Одним из важнейших итогов невероятно трудного для нас начального периода войны явился разгром немецких войск под Москвой. К началу активных действий в декабре 1941 г. в распоряжении командующего Западным фронтом имелось 670 танков разных типов, в том числе тяжелые танки Т-35. Эти машины длиною до десяти метров с тремя пушками и четырьмя пулеметами взаимодействовали с танками KB и «тридцатьчетверками». Это был последний выход танков Т-35 на поле боя: слишком слаба была их броня и низки ходовые качества. A KB, оснащенные противоснарядной броней, действовали в контрнаступлении под Москвой подобно всесокрушающему тарану и часто решали исход боя.

В военной литературе имеется немало свидетельств того, как хорошо овладевшие танком экипажи добивались выдающихся успехов даже тогда, когда действовали лишь одиночные машины. Генерал армии Е. Ф. Ивановский в своих воспоминаниях пишет:

«Коротко хочу рассказать о боевых делах экипажа танка KB, которым командовал Виктор Ермолин, потомственный челябинский рабочий. Кстати, весь его экипаж состоял из тракторозаводцев Челябинска: наводчик Владимир Ласауц, механик-водитель Николай Чунихин, стрелок-радист Степан Мельников. Выдвинувшись по мелколесью на своей 50-тонной крепости вперед, Ермолин обнаружил на окраине деревни Хомяки немецкую противотанковую батарею… Связаться по радио с командиром роты не удалось, и Ермолин самостоятельно принял решение:

— Рванем наискосок по полю, навалимся на их позиции с фланга.

— Понял, командир, — бодро откликнулся механик-водитель Чунихин, включая скорость.

Двинулась, пошла, набирая ход, машина. Немцы развернули два орудия, открыли огонь, но поздно. KB ворочался, топтал на огневой позиции гитлеровских артиллеристов, давил гусеницами орудия и прислугу, ну, право же, как мамонт, немцы так и называли его — „мамонт“».

Генерал-полковник танковых войск В. С. Архипов в своей книге «Время танковых атак» рассказывает о том, как их, боевых танкистов, начинавших войну на легких танках Т-26, радовал даже внешний вид новых танковых батальонов, оснащенных танками КВ. «…Грозный профиль, мощная броневая защита, башня с 85-мм пушкой. Каждый танкист, повидавший в деле тяжелый танк KB… мечтал получить такую машину в свое распоряжение».

5 марта 1942 г. газета «Красная звезда» приводила выдержки из немецкой инструкции, озаглавленной «Борьба с тяжелыми русскими танками». В ней, в частности, говорилось: «Тот факт, что противник применяет тяжелые танки, которые не могут быть подавлены немецкими танками, заставляет искать выход из этого положения…» Какой же выход рекомендовали авторы инструкции? «Создание пехотных ударных отрядов, вооруженных гранатами, фугасами и средствами поджога сверхтяжелых танков» (так в немецких документах назывались танки КВ).

В очерке, опубликованном в газете «Красная звезда» 12 марта 1942 г., описываются действия одного из таких отрядов. В ходе боя вражеский снаряд разбил ведущее колесо на танке КВ. Машина остановилась, немцы долго еще продолжали обстреливать ее из противотанковых орудий, но ни одним снарядом не смогли пробить броню. Тогда к танку (в соответствии с немецкой инструкцией) поползла группа немецких пехотинцев с гранатами и зажигательными средствами в руках. Но недаром пулеметы на танке КВ установлены так, чтобы обеспечивать обстрел всех подходов к машине. Двое суток, пока не подоспела помощь, экипаж находился в осаде, ни днем ни ночью не подпуская немецких солдат с гранатами и факелами. И такие случаи были не единичны. Имеется свидетельство о том, что на Крымском фронте экипаж танка КВ под командованием лейтенанта Тимофеева выдержал 17-суточную осаду[99].

Но не только неуязвимостью и способностью к ведению боя в любых условиях отличался танк КВ. Воевавшие на нем танкисты знают немало примеров высоких боевых качеств, показанных ходовой частью машины.

Во время одного из рейдов по тылам врага колонна наших танков, в которой находилось несколько КВ, вступила в лес. Впереди — сплошное бездорожье и довольно плотное мелколесье.

— Стоптать лес и открыть батальону путь — это, по-моему, по плечу вашим КВ, — обратился командир батальона к лейтенанту Астахову, возглавлявшему группу тяжелых танков.

Корпусом и гусеницами начали КВ подминать под себя лесную чащу, будто это огородный плетень. Путь батальону был проложен…

После 1941 г. расчеты гитлеровского руководства провести молниеносную войну против СССР имеющимися запасами боевой техники и восполнять потери за счет текущего производства катастрофически проваливались. Военной промышленности Германии пришлось срочно приспосабливаться к потребностям длительной войны, существенно увеличивая производство вооружений, особенно бронетанковой техники и противотанковой артиллерии.

Конструкторы Танкограда изыскивали пути усиления бронирования тяжелых танков, а фронт требовал все больше и больше машин, способных выдержать огонь возрастающей мощи вражеской артиллерии. В этих условиях принимались решения экранирования лобовой брони без увеличения общей массы машины, с сохранением ее подвижности и маневренности. Изучались и другие пути… Вспоминая те дни, Ж. Я. Котин рассказывал в одном из своих интервью: «Работали, забывая о времени суток. В три часа ночи собирались у директора его заместители, начальники цехов и служб. И в эти часы обязательно раздавался звонок из Кремля: требовали доложить, сколько танков отгружено на фронт. И не было случая, чтобы пришлось ответить, что план не выполнен».

В упорном труде кировцы неуклонно продолжали наращивать производство. Если в январе 1942 г. они увеличили выпуск тяжелых танков на 6,5 процента, то в феврале это увеличение составляло уже 18 процентов. В качестве подарка Красной Армии комсомольцы-челябинцы собрали 10 миллионов рублей и изготовили на них сверх плана полк танков КВ.

После того как немцы стали применять подкалиберные снаряды к 50-мм противотанковым пушкам, в наши руки попал ряд трофейных документов, из которых стало известно, что новое противотанковое орудие рассматривается вражескими специалистами как наиболее эффективное средство против брони танков КВ. А после принятия на вооружение 75-мм немецких противотанковых пушек тяжелые танки еще чаще стали получать повреждения в боях, но все же, по сравнению с другими боевыми машинами, значительно реже выходили из строя в результате прямых попаданий вражеских снарядов и на длительных переходах после изнурительных боев. Так, например, 8-й танковый полк, в который входил батальон добровольцев Кировского завода, к началу военных действий на дальних подступах к Москве имел 7 тяжелых танков KB и 22 средних танка Т-34. После двухнедельных боев и последующего за ними 200-километрового марша в полку оставались на ходу все KB, а «тридцатьчетверок» только 10[100].

Военное руководство стремилось направлять KB на те участки фронта, где готовилось наступление. Командующий 54-й армией генерал армии И. И. Федюнинский в своей книге «Поднятые по тревоге» рассказывает, как в дни подготовки прорыва блокады Ленинграда KB доставляли в его армию по Дороге жизни, проложенной по льду Ладожского озера: «Башни танков снимали и устанавливали на санях, чтобы уменьшить тяжесть многотонных боевых машин. Но все равно под гусеницами танков лед угрожающе трещал. От водителей требовалась большая смелость. Механик-водитель, который первым провел KB по льду Ладожского озера, — вспоминает генерал, — был награжден орденом Красного Знамени. Я сам вручил ему эту награду».

В дни подготовки наступления на Керченском полуострове в начале 1942 г. моряки-черноморцы перевозили танки KB морским путем.

Вспоминая детали организации этой сложной перевозки, вице-адмирал Г. Н. Холостяков пишет: «Надо было прежде всего решить, на какие суда мы их погрузим. Ведь ничего похожего на современные десантные корабли, которые с ходу принимают боевую технику и легко выгружают ее даже на необорудованный берег, флот тогда не имел. В трюмах больших транспортов-сухогрузов отправлялись танковые батальоны в Севастополь. Но то были сравнительно легкие Т-26. Кранов, способных опустить в трюм, а потом извлечь оттуда такую махину, как KB, ни в Новороссийске, ни в Керчи не было…»