— „Рейнметалл“! — выкрикнул я, вспомнив фотографию немецкого тяжелого танка, которую видел в альбоме училища, и скороговоркой выпалил: — Тяжелый, пушка семьдесят пять, прямой выстрел восемьсот, броня сорок…
В прицеле надвигалась ребристая громада. Ее башня, поворачиваясь, нащупывала меня своей пушкой. Надеясь опередить, навожу перекрестие на башню.
Раздается гром выстрела. В поле зрения телескопического прицела вместо башни танка клубится облако дыма…
Выглядываю из люка. Передо мной, на том месте, где я видел немецкий танк, валяются исковерканные листы брони и дымится черное пятно. Позади спокойно разворачивается вправо башня нашего КВ. Вот, оказывается, кто стрелял!»
Тяжелые KB, по единодушному мнению большинства военачальников и танкистов, показали себя прекрасными боевыми машинами, их применение в боях вызывало танкобоязнь у солдат противника, в связи с этим немецкое командование принимало соответствующие меры. За каждый сожженный танк KB, например, солдатам вермахта предоставлялся отпуск на три недели.
Командир 1-й гвардейской танковой бригады М. Е. Катуков, осматривая после удачного боя захваченное вражеское орудие, увидел на щите изображение танка KB и тут же надпись: «Стрелять только по КВ». Снаряды к этим орудиям оказались необычной катушечной формы, корпус их изготавливался из мягкой листовой стали, а внутри помещался сердечник из особо прочного с высокой плотностью сплава. Эти снаряды впоследствии получили название «подкалиберных».
В конструкторское бюро Кировского завода шли благодарности от танкистов, их чаще всего адресовали главному конструктору. Ж. Я. Котин, человек скромный, всегда занятый делом, переадресовывал их обычно своим соратникам, не забывая никого из помогающих кировцам в деле создания уникальных боевых машин. С особой теплотой относился он к конструкторам двигателя для КВ. «Отмечая превосходство советских танков над немецкими, — писал Ж. Я. Котин, — необходимо указать на танковый дизель-мотор В-2, как на важный элемент этого превосходства. Немецкие танки работают на бензиновых двигателях типа „Майбах“. На советских же средних и тяжелых машинах применяется дизельный мотор, а преимущества дизеля перед бензиновым двигателем в пожарном и экономическом отношениях общеизвестны…»[82]
Один из создателей этого мотора, И. Я. Трашутин, конечно, понимал, что для тяжелого танка 500-сильный двигатель недостаточен по мощности. После упорных поисков, увеличив число оборотов мотора с 1800 до 2000, ему удалось довести мощность двигателя до 600 л. с. Новый образец получил название В-2К и устанавливался на КВ-2.
Перед самой войной конструкторское бюро И. Я. Трашутина сконструировало двигатель В-2 СН с наддувом. В июне 1941 г. этот образец дизеля прислали на Кировский завод для проведения ходовых испытаний на тяжелом опытном танке КВ. Продолжить эту работу конструкторам пришлось уже в условиях войны.
Конструкторы на линии огня
22 июня 1941 г. на Кировском заводе работали лишь цехи непрерывного производства и ремонтники. К полудню, как только прозвучало по радио сообщение о вероломном нападении фашистов на нашу страну, на завод без вызова стали приходить рабочие, инженеры, конструкторы…
Война сразу же потребовала коренных изменений форм и методов работы, перестройки всей жизни на военный лад. Коммунисты руководствовались ленинским указанием о том, что «раз дело дошло до войны, то… вся внутренняя жизнь страны должна быть подчинена войне, ни малейшее колебание на этот счет недопустимо»[83].
В Доме культуры имени И. И. Газа начал работать мобилизационный пункт для рабочих Кировского завода. Мимо молодых, недавно посаженных тополей, по дорожкам зеленого сада к зданию Дома культуры спешили люди. В первую очередь призыву подлежали военнообязанные запаса, родившиеся в 1905–1918 гг. Но к работникам мобилизационного пункта обращались и люди постарше, приходили юноши, не достигшие призывного возраста, шли добровольцы из числа производственников, имевших броню. Приносили и коллективные заявления с требованием немедленной отправки в действующую армию. Многие мобилизованные и добровольцы имели государственные награды, полученные за подвиги и доблестный труд.
В первый же день на мобилизационный пункт пришло так много добровольцев, что работники военкомата не успевали обрабатывать все заявления. Те, кому отказывали, обращались за разъяснением и поддержкой в партком завода и в райком партии. Узнав о массовом патриотическом порыве рабочих, о том, что люди часами стоят в очереди только для того, чтобы подать заявление с просьбой о призыве их добровольцами в Красную Армию, райком партии рекомендовал военкомату опираться в этой работе на заводскую партийную организацию и организовать мобилизационный пункт прямо на территории завода. Такой пункт организовали в здании завкома. В 1957 г. на стене этого дома торжественно открыли мемориальную доску с таким текстом: «В этом здании в первые дни Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. формировалась Кировская дивизия, принявшая участие в отражении фашистских войск на дальних подступах к Ленинграду».
Напряженно заканчивался первый день войны на Кировском заводе. Никакой растерянности ни в заводоуправлении, ни в цехах, работа шла особенно четко и организованно. Той же ночью началась погрузка танков KB — первых машин, изготовленных в военное время. Вместе с железнодорожниками у новых свежевыкрашенных танков хлопотали военные представители и прибывшие на завод экипажи. Рабочие сдаточного цеха крепили на танках ящики с табельным имуществом, помогали танкистам натягивать брезентовое покрытие: путь боевых машин лежал теперь не на испытательные полигоны, а прямо в действующую армию, на фронт.
Кроме танков на Кировском заводе развернули выпуск 76-мм полковых пушек, различных боеприпасов и другой оборонной продукции. Каждый квалифицированный специалист на своем рабочем месте был так же нужен, как и солдат в бою, и большинству добровольцев, даже тем, кто готов был воевать на танках KB, военкомат отказывал в призыве. И все же численность рабочих и инженерно-технических работников значительно сократилась. Среди ушедших на фронт были три члена парткома, пятнадцать секретарей партийных бюро, шесть членов завкома, восемь председателей цеховых комитетов и семь комсоргов цехов.
На второй день войны директора Кировского завода И. М. Зальцмана вызвали в Москву. Там на совещании руководителей танкостроительной промышленности страны он был включен в группу специалистов и ответственных работников ЦК ВКП(б), возглавляемую наркомом В. А. Малышевым. Эта группа вылетела на Урал для организации массового производства танков на Челябинском тракторном заводе, так как это предусматривалось общим мобилизационным планом.
Справедливо будет заметить, что поездка группы Малышева в Челябинск была одним из тех мероприятий, которые полностью вытекали из принятых в свое время правительственных решений по мобилизации промышленности на отпор агрессору. Советская страна с первых дней своего существования находилась в кольце агрессивных капиталистических государств, на Западе давно уже полыхал пожар второй мировой войны, и совершенно естественно, что все меры по переводу промышленности на военные рельсы Советским правительством были подготовлены заранее.
Незадолго до войны, летом 1941 г., наркоматы собрали в Москве главных инженеров ведущих заводов Ленинграда для проработки и согласования вопросов мобилизации предприятий и эвакуации оборудования[84]. Только наличие этого заранее продуманного плана и решительные меры по его реализации позволили четко провести эвакуацию промышленности в глубь страны и в невиданно короткие сроки начать там производство необходимого для победы оружия.
Челябинский тракторный завод уже перед войной был нацелен на выпуск танков KB, но с большим отставанием от заданных сроков осваивал эту продукцию. Основным изготовителем грозных машин пока оставался Кировский завод. Группа под руководством В. А. Малышева в Челябинске вплотную занялась организацией массового производства тяжелых танков. Одновременно обсуждался вопрос, поставленный И. М. Зальцманом: целесообразно ли немедленно эвакуировать специалистов-танкостроителей Кировского завода в Челябинск? Он полагал, что не следует ослаблять ленинградский завод, способный за короткий срок увеличить производство танков. К тому же запас бронекорпусов, поковок и других заготовок в Ленинграде был еще достаточно большим.
