Но тут опять раскрылась дверь, и вошли Дар с Энлилем. Увидев меня, Повелитель ветров остановился, и его лицо вытянулось:

— Неужели наша малышка Мэриэлла может быть тихой, спокойно сидеть и читать книгу? — произнес он.

— Между прочим, я самая покладистая жена в мире, не веришь, спроси Дара, — огрызнулась я. Чёрный дракон многозначительно промолчал.

— Приходиться верить, мои глаза не врут, — усмехнулся Повелитель ветров.

— Наконец-то ты понял, какое я сокровище, — и чтобы им не мешать, вышла из библиотеки. Около двери оглянулась, Дар убирал мою книгу на полку, тоже мне любитель порядка. Но любопытство заставило меня остановиться около двери, чтобы поправить ботфорт. Несколько минут молчания, а потом:

— Если бы не тот идиотский случай, когда Мэриэлла меня застала в постели с нереидой, она была бы моей, Дар! — обиженный шёпот Энлиля (неужели он думает, что это сыграло хоть какую-то роль в наших с ним отношениях?)

— Ты до сих пор не можешь ее забыть? — спокойный голос Чёрного дракона.

— Прости Дар, это минутный порыв! — взволнованно и быстро проговорил Владыка неба, — я обожаю своих девочек, и жену и дочь. Элосана — та, что мне нужно, мне с ней легко и спокойно, в отличие от…

— Ты не ответил мне, — все-тот же холодный и бесстрастный голос моего мужа.

— Да, не могу! — сердитый хрип Энлиля, — но ты не должен бояться, она моя родственница теперь, и с моей стороны никогда…

— Перестань, знаю, — оборвал его Повелитель драконов, — такая, как она, пройдет по судьбе и выжжет душу дотла. Но я хочу, чтобы ты знал, ты единственный, к кому я все еще ревную Мэриэллу.

— Ты должен верить мне!

— Я верю, хватит об этом. Вот то, о чем я говорил…

Ну, знаешь, Дар! Ревновать меня к Энлилю! Глупо! А потом, что значит, выжгла душу дотла? Можно подумать, что я твою сожгла. Мне стало обидно. Уж, кому-кому, а тебе, Чёрный дракон, просто стыдно говорить такие слова. Единственно, что я уничтожила огнем, это только ту, противную спальню, куда ты меня потащил в день нашего обручения. И за все время, что мы вместе, разве я хоть раз обидела тебя? Неужели, ты жалеешь о том, что ты — мой выбор? Нет, этого не может быть! Ты же сам говорил мне… Тогда что, значат эти его слова? Спросить? Ну, уж нет! Это выдать себя, показать, что подслушивала. Вот действительно, опасно подслушивать — ухо слышит, разум кипит, а руки связаны. А еще, если я сообщу ему, что беременна, он меня запрет здесь, а сам будет свободен? А таких как Нагна, в каждом замке по десять штук найдется! Ну, уж нет! В Шершеград!

И я направилась в горы. Норы вне времени и пространства были не везде, а только в местах Силы. И одно такое я нашла, когда бродила по скалам в поисках трав. Туда добралась быстро. И стала призывать норы. Первые три были большие и длинные, с ними вечность буду возиться. Пока такую сожмешь, может пройти несколько лет. А мне надо было сделать все быстро. Пока Дар занят с Энлилем. Зато четвертая, совсем молодая и небольшая была той, которая мне нужна. Направила ее на озеро, где росли белые озерные цветы, заглянула, и, действительно, вот озеро, и вот цветы. Сжала ее, образовался портал. И я, приняв облик Огненной Лисицы, так на всякий случай, залезла в нее и вылезла около озера. Тут до моего слуха донеслись голоса, и слова «Огненная Лисица». Ну, как не узнать, что о тебе говорят шерши. Подкралась и спряталась за камень в траве. Невдалеке от озера сидели рыбаки, один пожилой, почти старик, и три молоденьких паренька, варили уху. Старый рыбак говорил:

— … Это истинная правда. Вон горняки недавно рассказывали, прокладывали шахту в горах, и вдруг видят свет в темноте. Пошли туда. Выходят, а там чудо, чудное. Лес из деревьев, у которых стволы серебряные, а листья золотые (недоумки, это просто сины серебристые, у них стволы серые, а листья первыми желтеют, причем же тут золото и серебро?), цветы алмазами украшены (ага, алмазами, брызги от фонтана под солнцем сверкали). И сидит там девица, красоты неписанной, стройная, что березка молодая, светиться вся, и горько плачет, а вместо слез жемчуг из глаз падает (надо Линелле сказать, что-то я не видела, чтобы она жемчугом плакала, да и стройность она в настоящее время потеряла). Горняки и спрашивают: «Что плачешь красавица?» А она им в ответ: «Плохо мне тут у драконов! На волю хочу!» (Вот врут!) И только хотели наши ребята взять ее за руку и вывести, как налетел дракон, страшный, огромный, огнем пышет. Девица вскочила, загородила их, упала на колени и закричала: «Не трогай!». Наши ребята схватили свои мечи (ага, те двое в штаны от страха наложили, да, и мечей у них не было) и стали биться с драконом. А он огнем пышет, холодом дует. Целый день битва продолжалась. Но тут еще один дракон прилетел самый главный у них — Чёрный. И тогда красавица, спрятала наших смельчаков, обратно в пещеру их отправила, чтобы эти твари их не убили (они совсем от страха мозги потеряли, ничего подобного не было, кстати, а почему обо мне ни одного слова?) Вот это и была Огненная Лисица! (Да, Линеллу увидели, а меня нет, а я, между прочим, с ними разговаривала).

— А что она у драконов делает? — спросил один из парней.

— Так они ее в полон взяли, взаперти держат, чтобы кроме них никому не принадлежала.

— Вот изверги, — вздохнул другой парень.

— И я о том же! — кивнул старик, — вот найдется смельчак, освободит Огненную Лисицу, приведет к нам, и будет у нас счастье (ага, так она к вам и побежала). Работать не надо будет, она все сделает (размечтался, что же, по-твоему, я за вас должна всю работу делать?)

— А как?

— Так, она же волшебница, пальцем щелкнет, и все будет (совсем рехнулись!) Наши купцы к ним ездили, говорят их земли в цвету, все растет само по себе, а чудес и не счесть (так селяне сами все делают, своими руками).

— А, правда, говорят, что наш Князь ее видел?

— Врать не буду. Но слух ходит. Говорят, он потому и странный такой, мечтает освободить ее, чтобы нас счастливыми сделать (что-то не похоже, этот Князь дурно пахнет, злобой и жадностью).

— А что же не пойдет на драконов войной?

— Как же собирается. Войско готовит! Вон моих сынов уже забрал (а это уже интересно).

— Дед, смотри, какой зверь странный…

Я неудачно высунула нос из-за камня, и меня увидел один из парней. Старик посмотрел на меня:

— Спокойно, не спугните. Надо поймать его и отнести к живодеру, денег получим. Он любит необычных зверей. Чучело сделает. Сидим смирно. А ты тихо встань и обойди стороной. Сзади зайди…

— А ну, не тронь! — раздался голос Дара.

Шершей ветром сдуло. Мой камень загородили крылья Чёрного дракона, и сердитый голос:

— И скажи, пожалуйста, зачем тебя сюда понесло?

— Дар, как ты здесь оказался?

— Тебя искал. И все-таки, что ты тут делаешь?

Он был зол, и значит врать и хитрить не имело смысла, надо сказать правду так, чтобы он ничего не понял:

— За цветочком пришла, вон за тем, что в озере растет.

— Тебе цветов мало в замке?

— Такого нет, а он мне очень нужен.

— Зачем?

— А можно, я не отвечу на этот вопрос? Это личное.

— Мэриэлла!

— Ну, хорошо. Только не сердись. Этот цветок нужен мне, чтобы одурманить тебя. Только не спрашивай опять: зачем…

Дар смотрел на меня своими узкими драконьими глазами, и молчал, а потом вдруг зарычал, но не сердито, а радостно. Схватил меня когтистой лапой, запихнул за пазуху, и вытащил только в нашей спальне:

— Даалад, не выпускай ее отсюда, — крикнул он, и снова вылетел в окно.

— Что ты еще натворила? — спросил меня дух замка, — откуда он тебя принес?

— От шершей, — вздохнула я.

— Ну, все! Пропала ты! — пробасил Даалад.

Я обошла спальню. Открыла дверь в ванну. И водопад тут же исчез. Даалад перестраховывался. Но тут в окно влетел Чёрный дракон, и у него в лапах была куча белых озерных цветов, он принял человеческий облик, осыпал меня этими цветами, схватил на руки и закружил по комнате:

— Значит, к лету у меня будет наследник? — спросил он.