Что касается эфесов, то рукоятки первых групп обычно представляли собой плоскую железную конструкцию, не украшенную даже примитивной гравировкой. Однако большинство кинжалов были украшены серебряной инкрустацией, характерной для английских оружейников, использовавших ее в начале XVII в. Такие изделия находим в лондонском Тауэре, в Музее Виктории и Альберта, Коллекции Уоллеса и частных собраниях, где размещены изделия 1630-1650 гг. с типичными плоскими шляпообразными рукоятками с завитком в том месте, где прикреплена чаша.
У одного меча тройная гарда, прикрепленная к вазообразной чаше. Большие по размеру секции закручены справа налево, меньшие – наоборот. Лезвия кинжалов слегка закруглены, отличаются по размеру, их длина составляет от 20 до 30 дюймов. Разнообразие отметок не позволяет их точно идентифицировать, одни изделия могли изготовить лондонские ножовщики, другие – золингенские кузнецы. Часто изделия подписаны и датированы как «Лондон» или «Хонслоу», что означало лишь место поставки.
Накладки рукоятки сделаны из оленьего рога, иногда посередине разделяются железной лентой. Если они изготовлены из дерева, то связаны железной или серебряной проволокой. В лондонском Тауэре (фото 14) хранится прекрасный образец, где рукоятка покрыта разноцветным контрастным серебряным узором, а гарда – пересекающимся орнаментом из серебряных точек. О распространенности подобного типа изделий свидетельствует объявление, данное в «Лондонской газете» в 1679 г. Томасом Хафпенни и сообщающее о потере кинжала с рукояткой, покрытой серебряным узором.
Скорее всего, другую разновидность рукояток изготавливали ножовщики Хонслоу. Их кинжалы легко узнать по навершиям рукояток в виде головы льва. Приведем в качестве примера меч из Тауэра, датируемый 1634 г., другое изделие имеет надпись «Меня изготовили в Хонслоу». К характерным особенностям относят использование медных головок, сильно выступающие вниз шейки над рукоятками отполированы, имеют бороздки. Такое сочетание медных головок с железными гардами необычно и связано с особой историей.
Рассказывают, что в тот период компании кожевенных и кинжальных дел мастеров, озабоченные тем, что их привилегии ограничены небольшой территорией города, обыскивали места изготовления сабель и конфисковывали товары иностранного производства. Они руководствовались Статутом 1563 г.
Однако им пришлось не только соревноваться с иностранцами, но и представить новую методику изготовления, начать украшать рукоятки и аксессуары бронзой. Фактически гильдия кожевников 12 января 1633 г. смогла получить Королевскую прокламацию от Карла I, в которой запрещалось производство поясных подвесок для кинжалов и бронзовых пряжек, на основании того, что «бронзовые пряжки слишком ломкие и не такие удобные, как железные».
Настоящая причина опасений мастеров заключалась, как они сами признавались, в том, что те, «кто украшает медными пряжками, в один день делает их вдесятеро больше, чем железных пряжек».
Закономерно, что в свою очередь гильдия ножовщиков решила, что они обладают похожими возможностями, и начала конфисковывать все разновидности эфесов и части изделий, изготовленные из бронзы. В мае 1650 г. суд присяжных подтвердил их позицию, обнародовав распоряжение, что «все эфесы и рукоятки, выделанные в бронзе или сплавах из этого металла, для мечей, рапир, кинжалов, кортиков и скейнов непрактичны, неудобны и их изготовление противозаконно».
Решение было принято из-за ложного убеждения, что оно соответствует ранним Статутам Генриха IV и Генриха V. Его влияние оказалось настолько значительным, что в течение нескольких лет никто не осмеливался противоречить этому распоряжению, кроме мастеров из Хонслоу, спокойно работавших в отдаленных землях.
Однако решения гильдии ножовщиков имели и другие последствия. В 1670 г. Коллегия по техническому и вещевому снабжению, в обязанности которой входило обеспечение оружием британской армии и флота, обязала лондонских ножовщиков выпускать штыки с бронзовыми креплением и гардой. Комиссия была прежде всего озабочена тем, чтобы использовавшееся в армии оружие было дешевым и удобным.
Оказалось, что медные изделия отвечают обоим требованиям, поэтому начиная с 80-х гг. XVII в. поясное клинковое оружие повсеместно начали оснащать рукоятками из меди или других мягких металлов. В распоряжении коллегии, датированном 30 апреля 1686 г. и адресованном Питеру Инглишу, говорится о рукоятках сабель с оплеткой.
Одним из ведущих подрядчиков оказался лондонский ножовщик Томас Хаугуд, чьи мастерские постоянно обыскивались чиновниками гильдии. К 1683 г. их сопротивление достигло такого накала, что коллегии пришлось вмешаться, подтвердив свое прежнее решение. Стало очевидно, что согласно старым уложениям просто запрещалось серебрение или золочение меди, чтобы нельзя было выдать получившееся изделие за предмет, изготовленный из драгоценного металла. После отмены ограничений изготовители сабель смогли сами выбирать методику, которую использовали в своих мастерских.
Необходимо заметить, что, хотя некоторые английские кинжалы с железными рукоятками датируются последним десятилетием XVII в., большинство все же имеют рукоятки из бронзы или серебра. В основном мастера следовали имевшимся старым образцам и изготавливали короткие, слегка загнутые мечи с рукояткой из оленьего рога и повернутой вниз гардой с отражателем. Однако гарда в форме раковины не всегда отделана, рукоятка совершенно плоская, без традиционных выпуклых спиралей.
Самыми примечательными считаются серебряные рукоятки, на многих стоит клеймо изготовителя, а также, что особенно важно, обозначение Лондона как места производства. Так, клеймо с буквами «IH» в сердечке (неопределенное) проставлено на авторском мече (фото 22), на кинжале, находящемся в Музее Виктории и Альберта, и еще на одном изделии, описанном П. Каррингтон-Пирсом в «Справочнике»[7]. Рукоятки с клеймами 1702-1703 гг. можно увидеть в Музее Виктории и Альберта, в Виндзорском замке (1697-1698) и в Национальном морском музее в Гринвиче (1702-1703).
Необходимо отметить характер отделки на серебряных и медных рукоятках. Необычайно выразительны те изделия из серебра, где отливка покрыта гравировкой (фото 20). Бронзовые рукоятки, напротив, не отличаются особым разнообразием декоративных мотивов, поскольку отливались в одних и тех же формах, где варьируется только расположение узоров.
Например, батальная сцена с чаши одного меча могла затем повториться на отражателе другого. Обычно на головках устанавливались сочетания тюдоровских роз, лилий, херувимы или головы королей. И снова отлитые в одних и тех же формах головки отличались только своими комбинациями на гардах. Взаимозаменяемость декоративных отливок присуща не только разнообразным кинжалам, стремление к разнообразию и созданию разных вариантов базового узора отличает байонеты, малые мечи и боевые сабли. Отметим необычный мотив, изображающий музыканта, играющего на флейте, на гарде меча, что хранится в лондонском Тауэре. Точно такой же мотив мы обнаружили на кинжале и кавалерийской сабле, находящихся в частной коллекции.
Рис. 11. Литой бронзовый ограничитель с гравировкой и украшение для гарды (оба конца) английского охотничьего кинжала. Ок. 1700 г.
Среди покрытых серебром кинжалов конца XVII в. отметим небольшую группу, которую раньше относили к изделиям, сделанным в Шотландии. Несомненно, такая разновидность кинжалов была популярна как в Шотландии, так и в Англии. Они упоминаются в отчетах гильдии ножовщиков и дворцовых описях. Именно с таким кинжалом сэр Джон Рамсей бросился защищать Якова VI во время нападения Александра Метвена в церкви Святого Джонсона.
Кинжалы данной группы отличаются рукоятками из оленьего рога и гардами, покрытыми плоскими серебряными чашами. Необычен серебряный футляр у основания рукоятки, прикрывающий рикассо (фото 18-19). Однако не следует утверждать, что вся группа имеет шотландское происхождение, как это делает Драммонд в книге «Старинное шотландское оружие» на основании того, что на одном мече встречается клеймо «WS», принадлежащее абердинскому мастеру. Подобные мечи широко производились и использовались в Англии.
