Говорят, что развитие позиционной войны задушило маневренную также и в районе Фландрии; это не так: напротив, неудача маневра породила и здесь позиционную войну. Маневр стал невозможен, а отсюда уже неизбежно нарастало окостенение фронта. Германское наступление, предпринятое 4–й армией вдоль Фландрского побережья, сколько угодно можно рассматривать как новый величественный маневр флангового охвата. Реальное содержание его оставалось иным: это была борьба за владение побережьем, причем вопрос заключался в том, насколько далеко удалось бы продвинуться немцам на юго-запад, смогут ли они захватить Дюнекерк и Кале. Клич «Nach Calais» сменил прежний боевой лозунг «Nach Paris», и эта смена явилась символом изменения сути маневра. Невозможно было рассчитывать, что одним таким ударом можно достигнуть решающей победы на всем фронте. Для этого нужны были усилия и других армий. Наступление имело в виду решение частной, хотя и особо важной, задачи. Используя последний шанс, германское главное командование преследовало прежнюю цель как можно глубже внедриться в расположение союзников, заняв охватывающее положение.
Подготовка германского наступления (4–й армия) происходила скрытно от союзников. Появление новых резервных корпусов было для них полной неожиданностью. Разведка не смогла их своевременно распознать, 13–й рез. корпус искусно прикрывал развертывание новой армии, которая обрушилась неожиданно, имея абсолютный перевес над слабыми частями союзников, находившимися здесь. Но был ли здесь реальный выигрыш темпа? Его не было по той простой причине, что союзники также думали об охвате фланга противника, также выдвигали свои силы все дальше к северу. В район Ипра, начиная с 1 октября, передвигались части английской армии, и это передвижение было столь же неожиданным для немцев, как и сосредоточение в Бельгии 4–й армии для союзников. На стороне немцев было то преимущество, что они были ближе к цели, чем союзники. Но оно отчасти компенсировалось наличием у союзников некоторых сил во Фландрии и более работоспособной железнодорожной сети. В итоге ни та, ни другая сторона не имела преимущества в темпе развертывания сил для маневра, и эти силы в ходе сражения все более уравновешивались. Реально борьба сводилась за то, где именно должна была пройти окончательная линия неизбежно стабилизирующегося фронта. Это было, однако, отнюдь не малозначащим вопросом в силу указанных уже выше моментов.
б) Фош организует оборону побережья
Задача стабилизации фронта на более выгодном для союзников направлении была превосходно разрешена Фошем, с, начала октября руководившим операциями к северо-западу от Уазы. Фошу впоследствии придется повторить ту же самую задачу в марте 1918 г., и нельзя не усмотреть разительной аналогии этих обеих кампаний.
В действиях Фоша осенью 1914 г. с полной очевидностью выясняется, что борьба уже перешла в стадию позиционной войны и вовсе не потому, что уже были налицо непрерывно вытянувшиеся линии окопов, окаймленных проволочными заграждениями: эти линии все еще не были непрерывными, кое-где их не было вовсе, и во всяком случае по своей прочности они не могли быть еще сравниваемы с последующей эпохой. Внешне маневренные действия еще продолжались, мы видим даже участие с обеих сторон огромных конных масс. Но душа маневра отлетела прочь. Борьба шла за то, где пройдет стабилизированный фронт, борьба шла за более выгодные и удобные позиции, на которых обе стороны приступят к длительной осадной войне.
Заслуга Фоша в том, что он понял именно эту особенность наступившей борьбы. Принимая внешне директиву Жоффра об охвате неприятельского фланга, Фош больше заботился о деле, а оно состояло в том, что надо было удержать германские армии, не дав им проникнуть, западнее линии Дюнкерк — Нуайон. Первая директива, которую он дает командующему 2–й армией, просившему разрешить отвести отдельные корпуса назад, — во что бы то ни стадо держаться на месте. Командующий 10–й армией генерал Модюи получает приказ:
1. Остановить сначала движение врага на Аррас.
2. Крепко удерживать на месте войска первой линии.
3. Соединить как можно скорее остальные в тылу, захватывая в то же время некоторые пункты особой тактической важности, как, например, Нотр-Дам — де — Лоретт.
4. Наконец, вести наступление на нашем левом крыле, имея в виду всегда фланговый охват силами 21–го корпуса.
Итак, лишь последним пунктом подтверждалась директива французского главного командования, на деле и здесь происходило вытягивание линии фронта все дальше к северу. Процесс этот протекает с громадными трудностями: наступление 21–го корпуса к Лансу встречает непрерывное сопротивление противника, а фронт 2–й армии продолжает поддаваться под ударами германских войск.
Понятно, что внимание Фоша не могло не быть привлечено побережьем, где немцы могли еще проникнуть беспрепятственно на территорию Франции. Две кав. дивизии выдвигаются на реку Лис. Дюнкерк подготовляется к обороне, причем, если судить по словам самого Фоша, уже в это время предусматриваются меры к затоплению местности. Фош принимает меры к удержанию города Лилль, который, однако, был взят немцами 13 октября.
Между тем английская армия уже приближается; по замыслу Жоффра она должна продолжать маневр охвата. Две кав. дивизии следуют походным порядком, два арм. корпуса — по железной дороге. В ночь с 5 на 6 октября они начали высаживаться в окрестностях Аббевиля и Этайля. Из Дюнкерка высылается терр. бригада и занимает линию канала Ваттен, С. — Омар, Эр, прикрывая развертывание англичан. Другая терр. бригада высылается к Донерингу. Таким образом, уже 5–6 октября начинается сосредоточение союзных войск на путях будущего наступления 4–й германской армии. К 10 октября англичане выдвигаются на линию Эр-Бетюн, новые английские части начинают высаживаться в С. — Омаре. В личном свидании Фоша и Френча достигается договоренность о будущих действиях.
10 октября Фош намечал совместный маневр английской и 10–й французской армий путем выдвижения в Белыню между реками Лис и Шельдой, на линию Куртре — Турне. Это подтверждает высказанную выше мысль о том, что намерением союзников было выдвижение как можно дальше к северо-востоку, перенося борьбу в Бельгию. Фош очень правильно уже здесь понял особенности и задачи коалиционной стратегии. В данном случае (как и впоследствии в 1918 г.) это имело более решающее значение, чем малореальные планы маневра. Они и в самом деле оказались совершенно нереальными. Одна дивизия 3–го британского корпуса прибыла только 13 октября, а весь корпус был сосредоточен лишь вечером 15–го. Попытки левого крыла 10–й армии продвинуться в направлении к Лиллю были остановлены германскими атаками к югу от реки Лис. Впрочем, севернее этой реки англичане 15–го продвинулись вперед.
9 октября немцами был взят Антверпен. Эта крепость сыграла свою роль в исходе великой борьбы. Она позволила сохранить бельгийскую армию и сдержать значительные германские силы. Известно, что это имело известное значение для хода Марнской битвы, куда немцы не могли перебросить 9–й рез. корпус, ввиду бельгийских атак. Бельгийской армии удалось уйти из Антверпена, и это, конечно, не может быть причислено к оперативным достижениям германского главного командования. На поддержку бельгийцам вышли высаженные с моря, под командованием генерала Роулинсона, 7–я английская пех. и 3–я кав. дивизии, а также бригада французских морских стрелков, под командованием адмирала Ронарша. Эти отряды достигли Ганда, но затем были вынуждены отступить, прикрывая правый фланг бельгийской армии. Эта последняя достигла района Остенде, Туру, Диксмюда и Фюрна. Возникал вопрос, где ей избрать свою базу. Бельгийское командование, учитывая утомление и слабость армии, было расположено отступить вглубь, к Кале. Но это в корне противоречило намерениям французского главного командования, которое было заинтересовано удержать бельгийцев как можно дальше к востоку. Было решено, что бельгийская армия будет удерживать позиции на реке Изер, опираясь на Дюнкерк. Но между нею и англичанами зияло незанятое пространство с городом Ипр в центре. Фош 12 октября приказывает 87–й и 89–й терр. дивизиям расположиться на дороге Цоперинг — Пир. Однако, здесь нужно было сосредоточить более серьезные силы, чтобы установить сплошной фронт до моря. Будущее его очертание, таким образом, намечалось с достаточной очевидностью. Фош прибывает лично в бельгийскую главную квартиру и убеждает короля и начальника штаба бельгийской армии в том, что «бельгийская армия, зарываясь в землю, должна отбить удары врага и создать барьер, чтобы защитить остаток родной земли, закрепиться на Изере и дать время союзным войскам прийти на помощь»[374]. 16 октября вечером, покидая Фюрн, Фош дает предписание адмиралу Ронаршу. Высказанные здесь идеи гораздо более поучительны, чем торжественные оперативные декларации: «В обстоятельствах, в каких мы находимся, тактика, которую следует вам практиковать, не содержит идеи какого-либо маневра, требуется только сопротивляться там, где вы находитесь… Что же касается способа, он состоит в том, чтобы начисто остановить врага, могуществом огня в частности». Так внедрялись новые идеи, идеи позиционных методов ведения борьбы. Для занятия района Ипра уже сосредоточивались войска: 1–й британский корпус высаживался в Газебруке 19 октября, за ним следовала Лагорская дивизия, далее в Дюнкерке высаживалась 42–я французская дивизия, 9–й французский корпус следовал в тот же район. Итак, еще до начала германского наступления во Фландрию стягивались крупные [437] силы союзников, так как обе стороны стремились как можно скорее занять здесь выгодные позиции[375].
