На маленькой безжизненной планете было раннее утро, раскрашивающее поверхность в белый, серый, черный, светло — коричневый и даже бледно — желтый оттенки, со слегка красноватыми пиками на вершинах гор и кратеров. И вдруг они увидели восход Земли: синебелый шар поднимался над горизонтом. «Хьюстон, — спокойно позвал Стаффорд. — Сообщите миру: мы прибыли».

Маршевый ЖРД проработал еще 14 секунд и перевел корабль на орбиту высотой 109x114 км. Хотя астронавтам было удобно в спальных мешках, сон не приходил. Все трое 6 часов в дремоте «считали коров, скачущих по Луне». На 9–м витке их разбудили песней Тони Беннета: «Лучшее — впереди».

LM («Снупи») был необыкновенным аппаратом — первым по — настоящему космическим кораблем, способным летать только в вакууме. Это огромное «робототехническое насекомое» являло собой странное сочетание силы и хрупкости. Корпус посадочной ступени (ПС) состоял только из пленки Mylar, натянутой на раму. Стены взлетной ступени (ВС) были такими тонкими, что однажды рабочий уронил отвертку на пол кабины и пробил его насквозь. Командир «Аполлона-9» Джим Макдивитт назвал как‑то LM «космическим кораблем из папиросной бумаги». В полете, когда ВС заполняли кислородом, передний выходной люк выпирало наружу.

Протиснувшись в «Снупи», Сернан смотрел на дно кабины, «вися на пальцах ног». Перекувырнувшись в невесомости, он встал вертикально в маленьком помещении и обратился в телекамеру: «Хьюстон, сегодня вечером дайте Снупи хорошо поспать, а утром мы выведем его на прогулку и позволим вытянуть ножки». Телезрители на Земле приняли белую рябь на экране за эфирные помехи, на самом же деле Сернан оказался плавающим в «метели» из частичек стекловолокна. С приборных панелей слой «снега» можно было сгребать рукой. Прежде чем что‑то делать, он вынужден был ждать, когда вентиляторы хоть немного откачают белые частицы на свои фильтры.

Стаффорд присоединился к Сернану. В иллюминаторах мимо них медленно и «жутко тихо» проплывала поверхность Луны. Они не могли поверить, что она настоящая. Сернан поднял глаза на Стаффорда: «Ты хоть понимаешь, где на самом деле находишься?»

После двухчасовой проверки бортовых систем LM астронавты вернулись в СМ.

На исходе четвертых суток полета они надели скафандры, перешли в LM и провели завершающую проверку бортовых систем, готовясь к «падению» на Луну. Но перед расчетным временем расстыковки отказал клапан, стравливающий давление в туннеле. Кислород стравили, разгерметизировав ВС LM. На 12–м витке, перед самым заходом за Луну, услышали слова капкома: «Чарли Браун и Снуп, идите на расстыковку…» С тихим стуком открылись стыковочные замки, CSM и LM выплыли из‑за Луны на расстоянии 10 метров друг от друга. Янг развернул CSM, Стаффорд и Сернан вели его визуальный осмотр и фотографировали. Затем Стаффорд развернул LM, чтобы Янг сфотографировал теплозащитное покрытие сопла ЖРД ПС и в сеансе цветного телевидения продемонстрировал, что стойки посадочного шасси LM полностью распрямились. «Вам никогда не узнать, как это здорово — быть тут одному», — радировал Джон. «А ты не узнаешь, каким маленьким выглядишь со стороны», — парировал Сернан.

Рис. 6.21. Снимок с борта LM. Слева — кратер Маскелайн.

Групповой полет продолжался 25 минут: испытали радиолокатор сближения (включить приемоответчик CSM удалось только со второй попытки). LM дрейфовал над кратерами и скалами, пока экипаж готовил его к включению ЖРД для выхода на эллиптическую кривую, называемую «орбитой спуска», с поворотной точкой в 15,2 км от Луны. При реальном прилунении на этой высоте ЖРД ПС повторно затормозит полет для снижения уже к самой поверхности. Но в зтот раз пилоты просто пройдут периселений, поднимутся до 345 км и спикируют еще раз. Задач в раздельном полете CSM и LM много, но главных только две — «достичь (периселения) и выжить…»

Янг отвел командный модуль на орбиту с высотой 107×115 км. Стаффорд и Сернан наблюдали, как удаляется CSM. «Не скучай там, Джон», — попрощался Стаффорд. «И не улетай без нас», — пошутил Сернан. «Не волнуйтесь», — буркнул Янг. Обычные «приколы» летчиков — испытателей перед рискованным предприятием. Но Стаффорд и Сернан хорошо понимали, что на их аппарате невозможно вернуться на Землю. Если что‑то выйдет из строя, Янг должен будет их найти и забрать из лунного плена. Джон был их «единственным билетом домой».

Позже Сернан вспоминал: «Я был спокоен, зная, что над нами Джон Янг. Пилоты CSM были лучшими летчиками в нашем деле. Спросите любого, кто шел к Луне, о парне, оставшемся на орбите, хотели бы они другого спасателя? Наше доверие Джону было абсолютным: он всегда точно знал, что мы делаем и где». Тем не менее 100–процентной гарантии, что «Снупи» и «Чарли» снова встретятся, не было.

Двигателями ориентации развернули «паука» в нужное положение. Поскольку в LM не было никакой звукоизоляции, каждое включение маневровых движков звучало как «удар молотка о мусорное ведро». Вернувшись на Землю, Стаффорд скажет, что никогда не летал ни на чем более шумном, чем «Снупи».

«Мы зажгли двигатель, — сообщил Сернан. — Мы идем!» «Большой Брат наблюдает за вами», — отозвался капком Чарли Дьюк.

Требуется 27 секунд, чтобы изменить орбиту LM. Если ЖРД проработает на 2 секунды дольше, модуль может упасть на Луну. Стаффорд и Сернан почти сразу ощутили уменьшение высоты. В течение

19 минут изогнутый горизонт Луны постепенно выравнивался. Стаффорд: «Поверхность вырисовывается все ближе и ближе… О расстояниях трудно судить… Летим ненамного выше воздушного лайнера над землей… Из‑за горизонта появляются горы, края огромных кратеров, утесы, гигантские валуны там и тут, некоторые размером с пятиэтажный дом… Кажется, до гор можно дотронуться, так они близко… Тени удлиняются. Равнина Спокойствия, гладкая, как мокрая глина, похожа на пустыню у Эдвардса…» Были проблемы со связью, мешавшие капкому Дьюку слышать «Аполлон-10». Янг транслировал в ЦУП: «Околачиваются среди валунов!»

Участок для посадки выглядел довольно чистым в центральной области. Но Стаффорд заметил — если LM «Аполлона-11» промахнется всего на несколько миль, ландшафт изменится: «Я оцениваю поверхность как ровную на 25–35 %. Если у парней будет достаточно времени для парения, это не должно вызвать проблем. Но если снижаться чуть в стороне и не иметь достаточно времени, окажешься перед необходимостью уйти…»

Проходя периселений, пилоты LM испытали радиолокатор посадки с высоты от 23 до 14,3 км. Янг секстантом СМ отслеживал LM до высоты 22,5 км, пока LM не оказался вне поля зрения. Стаффорд фотографировал Море Спокойствия так часто (каждые 3 с), что камеру заело и из нее пошел дымок.

Снова включен ЖРД ПС, и LM перешел на орбиту с периселением 22 км и апоселением 359 км. Испытывали радиолокатор встречи на орбите во взаимодействии с приемоответчиком CSM. Пройдя второй раз периселений, стали готовиться к сбросу ПС, включению ЖРД ВС и выходу на орбиту сближения с CSM. Перед включением пиропатронов Сернан предупредил: «Они могут пнуть нас». Надели шлемы и перчатки, в которых трудно нажимать выключатели. Сернан переключил навигационный контроль (AGS) в положение «держать высоту». Пилоты знали процедуру наизусть, поэтому едва смотрели на выключатели. В какой‑то момент Стаффорд инстинктивно коснулся того же самого выключателя, переключив AGS обратно на «автомат», дав радару LM команду искать CSM. Сернан включил движки ориентации, чтобы сообщить кораблю ускорение для подачи топлива в основной двигатель, и… внезапно «ад взорвался»! «Вау!..» Лунный горизонт за окнами начал резко заваливаться, и LM затрясло! «Снупи» сошел с ума! По показаниям приборов, ПС отстрелилась, но ступени явно бились друг о друга! LM завалился на 180° по крену и 233° по тангажу. Оказалось, радар вместо «Чарли Брауна» нашел более крупную цель — Луну — и предлагал лететь к ней. Все встало вверх ногами, лунная поверхность за окнами модуля качалась, подпрыгивала и вращалась…