Иначе дело обстояло в Великобритании. Уже в апреле женевский корреспондент «Таймс» писал, что немецкий флот, равный трети английского, сконцентрированный в Северном и Балтийском море, будет... равен, а возможно и превзойдет флот ее величества, разбросанный по семи морям¹⁶⁴. Даже в кругах близких к Адмиралтейству, которое являлось вдохновителем соглашения, не скрывали опасений, что германский ВМФ будет оперировать не только в Балтийском море, но сможет это делать не менее эффективно и в Атлантическом океане¹⁶⁵. По заключении соглашения газета «Темпе» писала следующее: «Английский флот является ныне воспреемником при крещении своего злейшего врага»¹⁶⁶.

С другой стороны, официальные лица и ряд газет восхваляли умеренность Гитлера, адмирал Битти заявлял о том, что Англия должна быть благодарна Гитлеру за то, что он потребовал 35%, а не 50%¹⁶⁷. Некоторые парламентарии пошли еще дальше, указывая, что Гитлер мог потребовать и все 100%¹⁶⁸. Эту же точку зрения отстаивали «Таймс» и «Экономист»¹⁶⁹. Германская пропаганда всеми путями демонстрировала лояльность Германии по отношению к Англии, Гитлер при всех возможных случаях указывал, что, желая тесного сотрудничества с Британией, попросил 35% от английского тоннажа, а не 50, как от него требовали¹⁷⁰.

В действительности же норма в 35% обеспечивала полностью то усиление флота, которое гитлеровское правительство считало необходимым и желательным. Возможности судостроительной промышленности Германии позволяли нарастить флот до разрешенных пределов в течение трех—пяти лет, что, однако, было невозможно ввиду крайне высоких темпов увеличения сухопутной армии и авиации. «Существенно большие рамки, чем позволял договор, вряд ли могли быть достигнуты в следующем десятилетии»¹⁷¹. Это понимали и в Лондоне. «В момент заключения соглашения, — писал Галифакс, — германское правительство прекрасно понимало, что 35% тоннажа нашего флота — это, пожалуй, та максимальная цифра, которую оно могло достичь в продолжении значительного периода времени»¹⁷².

Англо-германское морское соглашение стало во многом возможным в результате давления английских финансово-промышленных кругов, заинтересованных в экспорте оружия. Соглашение означало фактическое признание Великобританией существования не только германских ВМС, в размерах, не предусмотренных мирным договором, но и ВВС, и армии, чем давало возможность английским монополиям получать сверхприбыли, что не могло не сказаться на благосостоянии правительственных чиновников высшего ранга. Так, С. Болдуин являлся одним из владельцев военной фирмы «Болдуинз лимитед», Н. Чемберлен занимал посты директора во второй по величине британской военной компании «Бермингем смолл армз и К°» и «Элиос метал». Военный министр Хэйлшем, министр колоний Ф. Кэнлиф-Листер и министр внутренних дел Д. Гильмур являлись крупными акционерами концерна «Виккерс»¹⁷³.

Некоторые протесты в прессе не могли пересилить заинтересованность правительства и олигархов, возрождение вермахта сулило им огромные прибыли. Так, например, концерн «Виккерс» был кровно заинтересован в возрождении подводного флота Германии. Этот концерн владел всеми патентами в области подводных лодок, подводных мин и зарядов и лицензиями на их производство в Испании и Голландии, то есть именно там, где до 1935 г. возрождалась мощь германского подводного флота¹⁷⁴.

Английская котлостроительная фирма «Бэбкок энд Уилкокс» имела свои предприятия в Германии, германский филиал с началом перевооружения резко увеличил производство, курс акций поднялся на 4 пункта, а прибыли за период с 1933 по 1935 г. возросли вдвое, с 260 тыс. ф. ст. до 526 тыс. ф. ст. в год. Германия также осуществляла закупку бронебойных снарядов для морской артиллерии у британской фирмы «Хэдфилдс»¹⁷⁵.

Чтобы правильно понять эволюцию ВМС Германии в 1935—1939 гг., необходимо представлять себе их место в военной структуре Третьего рейха и тот вес в решении важнейших вопросов военного и экономического развития государства, который имели ВМС. Структурно управление флотом оставалось практически неизменным, как правило, менялись лишь офицеры, руководившие тем или иным соединением или отделом флота (Приложение № 1), что является нормальной практикой любого государственного института. Общее руководство вооруженными силами находилось в руках рейхспрезидента, которому подчинялся рейхсверминистр, осуществлявший текущее командование войсками.

С приходом к власти национал-социалистического режима произошли некоторые изменения. Коренными их назвать нельзя, по указанным выше причинам, флоту практически не давали развиваться, в 1934 г. в юрисдикцию флота вернулись Кильская и Гельголандская системы береговых знаков, а также было создано управление вооружений. Программы флота, как это было показано выше, стали засекречиваться в большей степени, нежели это было до прихода Гитлера к власти, причем теперь секретными становились не только работы, связанные с запрещенными видами вооружений, но и с теми, которые были разрешены Версалем.

Коренное изменение места и роли флота в структуре вооруженных сил Третьего рейха началось с 1935 года, с принятием закона «О вермахте». В соответствии с законом, 1 июня был издан приказ военного министра об изменении титулатуры, исходя из которого Рейхсмарине были переименованы в Кригсмарине, Управление ВМС стало называться Главное командование военно-морскими силами (Оберкоманндо дер Кригсмарине — ОКМ), а начальник Управления ВМС изменил свою должность, которая теперь стала называться главнокомандующий военно-морскими силами¹⁷⁶. Изменения коснулись не только названий. В целом трансформировалась система управления вооруженными силами, главнокомандующим вермахта был назначен военный министр (рейхскригминистр), которому подчинялись главнокомандующие трех родов войск¹⁷⁷.

В 1935—1938 гг. структура командования вооруженными силами Германии постоянно трансформировалась, создавались новые штабы и отделы, изменялись функции верховного руководства. Недоверие, которое фюрер питал к высшим офицерам сухопутных войск, не распространялось на командующего ВМС. После знакомства с Гитлером 2 февраля 1933 г. Редер воспринял и стал разделять национал-социалистические идеи¹⁷⁸ и, будучи последовательным в своем нейтралитете к политической жизни, не пытался вмешиваться в политические вопросы, создавая флот «любой ценой и для любых целей»¹⁷⁹, чем заслужил хорошее к себе отношение со стороны рейхсканцлера. В честь своего дня рождения в 1937 г. Гитлер вручил своим лучшим военачальникам почетный золотой значок НСДАП¹⁸⁰, первым в списке награжденных числился Э. Редер. На сорокасемилетие в 1936 г. командующему флотом был присвоен новый ранг — грандадмирала (генерал-адмирала), который был утвержден Гитлером специально по этому поводу¹⁸¹.