Так они сюда и пришли, смоленские и минские пареньки из 469-го, 765-го и 674-го полков. В летних ботинках с обмотками, в легких серых шинелях, позвякивая польскими грошами в карманах, таща с собой приятные мелочи и сувениры, напоминающие им о недавнем необременительном походе за границу.
И сразу — в снег, грязь, смерть, пар изо рта, в неразбериху, холод, неустроенность, усталость и страх…
И сразу за мостом, как только путем неимоверных усилий разминулись со сменяемым 19-м полком из 142-й дивизии, приказ «в атаку, овладеть опушкой рощи Коуккуниеми-северное».
Нельзя сказать, что финская артиллерия 7 декабря 1939 года наносила удары сильнее, чем обычно, но весь 674-й полк, сосредоточившийся к наступлению, вдруг дрогнул и неуправляемой толпой ринулся назад, к переправе, в тыл. Как уже было сказано, паника всегда распространяется со скоростью лесного пожара. Увидев стремительно несущихся мимо своих солдат, дрогнули фланговые роты 222-го и 469-го полков.
Охрана моста и выскочившие из палаток командиры штаба группы с ужасом увидели, как под редкие раскаты ухающих снарядов противника, хрустя сапогами по снегу к ним приближается неорганизованная, объятая страхом полутысячная толпа. Все, что успело сделать начальство у переправы, — это выстроить заслоном «личный конвой» — два взвода кавалеристов, приданных для охранения штаба Северо-восточной группы войск, да поднять в ружье находившийся при мосте личный состав 6-го понтонного батальона. И только это остановило панику.
Потом начался сбор брошенного оружия, перекличка и формирование старых подразделений, чтобы заново отправить их на линию начала атаки. Досадный инцидент свел на нет планы наступления сразу же после массовой переброски войск на вражеский берег. На плечах ретировавшегося противника прорвать оборону не получалось. Наступила очередь идти в атаку другому полку 150-й дивизии — 469-му. С ним получилось еще хуже, чем со своим предшественником.
К вечеру 10 декабря весь 469-й полк сосредоточился перед финскими позициями в Кирвесмяки. В 18.00 поступила команда «вперед», но выскочившие из рва первые отделения не добежали и половины отделявшего их от врага поля. Через пятнадцать минут на смену полегшей под пулями первой волне пошла вторая. Затем третья. С невидимых в ночи финских опорных позиций короткие очереди с нескольких направлений скашивали всех до единого. Через полчаса полк уже потерял своего командира и начальника штаба, пытавшихся поднять залегших под огнем пехотинцев. Временно командовавший полком капитан Дубень умер от ран в лазарете, а начальник штаба капитан Семенов был подстрелен и замерз в снегу, не замеченный отступающими подчиненными. Командиры среднего звена, также мужественно пытавшиеся поднять под свинцовой пургой красноармейцев, стали такими же жертвами, как и их начальники. Помимо многочисленных потерь среди рядового состава, всего за один час губительного лобового штурма 469-й стрелковый полк 150-й дивизии потерял убитыми и ранеными всех командиров батальонов и всех командиров рот.
В точности повторяя действия предыдущего подразделения, полк побежал с поля боя. Для восстановления боеспособности пришлось пойти даже на бóльшие меры по сравнению со случаем 674-го полка, а именно вывести дрогнувшие роты на правый берег Тайпалеен-йоки и в течение последующих десяти дней восстанавливать боевой дух бойцов.
На следующий день его сменил третий, резервный, полк из той же дивизии, 765-й, который также не добился никакого успеха. Согласно записям в журнале боевых действий полка от 11 декабря 1939 года, «при смене 1-го батальона 469-го полка, 1-й батальон со стороны эскарпированного рва, а также с тыла со стороны деревни Коуккуниеми был обстрелян артиллерийским и пулеметным огнем. Батальон отошел на исходное положение, потеряв по неполным данным около пятидесяти восьми раненых, в том числе комиссара батальона, одного убитого младшего лейтенанта и одного без вести пропавшего политрука…»[28].
Открытая местность не давала возможности необстрелянным и паникующим красноармейцам добежать до вырытого финнами противотанкового рва. Пришлось остановиться и начать рытье окопов.
А на восточном направлении, по дороге к деревне Теренттиля, происходили следующие события.
Связь с удерживающим крошечный плацдарм капитаном Нетребой удалось наладить почти сразу после наведения моста — финны откатились от берега реки, освободив прикрываемый речными откосами путь к передовому батальону.
Далее последовали попытки проникновения в глубь территории. Советские войска не обладали вообще никакими разведывательными данными и двигались наугад, натыкаясь на финское сопротивление, и путем потерь, путем атак и отступлений выясняли общую обстановку, к которой им предстояло адаптироваться.
С утра 9 декабря 222-й полк попытался выйти из леса, чтобы сблизиться с противником. Как уже было заведено, артиллерия обрабатывала финнов два часа, с 10.00 до 12.00. Затем в атаку пошли танки 85-й отдельной танковой бригады. Заставить идти пехоту за танками командирам удалось только со второго раза, после того как танки встретили сопротивление, ощутили себя беззащитными и вернулись назад.
Роты 222-го полка медленно, с оглядкой продвигались между дорогой, ведущей из Коуккуниеми в Теренттиля, и берегом реки. К вечеру этого дня они наткнулись на два ДОТа, врытые у Мустаоя. К облегчению наступающих, оба сооружения были брошены противником — у финнов просто не выдержали нервы. Продвижение за ручей, на поле деревни Теренттиля было встречено плотным огнем с финских 4-го и 5-го опорных пунктов, поэтому передовой отряд вернулся в овраг.
В то время, когда советские солдаты уже обустраивались в захваченных ДОТах, нанесших такой большой урон во время форсирования Тайпалеен-йоки, когда саперы возводили новый мост на месте взорванного финнами моста через овраг для перетаскивания артиллерии на прямую наводку, когда бойцы 222-го стрелкового полка рыли первые ячейки в крутых откосах перегороженного колючей проволокой ручья Мустаоя, их противник находился всего в тридцати метрах от них. «Алказар» все еще находился в руках финнов.
За это время к «Алказару» несколько раз подходили советские огнеметные танки, которые помяли гусеницами окружавшую финские укрепления колючую проволоку, струей пламени сожгли несколько уцелевших сараев и удалились, вызвав у сидевших в бетонном сооружении финских солдат нервную дрожь. Два дня они слышали доносящийся с Коуккуниеми гул непрерывно работающих двигателей, свидетельствующий о том, что бронированный кулак, накапливаемый противником, скоро ударит по ним. Они слышали, что красноармейцы совсем рядом, и поэтому готовились к своему последнему бою, потому что «Алказар» находился на значительном расстоянии от общей системы укреплений, да и способность открытой бетонной траншеи с бронированным козырьком к длительной обороне вызывала большие сомнения. Кроме того, они воочию увидели танки, бороться с которыми им еще никогда не приходилось. Когда танки удалились, финны вздохнули с облегчением, но их передышка была непродолжительной.
Когда засевшему в «Алказаре» гарнизону стало очевидно, что контролировавшие реку ДОТы захвачены противником, что неприятель уже в овраге Мустаоя, и угроза потерять единственный путь к отступлению — к оврагу ручья стала реальной, они тут же ретировались, оставив атакующим пустой каземат.
А атакующие этого поначалу просто не заметили.
Потеря укрепленного узла, прикрывающего подход к своим позициям в Теренттиля не доставила удовольствия командующему финским III армейским корпусом генералу Хейнриксу, как раз в это время прибывшему с инспекцией на передовую на Тайпале. К этому времени в качестве противодействия прибывшей советской 150-й дивизии он уже перебросил в район Тайпале дополнительные силы, а именно 23-й пехотный полк из 8-й дивизии. Солдаты этого подразделения, командиром которого был подполковник Лаурила, были из центральной части Суоми, и большинство солдат — жителей Перешейка называли их «северянами». Этому полку еще предстояло участвовать в кровопролитных решающих сражениях «Зимней войны», и именно о нем через шестьдесят лет финским режиссером Пеккой Парикка был снят фильм «Зимняя война». Но на момент описываемых событий 23-й полк оставался в ближайшем тылу — в деревне Волоссула. Главной же задачей Хейнрикса на тот момент было выбить противника из «Алказара». Его приказ был краток и бескомпромиссен: сформировать ударную группу, отбить и удерживать «Алказар».
