Но киносъемку ровера в движении — последнее задание до выхода на маршрут — им отменить не удалось. Потеряв еще полчаса (съемка не состоялась — кинокамера не работала), астронавты получили команду двигаться к Борозде Хэдли. «Это лучшая ваша идея за все утро», — жестко оценил Скотт работу ЦУП.

Секунду назад Скотт был на грани нервного срыва, а сейчас он с ледяной сосредоточенностью, с разбитыми руками и больным плечом вел ровер, несущийся как очумелый на запад. Дэйв был зол, он считал, что геофизики сломали геологический план его экспедиции. За третий день они должны были посетить и Борозду, и Северный комплекс, а теперь продуктивно поработать на Комплексе они явно не успевают. Впрочем, сюрпризы еще не кончились: впереди их ждал неожиданно сложный рельеф. «Вчера было намного легче двигаться», — сказал он Джиму. «Не думал, что придется бороться с таким ландшафтом», — согласился тот.

Они надеялись, что поездка будет легкой и короткой, но вместо этого долго и жестко тряслись по гребням и впадинам дюн. Трижды перед ними раскрывались глубокие низины, которые приходилось объезжать.

На промежуточной остановке у небольшого молодого 15–метрового кратера буквально схватили образцы минералов, сфотографировали полностью засыпанное камнями дно кратера и снова сломя голову понеслись вперед. Через 30 минут они прибыли на берег Борозды Хэдли. И вновь не могли оторвать от нее глаз. Если раньше астронавтам был виден в основном освещенный низким солнцем противоположный берег, то при высоком солнце они отлично видели обе стены каньона. Как на ладони была и гора Хэдли — Дельта с кратером Сент — Джордж на склоне.

Резкого обрыва в пропасть Борозды не было. За 200–300 м до нее склон был пологим, слой реголита неглубоким, грунт под ним твердым. Но метров за 50 от края уклон возрос до 20°, а на самом краю обрыва, словно ограждение, выстроилась нестройная шеренга светло — серых валунов, лежащих прямо на каменном основании, почти не прикрытом реголитом. Поверхность пологого склона испещряли небольшие, 5-10 м в диаметре, кратеры с хаотично разбросанными между ними обломками крупнопористых базальтовых плит цвета бронзы, величиной от ботинка до чемодана. На срезе противоположного берега было видно множество слоев предполагаемых разливов лавы по равнине Хэдли. Сфотографировав все это и собрав образцы, стали спускаться к камням на более крутом участке склона.

Вид камней заинтриговал ЦУП и время работы было тут же «заботливо» продлено… «Жалкая уловка», — Скотт уже смирился с тем, что на север их не пустят. «Нужно что‑то оставить и следующим парням», — с грустью прокомментировал он зто решение руководства доверчивому Ирвину.

Пока Джим фотографировал, Дэйв направился за инструментом и нечаянно споткнулся прямо перед телекамерой ровера, транслирующей происходящее на Землю. Он упал на четвереньки, моментально поднялся и весело буркнул ЦУПу: «Если бы Армстронг сделал такой кувырок сразу после своего „маленького шага", его бы, наверное, тут же отозвали на Землю?» Затем взял молоток и пошел крушить камни. Сделав сколы, собрав граблями образцы и вынув две колонки кернов, проехали еще 200 м вдоль борозды к последнему пункту маршрута.

Рис. 6.103. Лунный рельеф. Область Борозды Хэдли и кратера Сент — Джордж.

Как только они прибыли на точку, Аллен передал, что здесь они выполнят съемку панорамы, визуальный осмотр, фотографирование образцов — и назад. Северный комплекс отменяется, до старта с Луны у них всего 5,5 часов. Через 45 минут они должны быть у LM. Скотт не произнес ни слова и ушел фотографировать противоположную стену Борозды, Ирвин ответил тихим расстроенным голосом: все, дескать, поняли, сделаем. Место это выглядело еще живописнее, чем предыдущее, крутой участок склона был усыпан каменными глыбами величиной с письменный стол. На север открылся бесконечно далекий горизонт. Интересная все‑таки эта планета — Луна: когда кругом все плоско — скучаешь по горам, а когда везде горы — тянет всмотреться в кусочек загадочного далекого горизонта.

Рис. 6.104. Последняя стоянка «Скитальца». Здесь его оставили в конце третьего дня, направив телекамеру на готовящийся к взлету LM.

К LM вернулись вовремя, как было приказано, захватив по дороге полуразобранную трубку — колонку; Земля согласилась, что «и так войдет». Упаковали вещи, оставив на месте посадки «пикник на обочине»: кругом разбросаны упаковка ровера, приборы, оборудование, инструменты, реголит исполосован ровером и истоптан астронавтами.

Ирвин совершил прощальный обход LM, а Дэйв навел на себя телеглаз «Скитальца», чтобы продемонстрировать земным школьникам заранее задуманный эффектный опыт. В одной руке у него молоток, в другой — белое соколиное перо. Он поднял руки на уровень плеч и разжал пальцы — молоток и перо одновременно упали к его ногам. «Мистер Галилей был прав», — резюмировал Скотт, и Земля взорвалась аплодисментами.

Рис. 6.105. Возвращение: СМ на фоне Луны. Снимок с борта LM.

Отогнав ровер от модуля метров на 100 в сторону Солнца, Дэйв уточнил у ЦУПа, попал ли LM в кадр. Жаль было оставлять верного четырехколесного друга. «Если вам нужен подержанный автомобиль в хорошем состоянии, вы знаете, где его найти» (Ирвин).

Скотт положил на пульт управления ровера маленькую Библию, отошел на несколько метров, молча воткнул в грунт мемориальную табличку с именами погибших астронавтов и космонавтов, а рядом положил фигурку человечка — маленький памятник «солдатам космоса», его «однополчанам». Затем быстро пошел назад к модулю. Ирвин дождался командира, бросил в лунный песок монетку с отпечатками пальцев своих детей и полез в кабину.

На Земле затаили дыхание. Телекамера ровера передавала изображение странного аппарата, поблескивающего на фоне черного неба. Обратный счет — …3-2-1-0! Взлетная ступень LM срывается и уходит вверх, разлетаются клочки экранирующей облицовки посадочной ступени, легкий порыв пыли — и все. На экране больше ничего не происходит, но люди еще с минуту не могут оторвать от него глаз… Они еще чего‑то ждут… Наверное, жизнь — это постоянное ожидание какого‑то маленького чуда.

Первое, что сделал Ирвин, когда вылез из приводнившейся кабины в спасательный плотик, — опустил руку в воды океана и понял: настоящее чудо — это наша Земля.

Миссия «Аполлон-15» — это первый опыт работы научной лунной базы; не хватало только нормального жилья. Дэйвид Скотт и Джеймс Ирвин провели первые геологические исследования на Луне. Трехметровая колонка — керн, доставившая столько хлопот астронавтам, на Земле с лихвой окупила все труды, дав ученым срез почти 50 геологических слоев. Эта экспедиция привезла более ста образцов лунных минералов (77 кг) возрастом от 1,3 до 4,1 млрд лет и проложила дорогу новой области человеческих знаний — лунной полевой геологии.

Ко времени полета «Аполлона-16» NASA уже шло к завершению лунной программы. Новое оборудование не разрабатывалось, однако с опробованной техникой ученые еще стремились продолжить изучение Луны как планеты.

Образцы, доставленные «Аполлоном-11» и «Аполлоном-12», позволили определить даты двух эпизодов морского вулканизма. Камни «Аполлона-14» возрастом 3,85 млрд лет дали возможность заглянуть в бурную эпоху, предшествующую образованию лунных морей, — в период бомбардировки Луны астероидами. Образцы «Аполлона-15» подтвердили эту дату. Но геологическую хронологию Луны могли прояснить лишь минералы горных районов, образовавшихся раньше морей.

Для «Аполлона-16» выбрали холмистый участок недалеко от 48–километрового кратера Декарт. Рельеф говорил о том, что на плоскогорье можно найти вулканические образцы. Декарт был слишком хорош, чтобы его упустить, и в апреле 1972 г. к нему устремились Джон Янг, Чарлз Дьюк и Томас Маттингли.