Даже бригада морской пехоты, сформированная уже давно, только 18 августа начала обучение в поле.

Морские бригады были составлены из излишков матросов общего морского резерва (Fleet Reserve, Royal Naval Reserve, Royal Naval Volunteers) с небольшим числом солдат действительной службы.

Офицеров для прохождения курса пехотного обучения предоставило военное ведомство.

Бригады имели четырехбатальонный состав, каждый батальон назывался именем знаменитого адмирала[49].

Только в конце августа новые формирования попали в лагеря в Уолмер и Бетешанге близ Сендвич. Винтовками их снабжал флот; лишь к концу сентября винтовки были получены полностью. Обучение длилось пока меньше месяца, и курс стрельб еще не начался. Бригады даже не вполне были обмундированы и не имели шанцевого инструмента. Большинство офицеров и рядовых представляли собой все еще сырой материал, и многие из них, призванные из запаса, никогда раньше на действительной военной службе не состояли.

Однако эти бригады находились близко от Дувра, их можно было быстро погрузить на транспорт, да других частей и не было вовсе. Конечно, их отправка являлась малонадежным предприятием, но они отправлялись только для гарнизонной службы. Войска, на помощь которым они шли, были все-таки еще хуже их. Последние соображения и отчаянное положение в Антверпене вместе с критическим моментом борьбы за побережье оправдывали эту меру хотя бы по причинам морального и дипломатического характера.

Телеграфируя основные пункты соглашения, Черчилль просил, если их примет правительство, немедленно сажать морские бригады на транспорты для отправки в Дюнкерк. Правительство согласилось, и распоряжения были сделаны.

Сколь ни плохи были в боевом отношении морские бригады, не следует упускать из виду главную цель их отправки на континент — укрепить и поддержать дух гарнизона в течение трех-четырех дней; по истечении этого критического срока можно было почти с уверенностью ожидать сосредоточения в Остенде объединенного франко-британского отряда, годного для совместных действий с бельгийской полевой армией против левого фланга осаждающих неприятельских сил.

Французы посылали взамен одной территориальной дивизии морскую бригаду, которую они ставили в боевом отношении выше территориальных войск, в составе двух великолепных полков морских стрелков (из матросов) и одного полка зуавов с 16 морскими пулеметами. Эта бригада общей численностью в восемь тысяч человек должна была прибыть из Парижа по железной дороге в то время, как из Гавра морем отправилась 87-я территориальная дивизия в составе двенадцати батальонов, двух эскадронов второочередной кавалерии и двух бригад 90-миллиметровой артиллерии.

Наше Адмиралтейство пошло на риск перевозки. Англия давала VII пехотную и III кавалерийскую дивизии, которые должны были прибыть не позже 6 и 7 октября.

При таких условиях в Остенде собиралось сорок две тысячи человек при 68 английских орудиях, не считая французской артиллерии, и восемь тысяч человек морской дивизии генерала Париса с тяжелыми орудиями.

Такая сила, неожиданно брошенная против левого фланга осаждающей немецкой армии в момент, когда развертывалась обходная операция генералов Жоффра и Френча против правого фланга главных сил немцев, не могла быть оставлена неприятелем без внимания.

В ожидании обещанной помощи бельгийцы приступили к выполнению принятых на себя обязательств, начав укрепляться на линии рек Большая и Малая Нет, линии, занятой ими после падения внешних фортов Антверпена.

Здесь к ним присоединилась наша морская пехота. Прибыв в Антверпен вместе с саперами, она на следующее утро получила приказание занять Лир — местечко, расположенное на островке, образованном течениями рек Большая и Малая Нет. Местечко это представляло предмостное укрепление и ключ всей позиции на реке. Три наших батальона заняли боевой участок к северу от Лира на Малой Нет, имея в резерве 4-й батальон, а на флангах — бельгийские войска. Весь участок вместе с бельгийскими войсками поступил под начальство генерала Париса. Район уже находился под артиллерийским огнем тяжелых орудий неприятеля: укрепления его оказались совершенно неудовлетворительны — окопы недостаточно глубокие и без блиндажей.

Наши саперы немедленно приступили к работе, и к вечеру многое было сделано.

Продолжавшая всю ночь усиленная энергичная бомбардировка принудила бельгийцев, занимавших восточный берег Малой Нет, отступить за реку.

В то же самое время в 25 милях к юго-западу неприятель перешел реку Дандр, протекающую на север и впадающую в Шельду у Термонде, составляющую продолжение главной линии обороны Фландрии на французской границе.

Это движение давало неприятелю возможность осуществить попытку переправы через Шельду и угрожать линии отступления из Антверпена.

Положение ухудшилось: на следующий день, 5 сентября, в полдень немецкая пехота заняла Лир, и хотя и не имела возможности дебушировать оттуда, все-таки переправилась через Большую Нет и принудила к отступлению полк бельгийцев, расположенный на правом фланге. Контратака другого бельгийского полка при содействии наших морских воздушных сил оказалась успешной, и к 16.30 первоначальное положение восстановилось, но неприятель удержался на западном берегу реки. На юге положение не исправилось. На слабую бельгийскую дивизию, защищавшую на Шельде линию отступления, неприятель нажимал очень сильно, и оттуда приходили донесения самого неутешительного свойства. В Бордо срочно послали просьбу, чтобы морские стрелки не задерживались в Остенде, а немедленно отправлялись в Антверпен.

Невзирая на неутешительную обстановку, на совещании под председательством бельгийского короля и при участии первого лорда Адмиралтейства было решено продолжать сопротивление, но почти одновременно с этим решением пришло известие о форсировании немцами реки Малой Нет к северу от Лира.

Требовалось совершить какую-нибудь отчаянную попытку, чтобы спасти линию реки.

Около 13.15 6 сентября последовало приказание Бельгийской Главной Квартиры произвести общую атаку с целью отбросить неприятеля за реку.

Распоряжение об этой атаке, назначенной на 14 часов, весьма запоздало и заставило генерала Париса, сильно сомневавшегося в ее пользе, сообщить, что он не может принять в ней участие. Затем два бельгийских полка стремительно пошли в атаку, заставили неприятеля отступить и к 16.30 восстановили положение.

До утра восстановленные позиции удерживались, но с рассветом немцы снова атаковали свежими силами правый фланг бельгийцев на линии к юго-западу от Лира и проникли в Бумлер и Хулс.

Были сделаны доблестные попытки выбить немцев при содействии наших морских аэропланов, бросавших бомбы. Атаки имели некоторый успех, потерянные территории частично возвратили, но все же продолжать удерживать плохо оборудованные окопы против артиллерийского огня становилось невозможным.

В 11 часов генерал Парис дал приказ своим бельгийским частям отступить на позицию между рекой и внутренними фортами.

Это отступление обнажило правый фланг бригады морской пехоты, уже находившейся под артиллерийским огнем, и ее передвинули в деревню Ремде в 2 милях впереди форта № 3 внутреннего кольца антверпенских укреплений.

В это время прибыли I и II бригады морской дивизии: задержавшись в Дувре из-за несвоевременного прихода транспорта, они прибыли в Дюнкерк в ночь с 4 на 5 сентября. В 14.30 6 сентября их подвезли в Антверпен по железным дорогам через Гент и Сент-Никлас, т. е. через линию, по которой шло немецкое наступление от Термонде, и расквартировали близ форта № 6.

Бельгийская Главная Квартира, считаясь с невозможностью дальнейшего удержания линии реки Нет, намеревалась занять линию окопов, проходящих по дороге Лир — Антверпен от Арсенала до железной дороги, но они требовались генералу Парису для поддержки его правого фланга в помощь бельгийцам, которые не могли больше держаться под напором немцев, перешедших Нет и укрепившихся к юго-западу от Лира.