112:00. Сернан включил на 27 секунд двигатели системы ориентации LM, которые обеспечили приращение скорости 3 м/с и перевели «Челленджер» на орбиту 13/110 км.

112:35 (11 декабря). Астронавты получают разрешение «вниз на Луну».

112:50. На 13–м витке, на высоте 17 км и в удалении 590 км от расчетной точки посадки, ЖРД ПС включен на 720 с на торможение.

Рис. 6.125. Область Тавр — Литтров из окна посадочного модуля. В центре (вдали) — командный модуль «Аполлона-17».

В начале тормозного импульса окна LM обращены вверх, и Шмитт сообщает, что видит Землю.

Позже, когда Шмитту и Сернану задали вопрос, как выглядело с высоты расчетное место посадки, астронавты ответили, что им некогда было восхищаться красотами ландшафта, а Шмитт дополнил: «Командир не позволял смотреть в окно, я непрерывно должен был следить за приборами».

Шмитт максимально сосредоточился на панелях управления, он не видел темную впадину, открывшуюся перед ними, с ее широко раскинувшимися белыми горами. Не видел гладкого места около кратера Поппи (это прозвище месту, где Сернан собирался прилуниться, дала его дочка Трейси). Когда Шмитт услышал слова Сернана «Мне больше не нужны цифры», то не знал, что впереди было поле валунов, которое Джин собирался миновать «на глаз». На высоте 20 м Шмитт быстро посмотрел в окно и сообщил Земле: «Немного пыль… Очень немного пыли» — и вернулся к приборам, не видя, как тень LM движется к ним по поверхности и подползает под них.

«Готовность к посадке», — сообщил Сернан; LM медленно опускается вниз…

Последние 8 метров… Шмитт услышал как двигатель стих и после мгновения свободного падения ощутил всем телом твердый глухой удар. Даже когда Сернан радостно докладывал: «О’кей, Хьюстон, Челленджер сел!», Шмитт еще читал контрольные списки и щелкал выключателями. Позже он в шутку пожаловался, что «пропустил момент прилунения». Они прилунились 11 декабря 1972 г. в 113:01:59 в 100–150 м к востоку от расчетной точки. Модуль встал на грунт с небольшим наклоном, не создающим трудностей для старта. Топлива оставалось еще на 21 с работы двигателя.

По словам Сернана, район посадки оказался загроможден камнями в значительно большей степени, чем ожидалось, и ему пришлось сосредоточить все внимание на том, чтобы не посадить LM на них. «Здесь столько кратеров, — добавил Сернан, — что куда ни ступи, обязательно попадешь в один из них».

Джин Сернан ощущал прилунение как исполнение клятвы, данной самому себе после критической ситуации в полете «Аполлона· 10»: «Обязательно вернусь и ступлю на эту Луну». В мае 1969 г. бешено вращавшаяся взлетная ступень LM едва не разбила его и Стаффорда о лунную поверхность. Чувства Джека Шмитта были «проще», он не был кадровым офицером, боевым летчиком или профессиональным астронавтом, но он стал хорошим оператором LM, четко отработавшим свой «билет на Луну», о чем и докладывал в ЦУП: «…Командир сказал: „Выключай", я выключил, и мы упали…»

116:10. «Самочувствие экипажа отличное», — рапортовал Сернан. Через 3 часа они были готовы к первому выходу на лунную поверхность.

116: 58. Открыли люк.

117:11:09. Джин Сернан ступил на Луну: «Хьюстон, делая первый шаг «Аполлона-17» по поверхности Тавр — Литтров, я посвящаю его тем, кто сделал это возможным». А через секунду, сраженный лунной красотой: «О, черт возьми! Невероятно! Грунт сверкает…»

Взятие «аварийного образца» было отменено: совок реголита и несколько камешков не прольют свет на геологию такого сложного участка, так что Джин просто обошел и осмотрел модуль. Слой пыли на месте посадки был очень тонкий, зато верхний слой грунта — рыхлый. Ноги увязали иногда на 20–25 см.

Шмитт выбрался из LM в 117:15:17 со словами: «Эй, кто наследил на моей лунной поверхности?» Следующие несколько минут он буквально метался по площадке, безостановочно комментируя впечатления: «…Если и существует рай для геолога, то я попал в этот рай! Такого я не видел!»

Первое время астронавты передвигались по поверхности осторожно и много скользили, оба уже падали и испачкали скафандры в прилипчивой пыли. Сернан сказал: «Одна шестая g — это настоящий подарок, если знать, как им пользоваться». Шмитт изучал пейзаж, так разительно отличающийся от земного: горные массивы поднимались в черное небо подобно обветшалым пирамидам и казались ровесниками Солнечной системы. Джек перемежал геологические термины с обрывками песни: «Похороните меня в далекой прерии…», получалась ужасная игра слов. Капком Боб Паркер, проинструктированный друзьями Джека, терпеливо выслушивал этот словесный фонтан и смог лишь вставить, что температура скафандра заметно повысилась, на что Джек моментально ответил: «Я всего лишь пылкий геолог, вот и все».

Некоторая непочтительность пилота LM к субординации была только видимостью. Джин Сернан хорошо изучил Джека за 16 месяцев подготовки к полету, чувствовал «отеческую ответственность» и научился ненавязчиво держать его под контролем. В результате у них сложились хорошие отношения.

117:16. «О’кей, Джек, за работу», — приказал Сернан. И астронавты приступили к развертыванию ровера. Осмотрели шарниры, которые расцеплялись в предыдущих миссиях, и с радостью обнаружили их в фиксированном состоянии. Взяли каждый свой строп и потянули ровер из LM. Даже когда Шмитт пятился, он передавал в ЦУП описание поверхности: «Я думаю, она сформировалась не вчера…» Профессиональный геолог даже на Луне сразу начинает интерпретировать увиденное.

Ровер развернули за 15 минут, и Сернан сделал пробную поездку вокруг LM. Затем подогнал ровер к MESA и начал устанавливать телекамеру, а Шмитт комплектовал геопалетку — переносной геологический планшет.

118:14. Остронаправленную антенну ровера навели на Землю — началась телетрансляция. «Теперь—тο вы верите, что мы здесь, а?» - шутил Сернан, когда в ЦУПе увидели панораму горной долины. Сернан смотрел на Землю, висевшую над Южным массивом: никто из лунных исследователей не видел ее так близко к горизонту. «Боже мой, я снова здесь?» Он, по его признанию, стоял на Луне, среди первозданного космического хаоса, с ощущением, будто видит Землю до создания мира, еще только в воображении Творца. Но долго мечтать ему не дали: руководство NASA хотело увидеть на своих дисплеях «звездно — полосатый».

Рис. 6.126. «Лунный гонщик» Юджин Сернан в пробной поездке на не полностью снаряженном ровере. Справа вдали — восточная часть Южного массива.

Шмитт пошутил: не отнести ли им флаг США на вершину Северного массива? Но Сернан уже пошел устанавливать лунное знамя с нескрываемым удовольствием: «Это должен быть самый звездный момент моей жизни, обещаю», — приговаривал он.

118:23. Вбили в грунт трубу, воткнули в нее флагшток, расправили полотнище и забегали вокруг флага, как дети у елки, — еще 4 минуты с нескрываемой радостью фотографировались.

118:50. Шмитт взял два объемных блока ALSEP № 6, как большую штангу, и отправился на запад искать площадку для развертывания. В комплект входили гравиметр, масс — спектрометр, измеритель характеристик частиц, достигающих поверхности, детектор нейтронов, измеритель теплового потока из лунных недр, геофоны для регистрации сейсмических колебаний, вызванных подрывом зарядов (8 комплектов шашек весом 0,75-2,73 кг, подрываемых после отлета астронавтов с Луны). Все это питалось электричеством от радиоизотопной установки SHAP-27.

Переноска продолжалась 15 минут. Этот ALSEP был крупнее предыдущих, поэтому Джек попробовал нести его иначе. Он ухватил руками штангу не сверху, а снизу, поднял комплект на согнутых в локтях руках выше пояса и бодро пробежал метров 50–60. Но дальнейшее движение в новой позе себя не оправдало. Маленькая белая фигурка исчезла в низине, а вынырнула, уже неся комплект по старинке и часто отдыхая.

В 200 м от LM, недалеко от камня 3–метровой высоты, Шмитт нашел площадку, показавшуюся ему единственным ровным местом в округе. «Камни здесь розовато — серые…» А в это время Сернан, обходя вокруг ровера, ручкой молотка в кармане на голени задел правое заднее крыло, в точности повторив ошибку Янга в «Аполлоне-16». Скрепив разрыв лентой, Сернан присоединился к Шмитту.