских хроник и библейские цитаты.