17 октября Фош в Сен-Поле встретился с Ллойд-Джорджем. Здесь опять обнаружилось умение его устанавливать в непринужденной беседе крепкие союзнические связи. Лейтмотив Фоша оставался тот же — во что бы то ни стало остановить немцев[376]. Оба крупнейших деятеля коалиции уже здесь сформулировали «lе programme de Saint-Pol» программу позиционной войны, — выигрыш времени, с тем чтобы подготовить новый этап борьбы; для этого нужно было во что бы то ни стало остановить германское наступление. Успеют ли союзники консолидировать фронт и не дать последней волне германского наступления залить снова территорию Франции[377]?
Бельгийская армия с 17 октября занимала левый берег реки Изер, между Ньюпортом и Безингом, общим протяжением в 30 км. Фронт занимали 4 бельгийские дивизии (две в резерве). Бригада французской морской пехоты занимала Диксмюд, 177–я терр. бригада — в Безинге. Впереди и к югу от Диксмюда находились бельгийская кав. дивизия и французский 2–й кав. корпус. Местность здесь низменна, ниже уровня моря, прикрытая со стороны моря плотинами и шлюзами; сама по себе река Изер не представляла серьезного препятствия. Почва пропитана водой; траншеи на ней рыть было невозможно. С 18 октября начинаются германские атаки (первоначально силами 13–го рез. корпуса, а затем и 22–го рез. корпуса), но они не дают успеха вплоть до 21–го, когда прибывает 42–я французская дивизия, ставшая у Ньюпорта. 22–го немцам удается переправиться через реку у Терваэте. 24–го они форсируют линию обороны на реке Изер и заставляют бельгийцев податься назад. Пехотные атаки поддерживаются огнем тяжелой артиллерии и минометов. Положение бельгийской армии становится тяжелым, так как на пути отступления нет заметных преград для германского наступления, 24–го Фош прибывает в Фюрн, и здесь было решено остановить бельгийские войска по линии железной дороги Диксмюд — Ньюпорт и открыть шлюзы, чтобы наводнить подступы к ней. 25–го бельгийская армия заняла эту позицию, 26–го немцы возобновили атаку, 27–го были открыты шлюзы. Местность стала наполняться водой, и к 30 немцы отошли на правый берег реки.
Все это послужило к созданию одной из легенд войны — о чудесном избавлении от германского нашествия, благодаря находчивости защитников, догадавшихся призвать себе на помощь морскую стихию[378]. Но в действительности это — не более как эпизод в великом исторической драме. Сам по себе он не мог бы иметь никакого решающего значения. С другой стороны, не будь его, германский маневр отнюдь не имел бы гарантии успеха. Все дело в том, насколько широкий размах получила бы операция, могла ли вся 4–я армия прорваться в тыл союзников, наконец, была ли бы ее атака поддержана усилиями прочих германских армий. И вот с этой точки зрения действия бельгийской армии получили крупное значение: они задержали выполнение германского маневра в целом и дали время союзникам усилиться в районе Ипра и тем самым подготовиться к отражению германской атаки. В этом смысле имеет значение не только наводнение, но и сопротивление бельгийской армии, как бы ни маломощно была оно само по себе. Действия Фоша обнаруживают здесь ясное понимание своеобразно сложившейся обстановки, требующей прежде всего выигрьша времени. Конечно, это — характерный признак обороны, но, кажется, мы достаточно уже привели доказательств тому, что стремления союзников не выходили за рамки обороны: во что бы то ни стало остановить германское наступление.
в) Сражение у Ипра
В то время, как правофланговый 22–й рез. корпус атаковал бельгийцев на реке Изер, прочие резервные корпуса 4–й германской армии — 23–й, 26–й и 27–й — наступали на Ипр; в ходе сражения они были поддержаны правым крылом 6–й армии, а также 15–м корпусом и другими частями, переброшенными из прочих армий, это германское наступление на Ипр наткнулось на английскую армию и французские части, вкрапленные между бельгийцами и англичанами на участке Диксмюд, северо-восточное Ипра.
Сражение при Ипре всеми исследователями признается как последнее проявление маневренного периода войны. Это не совсем точно, в том смысле, что подлинного маневра уже не существовало: происходило простое фронтальное столкновение сил. Тем не менее эта окончательная грань между маневренным и позиционным периодом заслуживает тщательного изучения, поскольку именно здесь можно почерпнуть очень ценные данные для установления того, как происходит такой переход. Нужно подчеркнуть, что на этом участке еще не было окопов, окаймленных проволокой. Только в ходе битвы кое-где появляются проволочные[379] заграждения, но окопы — то как раз по условиям местности здесь нельзя было рыть[380].
Местность все же в других отношениях способствовала развитию позиционных форм борьбы: обилие мелких объектов, которыми загромождены окрестности Ипра, жилые постройки, сады и леса, заборы; дороги приобретали особо важное значение, но все они направлены концентрически к Ипру. Обозревать местность было очень трудно; часто невозможно было составить себе ясное представление, что делалось рядом. Отсюда вытекала характерная для Ипрской битвы раздробленность боев[381]. В результате происходило следующее: атака целых корпусов, расчлененная на множество мелких стычек, задерживалась хотя бы временно частями противника, на которые она обрушивалась; тем временем к слабому пункту спешили подкрепления, которые обе стороны подбрасывали беспрерывно. Позиционная война возникала неизбежно именно потому, что новые силы притекали вплоть до требуемой насыщенности данного участка живой силой. Такое положение необходимо вело к позиционным формам, так как обе стороны вставали друг против друга сплошной стеной, и для движения вперед требовался уже прорыв. Обе стороны пытались такой прорыв свершить, но обе оказались бессильными. Не хватало для этого артиллерийских средств[382]. В результате, не получалось основного условия маневра: достижения на каком — либо направлении преимущества в численности и расположении сил. Логика позиционной войны вела к сплошному расположению сил так, что обе стороны приходили к равновесию их на соответствующих участках[383].
Поясним еще этот важнейший момент. Маневр на западном европейском фронте становился все более невозможным прежде всего потому, что отсутствовал элемент внезапности. Обе стороны стремились к однообразному охвату фланга противника. Каждый раз такая попытка встречала на своем пути уже подброшенные сюда новые силы. Этого было достаточно для задержки атаки, но как только она задерживалась, подбрасывали новые силы, пока не достигали равновесия. Тогда ничего другого не оставалось, как закрепляться на занятой местности, рыть окопы и тянуть проволоку.
Ипрская битва изобиловала драматическими эпизодами. 30 октября в своей главной квартире в Касселе Фош узнает от посланного им офицера для поручений о прорыве английского фронта у Зиллебека: командир 9–го корпуса направляет туда 3 батальона; однако, наличные силы не могут заткнуть брешь. Фош немедленно направляется в Сен-Омер, главную квартиру Френча, и, прибыв туда, велит разбудить мирно спящего английского главнокомандующего. Там Фош предлагает направить еще несколько батальонов 32–й дивизии, которые перебрасываются к месту прорыва.
На другой день 1–я английская дивизия сдает немцам Гелювельт и отходит в лес между Вельдеком и Хугом. Командир 1–го английского корпуса решает отступать. Фош, находящийся у Вламертинге, куда прибывает вскоре и Френч, узнает, что корпус начал отход в полном беспорядке. Тяжелая артиллерия вскачь несется на запад. Дороги запружены повозками, раненые бегут к Ипру. Это — начало общего поражения. Но соседний 9–й французский корпус удерживается на месте. Тогда Фош пишет на клочке бумаги приказ, начинающийся словами: «Абсолютно необходимо не отступать и для этого удерживаться на месте, окапываясь, где находишься…»
