В западном направлении района произошел интересный случай с пароходом OskarII, задержанным линейным кораблем Hibernia. На нем оказался австрийский посол в Японии с чинами посольства, следовавший из Токио в Рим. Посол энергично протестовал, и пароход спешно освободили.
20 октября Адмиралтейство получило сведения от агентов, которым оно доверяло, о том, что стоявшие в Данциге крейсеры с миноносцами и подводными лодками вышли в Северное море, ввиду чего адмирал Битти вышел в море. Его отправили с 1-й эскадрой линейных крейсеров и с 1-й эскадрой легких крейсеров произвести поиск от Фэр-Айл к Скагерраку совместно с 4-й флотилией эскадренных миноносцев из Кромарти. Однако не исключалась возможность, что полем деятельности неприятеля являлось не Северное море.
Среди различных вопросов, обсуждавшихся на недавнем совещании в Лох-Эв, обсуждалась также возможность посылки наших подводных лодок в Балтику для нападения на Флот открытого моря. Имелись сведения об его частых маневрах между островом Борнхольм и проливом Зунд, так что случай представлялся заманчивым.
Главнокомандующий был крайне заинтересован в этой операции, и по его инициативе были предприняты соответствующие шаги, дабы выяснить, минирован ли Зунд. Когда выяснилось, что Зунд, по-видимому, свободен, коммодор Кийс 11 октября получил приказание привести план в исполнение, отправив три лодки. Были выбраны Е-1 (капитан-лейтенант Лоренс), E-9 (капитан-лейтенант Хортон) и E-11 (капитан-лейтенант Насмит).
Согласно полученным инструкциям, они должны были пройти Зунд ночью, дабы избежать дозорных судов немцев между островом Рюген и шведским берегом, а затем искать случая атаковать Флот открытого моря. Израсходовав горючее, им надлежало идти в Либаву и продолжать свои операции оттуда впредь до дальнейших распоряжений. О том, что Либавский военный порт оставлен, равно как и о постановке немцами при входе в него заграждения, наш штаб не имел представления[53]. E-1 ночью 17 октября благополучно прошла Зунд и на следующее утро на расстоянии 2 ½ кабельтов от себя увидела один из дозорных крейсеров, опознанный как «Фюрст Бисмарк». Опустившись в положение для атаки, капитан-лейтенант Лоренс выпустил две торпеды через минуту одна за другой. Одна прошла под крейсером, от другой он уклонился, вовремя положив руля. Спустя два часа были замечены еще два крейсера, но подойти достаточно близко лодка не смогла. Флот открытого моря не показывался, и Е-1 следующий день провела у Борнхольма.
Тем временем E-9 также вошла в Зунд. Не имея возможности пройти до рассвета, как это удалось E-1, капитан-лейтенант Хортон, опасаясь быть замеченным многочисленными коммерческими судами, пролежал весь день 18 октября на грунте. С наступлением темноты он продолжал поход и после неоднократных встреч с миноносцами 20 октября благополучно прошел дозорную линию. Е-1 в это время пошла в Данцигскую бухту, где, всплыв у самого Нейфарвассера, увидела три крейсера, стоявших в бассейне. Не имея возможности их атаковать, Лоренс пошел в Либаву, где при входе был встречен русским офицером, проведшим лодку в гавань. Только теперь узнал командир E-1, что порт и мастерские разрушены, а также и то, что он прошел через немецкие заграждения. На следующий день, 22 октября, в таком же неведении прибыла E-9, так же как и Е-1, благополучно прошедшая по заграждению. Оба капитана остались поджидать своего товарища.
Е-11 не так посчастливилось. Задержанная ремонтом, она только 20 октября начала пробираться через Зунд и очень скоро убедилась, что ее преследуют.
Были сделаны две попытки ее таранить, и она повернула обратно, так как далее было слишком мелко для погружения. Выйдя из Зунда, она заметила подводную лодку, приняв ее за немецкую U- 3, и выпустила по ней торпеду. Лодка оказалась датской. Хотя, к счастью, торпеда не причинила никакого вреда, но инцидент способствовал обнаружению местопребывания Е-11. На следующий день при зарядке аккумуляторов с целью возобновения попытки пройти ее заметил гидроплан, после чего за лодкой всю ночь охотились миноносцы.
21 октября капитан-лейтенант Насмит сделал еще попытку, но с такими же результатами. Миноносцы не оставляли подлодку. 22-го он решил вернуться на свою базу и там ждать, пока не уляжется шум, поднятый его неудачей. В этот день русский командующий флотом адмирал Эссен предложил первым двум лодкам идти в Лапвик, но командиры их решили еще немного подождать своего товарища. 24 октября они получили приказание от нашего посла в Петрограде следовать на север, но даже и после этого они не хотели уходить, не попытав еще раз счастья в Данцигском заливе. У Данцига они провели три дня, не увидев никого, кроме одного миноносца, по которому 28 октября Е-1 выпустила торпеду, но снова промахнулась. Не имея возможности оставаться дольше, они пошли на север. На этом переходе подводные лодки придерживались пути немецких крейсеров (восточнее Гогланда) в надежде на удачную встречу с неприятелем, но, не обнаружив никого, 30 октября прибыли в Лапвик, где окончательно поступили в распоряжение адмирала Эссена. Приход лодок в Балтийское море большого военного значения не имел, его можно рассматривать лишь как дружеский акт по отношению к союзному флоту. Но это было начало, продолжения которого неприятель допустить не мог.
Поиск адмирала Битти оказался безрезультатным, и 25 октября линейные крейсеры вернулись в Кромарти, а легкие — в Скапа-Флоу.
2-я эскадра линейных крейсеров в это время также была занята. Предполагался набег на станцию цеппелинов в Куксхафене, и Invincible и Inflexible с дивизионом миноносцев должны были идти на поддержку отряда Тирвита. 25 октября отряд вышел, но погода не позволила гидроаэропланам подняться, и набег не удался. В этот период деятельность неприятельских подводных лодок значительно ослабела: они как бы исчезли. Видимо, ни одной из них не удалось обнаружить новых якорных стоянок крейсеров. Таким, образом, Гранд-Флит оставили в покое.
Спокойствие было нарушено 26 октября, но по причинам иного характера. Именно в этот день были получены сведения о намерениях немцев попытаться помешать нашей бельгийской операции, и последовавшие за этим распоряжения по флоту коснулись не только южного района. Известие о сосредоточении германского флота в Брюнсбюттеле застало адмирала Джеллико в Lough Swilly, стоявшего на якоре на отдыхе с большей частью Гранд-Флита. Немедленно было приказано всем линейным крейсерам собраться в Кромарти, а линейным кораблям додредноутского типа, имевшим назначение помогать крейсерам, начать погрузку угля в Скапа-Флоу. 2-я линейная эскадра только что вышла с якорного места в Малл для боевых стрельб у островов Тори (широта 55°45′ Nord и долгота 8°30′ West), где должна была встретиться с крейсером Liverpool со щитами, и так как проведение намеченных стрельб не помешало бы быстрому сосредоточению, если таковое потребуется, то стрельбы не отменили. Однако они так и не состоялись, поскольку до их начала Гранд-Флит понес свою первую тяжелую потерю, и случилось это именно тогда, когда казалось, что от подобных неудач он застрахован.
В 9 часов на расстоянии около 20 миль на NO от островов Тори, в тот момент, когда шедший третьим в кильватерной колонне линейный корабль Audacious поворачивал, у его левого борта произошел сильный взрыв, и он остановился. Коснулся корабль мины или его взорвала лодка — сказать трудно. Вряд ли можно было предполагать минное поле в этих водах, где проходил путь канадских транспортов с войсками из Квебека в Ливерпуль, путь всего канадского конвоя.
Подводных лодок в этом районе до сих пор еще не обнаруживали, но все-таки казалось более вероятным, что Audacious взорван лодкой, и все остальные суда, следуя последнему приказу, начали уходить, подавая сигналы о помощи. Сначала предполагали, что корабль тонет и дать хода не может.
