В общем, начало нашей истории было сопряжено с борьбой мощной и стойкой — то наступательной, то наступательно-оборонительной, как и во все остальное время нашего существования, — за свержение иноземного могущества и за выход на широкие морские просторы и на севере, в воды Фряжские (варяжские), и на юге, в воды Средиземные, а для этого нужно было иметь надлежащую военную силу.

Уже в середине IX в. у князей такая сила была — дружина, состоящая из наемников (варягов). Позднее в нее вошли славяне, а к концу X — середине XI в. в составе дружины были преимущественно славяне.

Дружина делилась на высшую (княжие мужи, или бояре) и низшую (гриди, или гридьба, позднее называемые дворовыми, или слугами).

Бояре, служа князю, вопросы управления и защиты земли решали сообща в Думе, или Государственном совете. Состоящая у князя на службе за содержание, дружина должна была находиться всегда в боевой готовности, но во всем остальном она была свободна. Дружина, таким образом, была военным сословием, занятым исключительно войной и торговлей.

Наряду с дружиной было еще и земско-городское войско, вои, куда входили все горожане, способные носить оружие, кроме самого младшего из взрослых членов семьи. Сельчане же привлекались редко и всегда в ограниченном числе.

Земско-городское войско собиралось, когда численность княжей дружины была недостаточна. Вопросы, связанные с созывом и количеством воев, решались вечем; при разногласии мнений в вои шли только добровольцы. По миновании надобности вои расходились по домам.

Главным родом войск была пехота. Лишь сами князья да бояре, т. е. лица знатные и богатые, сражались верхом[1].

^{Вооружение пехотинцев}

До Святослава вообще если и встречается конница, то почти исключительно наемная и с низкой боеспособностью.

Вооружение было как рукопашное (копья, мечи, секиры, топоры, ножи), так и метательное (луки со стрелами), причем пехота делилась на лучников, или стрелков, и копейщиков.

В оборонительное снаряжение входили: кольчужная броня, остроконечные шлемы с кольчужными сетками, покрывающими голову и плечи, и большие, часто в человеческий рост, деревянные щиты. Простые воины имели оружие беднее, проще и хуже; вооружение знатных и богатых свидетельствовало об их материальном достатке.

Тяжелое оружие и снаряжение обыкновенно хранилось в княжьих складах и выдавалось перед походом, а после похода вновь отбиралось. Первое время князья раздавали коннице и лошадей из собственных табунов.

Соединение воинов называлось дружиной; несколько дружин образовывали рать или полки. Все они носили названия тех мест, откуда прибыли. Во главе стоял великий князь, ему подчинялись местные князья, воеводы, тысяцкие, головы, сотники и десятники.

Количество войск определить трудно. С полной уверенностью можно только сказать, что оно не превосходило 50–60 тысяч, обыкновенно же было гораздо меньше. Так, у Аскольда в походе на Византию было 8 тысяч воинов, у Олега и Игоря — значительно больше, у Святослава — своих только 10 тысяч, а наемников из венгров, печенегов и других народностей 40–50 тысяч, у Ярослава в IX в. в бою против Болеслава Храброго было 50–60 тысяч воинов. Строй и стратегия действий войск обеспечивали их высокую боеспособность.

Войска шли в поход от заранее назначенного сборного места, обыкновенно все вместе. Впереди шла сторожа, или передовая стража. Она несла дозор, вела разведку сил и расположения неприятеля и добывала «языков» (пленных). За главными силами шли довольно многочисленные обозы с продовольствием и снаряжением.

^{Вооружение всадника и убранство его лошади}

На ночлег становились станом и окружали себя повозками или тыном и часто окапывались, выставив стражей, выслав дозоры и приняв другие меры предосторожности.

В бою пехотинцы сражались холодным оружием, преимущественно глубоким строем, но частью и в рассыпном строю метательным оружием.

Рать строила большой полк, или чело, из наемников под командованием воевод и два крыла из дружины, что свидетельствует о понимании значения удара во фланг и о сосредоточении здесь отборных войск.

Перед началом боя иногда происходило единоборство лучших воинов, часто самих князей. Общий бой, крайне ожесточенный и кровопролитный, начинался по приказу князя: первый удар — копьями, затем — мечами. Победу решали превосходство в численности, сила, ловкость владения оружием, мужество. В ходе боя прибегали к охватам, окружению, притворным отступлениям, засадам. В этом маневрировании крылья имели решающее значение.

По традиции того времени, сохранявшейся на Западе весьма долго, победители оставались на поле сражения праздновать победу на «костях» и только изредка преследовали всеми силами противника вплоть до окончательного его разгрома.

Наряду с вооруженными действиями, предпринималось строительство укреплений. Уже Олег строил их вокруг Киева. С течением времени укрепленные поселения заселялись боевыми людьми, или, как говорит летопись, «служами лучшими», из разных славянских и финских племен. Укрепление городов, городцов и острожков состояло из толстых деревянных стен, окруженных рвами и валами. Позднее валы и лесные засеки образовали вдоль границ укрепленные рубежи.

Брали города русские войска приступом, внезапным нападением, хитростью. При неудаче принуждали к сдаче голодом. Осадное искусство, как и везде тогда, было развито слабо.

Дружина обладала высокими воинскими доблестями: мужеством, храбростью, твердостью, терпением в перенесении лишений, неизбежных в опасной и суровой жизни воина, верностью и преданностью своим князьям и начальникам. Земское войско (вои) и особенно наемники этими качествами обладали в меньшей степени.

Князья (вожди) владели ратным делом и сердцами своих людей в большинстве своем мастерски. Будучи первым примером во всем сами, они часто водили дружины на подвиги почти сказочные. Войны и бои велись на уничтожение противника, разорение и опустошение вражеских пределов. Примерами могут служить византийские походы Олега Вещего, Игоря и необычайные по своей мощи походы Святослава.

Византийские походы. Еще Аскольд и Дир, не получившие от Рюрика городов во владение и надеявшиеся утвердиться в Греции, направились со своими войсками на юг по великому Днепровскому водному пути. Здесь, в земле полян, они овладели Киевом, где и остановились. К ним стали стекаться все недовольные и искатели приключений. Скоро из них образовалась многочисленная дружина. Аскольд и Дир предпринимают в 865 г., внезапно для греков, поход к Царьграду на 200 ладьях (8 тысяч человек).

В это время Константинополь был сильно укреплен, особенно с суши.

«Поход этих варваров, — замечает патриарх Фотий, — был так схитрен, что и молва не успела оповестить, и мы услыхали о них уже тогда, когда видели их…»

Ужас, охвативший жителей столицы, был неописуемый. Немедленно к императору был отправлен гонец.

Между тем, когда Царьград был уже обложен войсками, вдруг, без всякой видимой причины, русы сняли осаду и, захватив громадную добычу, ушли на своих ладьях. По всем вероятиям, они получили известие о приближении императора Михаила III с греческими легионами и флотом, с которыми он пошел было против сарацин, но, получив известие о нападении русов, поспешил вернуться для выручки столицы.

Далее, по 907 г., т. е. в течение 42 лет, отношения Руси и Византии были, по-видимому, миролюбивыми. Русы находились даже на греческой службе, но, вероятно, со стороны греков последовало какое-либо крупное нарушение договоров с Русью, так как в 907 г., т. е. на 29 году своего правления, Олег (Вещий) предпринял поход против греков. Это был уже не набег шайки варягов, а предприятие соединенных сил всех славянских и частью финских племен, населявших тогдашнюю Русь. По свидетельству летописей, поход был на конях и ладьях. Последних было 2 тысячи; на каждой якобы по 40 человек. Конницу отправили сухопутьем.