При этом наши союзники были так измучены предыдущей ночной атакой, что приходилось сомневаться, успеет ли поддержка вовремя, и потому в 10.30 морские бригады получили приказание занять окопы в промежутках между внутренними фортами для прикрытия возможного дальнейшего отступления.

К 11.30 работа по улучшению окопов закипела. Для работы использовался лишь тот шанцевый инструмент, который могли достать.

Через час, когда стало очевидно, что нажим неприятеля не усиливается, генерал Парис приказал I бригаде выдвинуться на лирскую дорогу и бросить один батальон на поддержку морской пехоты, а другой — к замку Вейнинг, а также удлинить линию морской пехоты до железной дороги.

Обстановка здесь представлялась не столь безнадежной, но на Шельде у бельгийцев, прикрывавших пути отступления, положение дел было скверное. Попытки неприятеля форсировать переходы на реке не прекращались. Все они были отбиты, но дорогой ценой. Пришлось снять еще целую дивизию с главной линии обороны и отправить ее для поддержки через Шельду в Тамиз.

В довершение затруднений пришло сообщение, что правое крыло немецкой армии, отступившее на Марне и достигшее окрестностей Лилля, выделило сводный отряд пехоты и кавалерии численностью в пять тысяч человек, который направлен на автомобилях к Остенде. Таким образом, для бельгийской армии появилась угроза вовсе оказаться отрезанной от союзников.

Отступление ее еще несколько ранее намечалось в другом направлении, и для спасения положения требовалось занять Гент, расположенный вверх по Шельде. Были надежды, что в Гент вошла VII британская пехотная дивизия. «С 4 сентября, — писала бельгийская газета L'Actiondel'ArméeBelge, — Генеральный штаб решил, что Гент должен быть во что бы то ни стало занят. Не имея для этого нужной силы, он обратился со срочным представлением о необходимости занятия этого; города в Англию, так как Англия проявила намерение оказать помощь, продолжив оборону Антверпена».

Была обещана помощь VII британской пехотной дивизии, планировавшей высадку на побережье, и, кроме того, некоторых французских частей.

Увы, этой помощи не было видно. Ни о французских морских стрелках, ни об их территориальной дивизии, равно как и о нашей VII, ничего не было слышно.

Дивизия отсутствовала вследствие затруднений, возникших при ее отправке. Согласно отданным распоряжениям, отправка должна была состояться из Саутгемптона в ночь на 4 сентября, т. е. когда морская бригада вышла из Дувра. К этому времени заканчивалась постановка минного заграждения, но все-таки ненадежность пути через Канал заставляла принимать и другие меры для обеспечения безопасности перехода транспортов.

Французов просили предоставить все свободные миноносцы для сформирования противолодочного дозора от Selsea Bill до Дувра; адмиралу, командующему всеми дозорными отрядами, было предписано организовать такой же отряд в Дуврском проливе, а коммодору Тирвиту — послать из Гарвича достаточное число миноносцев для недопущения прохода немецких лодок между нашими и немецкими заграждениями.

Французы не только немедленно исполнили просьбу, но даже сделали больше, чем предусматривалось английским планом. Отправляя на помощь бельгийцам территориальную дивизию из Гавра в Дюнкерк морем, они, придерживаясь своей старой школы, непременно желали конвоировать ее крейсерами. Все еще не признавая нашей системы охраны и дозора, они неожиданно потребовали для этой цели свои четыре броненосных крейсера, находившихся в составе Западной эскадры адмирала Бетелла. Адмирал с уходом крейсеров лишался возможности исполнять возложенную на него задачу по охране устья Английского канала, и Адмиралтейство, не теряя времени, настойчиво просило французов не брать крейсеры, но последние все-таки предпочли свою систему, хотя, конечно, крейсеры совершенно не годились для противолодочной охраны транспортов.

Уход французских крейсеров нарушил всю охрану на западе, но на этом затруднения не закончились. Местом высадки VII пехотной и III кавалерийской дивизий первоначально были назначены Дюнкерк и Булонь, но, когда днем 4 сентября стало известно, что французская дивизия также направляется в Дюнкерк, их маршрут изменили на Кале и Булонь, так как для высадки двадцати тысяч человек и 68 орудий, не считая лошадей и повозок, требовался незагруженный порт.

Не успело Адмиралтейство отдать соответствующие распоряжения, как военное министерство ввиду быстро развертывающихся во Фландрии событий потребовало доставки войск в Зебрюгге.

Терпение и выдержка флота заслуживают огромной похвалы: на это требование не последовало быстрого и определенного отказа.

Против своей воли уступая тяжелым обстоятельствам на фронте, флот уже однажды согласился на постановку минного заграждения, защищающего пути транспортов в Дюнкерк, связанную с большим риском для него в будущем. Теперь от него требовали вести транспорты через это заграждение, которое закрывало подход к Зебрюгге и требовало протраливания Канала для прохода транспортов.

Ночью стало известно об отступлении бельгийцев за реку Нет. В течение 5 октября было приказано: штабам войск, прибывающих на транспортах, поспешить переездом из Дюнкерка и Нанта в Зебрюгге; двум южным группам тральщиков, работавших между Kentish Knock и North Foreland, протралить Канал; никаким судам конвоя без особого приказа не проходить ниже Дувра.

Погода была такая, что два тральщика на пути к месту работ пропали без вести.

Неприятельские подводные лодки по-прежнему не давали покоя. Рано утром одно из судов охранной флотилии Nore обнаружило лодку у North Foreland, которая после неудачного преследования погрузилась. Становилась очевидной необходимость конвоирования каждого транспорта одним или двумя миноносцами. Кроме того, не исключалась опасность) нападения с моря на Зебрюгге, когда немцы узнают, что мы им пользуемся.

Лучшие гарвичские подводные лодки получили приказание следовать на охрану новой базы, но лодки эмского дозора оказались там еще раньше, и одна из них, E-9 (капитан-лейтенант Хортон), 6 октября потопила неприятельский миноносец S-116.

Проход транспортов узким, стесняющим всякое уклонение от курса каналом до вечера 6 октября происходил без инцидентов.

Пароходы шли «пачками», и в каждой «пачке» один от другого на 10-минутном расстоянии. Лодки, несомненно, поблизости были, так как один из конвойных миноносцев Mohawk был, хотя и безуспешно, атакован.

Через место атаки в течение полутора часов прошло семь транспортов; они подвергались немалому риску.

Утром 7 октября вся VII дивизия благополучно переправилась через Канал.

Только безупречная организация всего дела перевозки, бдительность конвоя и та быстрота, с которой флот приспособился к требованиям момента, обеспечили удачное осуществление этой срочной перевозки.

Конвоирование транспортов с кавалерией усложнилось: выяснилась непригодность Зебрюгге в качестве места для высадки и базирования конницы, и ее потребовалось отправить в Остенде, а в довершение осложнений французы просили миноносцы для охраны их базы в Дюнкерке. Для выполнения этой новой задачи и одновременного конвоирования транспортов с кавалерией миноносцев не хватало. Пришлось поставить транспорты в Данс, пока не будет найден способ выйти из положения.

В конце концов, выделив восемь миноносцев из Гарвича, отправили транспорты по новому пути (через охраняемый Дюнкеркский район, а оттуда вдоль берега), причем вся эта трудная и опасная операция прошла благополучно. Затруднения с перевозкой морем закончились, но начались проблемы с переброской войск в нужные пункты.

Местное военное начальство в Остенде настаивало, чтобы начальник VII дивизии генерал-майор Каппер немедленно отправлялся со своей дивизией в Антверпен, но, поскольку имелись сведения, что неприятель пытается перейти Шельду ниже Рента, он не мог на это согласиться. Считаясь с предостережением лорда Китченера и начальника штаба, дабы не оказаться запертым в крепости, он решил расквартировать свою дивизию в окрестностях Брюгге и ждать выяснения обстановки.