Значит, ей нужно не просто освободиться, а еще и умудриться помешать казнить Плату! Наверное, Драк был прав, когда сказал, что боги дальновиднее людей. Плата неспроста жив до сих пор.

Анжи ощупала добротный женский плащ, которым была укрыта. Уткнувшись в мягкий ворот, вдохнула еле ощутимый аромат роз. Так благоухала Тирлэй, пользуясь розовым маслом. Щедрым подарком одарил свою ненавистную узницу Правитель! Очень кстати. Еще бы догадался презентовать сапоги. И можно было бы готовиться к побегу.

Натянув на себя плащ, Анжи заметила у подоконника высокий табурет с круглым сидением. Не иначе как Турнен променял на него свой нечестно отвоеванный трон! На полу стояла баклага с еще теплым взваром, чаша с водой и мешочек с сушеной мирабелью. Сюрприз за сюрпризом! Анжи начала с воды, а часа через два сделала несколько глотков целительного напитка. После отведала тягучей мякоти свежих сухофруктов.

Перебравшись на табурет, она хотела спасти огонек свечи, но не смогла продлить ему жизнь и осталась в темноте. Между ставнями просочилась тоненькая лента сиреневого света. Над спящим городом, по небесной реке проплыла лодка принцессы Лунналель.

—  Прости меня, Тирлэй, – прошептала Анжи, глядя в потолок. – Прости за это изменническое желание покинуть твой Тир-ре. За то, что я не впустила его в сердце и не сделала родным. И за это намерение спасти человека, лишившего тебя жизни. Простите. Вы все, кого я невольно предаю этим стремлением уйти в мир ваших врагов! Уйти с вашим губителем! Вас я вернуть уже не смогу. Здесь у меня больше никого нет. Даже проклятая всем Тир-ре, я не откажусь от последней надежды обрести потерянный осколок счастья…

Анжи перестала плакать, настороженно застыв на краешке табурета. За дверью кто-то стоял. Но не Турнен, иначе бы она услышала, как он поднимался по лестнице. Странное сопение, шорох и цоканье когтей по каменным плитам, а потом что-то бросилось на дверь. Анжи дернулась, едва не свалившись с табурета. Опасалась, что сейчас в комнату ворвется чудовищный зверь, но откуда бы ему взяться в замке?

Наконец, чудовище признало поражение, не сладив с замком, и так же неслышно удалилось, а Анжи еще долго не сводила глаз с двери.

* * *

Мимо осматривающих восстановленные владения Старейшин проскочила Леа, подбрасывая на руках сверток с горячей выпечкой. Собравшись подняться на крыльцо замка, наткнулась на охранителей, преградивших путь.

—  Чего надобно? – недовольно пробасил страж.

—  Я к вашей хозяйке! К Эйрэне. Позвольте пройти!

—  Велено никого не впускать. Обожди. Сейчас справлюсь у госпожи.

Ждать пришлось долго. Мороз щипал пятки, заставляя притопывать каблуками легких сапожек. Наконец, вместе со стражем вышла рассеянная, погруженная в раздумья Эйрэна. Вяло поприветствовав Лею, предложила отойти в сторонку от поводивших носами стражей.

—  Решила угостить тебя печевом. – Леа протянула сверток, на который дважды покушались еще не сменившиеся с ночи охранители. – Моя матушка таким образом выражает тебе почтение. Что с тобой?

Леа заглянула Эйрэне в лицо и ухватила ее за плечо. Та поежилась и потерла ключицу.

—  Да что случилось? – озадачилась Леа.

—  Я забыла гордость! Позволила растоптать свою честь! – порывисто выпалила Эйрэна, стерев с подбородка задрожавшую слезу. – Это мне расплата за слабость нрава. Я дала себя унизить. Теперь он – Правитель. Ему позволено владеть всем в этом мире!

—  Присядь, – утянув ее в сторону, указала Леа на скамью.

—  Как я могла так низко пасть! – Эйрэна присела на край и, положив сверток на колени, закрыла лицо руками. – О, Леа, как он меня вчера целовал! Какая дерзость пылала в его страсти. Я знаю, мыслями он был с другой. Он ненавидел меня всю ночь. За то, что я – не она.

—  Да кто она-то? – переспросила Леа, смущенно зардевшись.

—  Не знаю. Безумие, конечно, но порой мне кажется, что его думы заняты покойной самозванкой! Он каждый вечер садится перед камином, раскрывает книгу и просит ему не мешать. Но он так и не прочел ни одной страницы. О чем он думает – для меня загадка. Я скоро сойду с ума!

—  Возможно, его мучает совесть? В этом все дело? Вдруг он тоже сомневается, что отдал на смерть самозванку? Блик вон так вообще сам не свой из угла в угол ходит и рычит, чтобы его оставили в покое.

—  Турнен не знаком с состраданием. Для достижения поставленной цели он через любого перешагнет и не оглянется. Здесь что-то другое. И эти его полночные исчезновения. Он возвращается сам не свой.

—  Так разведай, куда и зачем он ходит среди ночи! Как-как. Очень просто. Незаметно проследи за ним и все! Ну и воспитание у Знати!

Эйрэна задумчиво посмотрела вдаль и ничего не ответила. Когда же стемнело, и Турнен снова покинул комнату, крадучись отправилась за ним. И очень удивилась, когда он скрылся в заброшенной гардеробной. Она-то была уверена, что он все это время пропадал за пределами замка! Интересно, что можно делать часами в пустой комнате – пять шагов в длину, пять – в ширину? На днях, когда состоится казнь Пиявки, и Турнен будет наслаждаться зрелищем поверженного врага, Эйрэна заглянет в этот таинственный чулан.

Она с нетерпением ждала этого дня, но не дождалась. Любопытство взяло верх. Воспользовавшись моментом, она вытащила из плаща Турнена ключ и ранним утром поднялась к потайной двери. Что Правителю прятать в нежилом помещении? Зачем запирать замок пустой комнаты? Надо это выяснить.

Она сладила с волнением, вставила ключ в скважину и опасливо провернула вправо. Убедившись, что ее никто не видит, толкнула дверь и шагнула в гардеробную. Удар по затылку подкосил ноги. Боль оглушила, разум помутился, и Эйрэна опрокинулась на пол.

* * *

Анжи удивленно смотрела на потерявшую сознание девушку. Выронив верхушку табурета, растерянно присела рядом. Неужели она ее убила? Откуда же ей было знать, что это не Турнен? И что теперь делать? Надо закрыть на все глаза и воплощать задуманный план в действие! Больше такой номер не пройдет. Дверь открыта, а надсмотрщик начинает приходить в себя.

Заметавшись, Анжи стянула с Эйрэны сапоги и собралась перепрыгнуть через нее на лестничную площадку. Но едва не наткнулась на прохаживавшихся по зале стражей. Вот, еще и встали, заразы, прямо напротив. Черт бы их забодал. Пришлось вернуться обратно в комнату.

Схватившаяся за шею Эйрэна с трудом приподнялась и, развернувшись, ошарашено уставилась на замершую у стены Анжи.

—  Исчезни! – испуганно пролепетала она и вяло отмахнулась. – Ты ведь умерла! Тебя похоронили неделю назад! Я сама тебя облачала...

—  Премного благодарна, – откликнулась Анжи, готовая лопнуть от злости из-за сорвавшегося побега. – Могла бы еще и обуть. Или посчитала, что в бушующем пекле ада я уж точно не замерзну?

Эйрэна осторожно поднялась и, пошатываясь, вышла в коридор. Анжи очень надеялась, что та забудет закрыть дверь, но щелкнул замок, и предстояло распрощаться с мыслями о свободе. Теперь, когда Турнен узнает об этом инциденте, то наказания ей не избежать.

Подобрав снятые с Эйрэны совсем новенькие сапожки, Анжи обулась и села у окна. Весь Тир-ре сжался в узенькую щелочку меж двух ставней: черточка пасмурного неба и ручеек снежного тумана.

Готовясь к предстоящей схватке с тюремщиком, Анжи подъела оставшиеся сухофрукты и на всякий случай допила чудодейственный отвар. Но за весь день Его Великолепие не удостоили вниманием подопечную. Вероятно, намечалось приватное аутодафе.

Снова заподозрив, что за дверью кто-то есть, Анжи напряглась.

—  Правительница? – тихо спросил голос. – Это я, Адамант. Прошу тебя, откликнись, если ты еще там.

—  Адамант! – подойдя до двери, отозвалась Анжи.

—  Жива! Не могу поверить! Хвала тебе, Создатель!

—  Как ты узнал, что я здесь? Весь Тир-ре уверен, что я мертва.

—  Неважно. Прости, мы с Зерийкой не смогли тебе помочь. Нас схватили и заключили во временную тюрьму. Меня выпустили, но было уже слишком поздно. Значит, Турнен спас тебя?