Перед отдыхом астронавты поговорили по закрытому радиоканалу с врачами и пожаловались на сухость в носу. В целом медики нашли, что состояние их здоровья хорошее и что они удивительно быстро приспособились к невесомости. Никто из астронавтов не испытывал космического укачивания, а значит, они могли работать в полную силу.
28 мая, в 2 часа 30 минут, астронавты устроились на отдых. Они были так утомлены, что проспали сигнал подъема. На Земле решили их не будить. Проснулись они на час позже запланированного и перешли с «Аполлона» на станцию, где впервые приготовили себе пищу. Завтрак совпал с семиминутной телевизионной пресс-конференцией, в ходе которой, отвечая на вопросы журналистов, астронавты выразили уверенность, что смогут провести на станции все запланированные 28 суток. Они отмечали быструю адаптацию к невесомости. Конрад сказал, что в космосе приходится использовать мышцы, которые мало загружены на Земле. В конце пресс-конференции астронавты направили телекамеру в иллюминатор и показали вид Земли из космоса.
Затем экипаж продолжил расконсервацию станции. Чтобы было не скучно, включили магнитофон, этот «день» стал для астронавтов музыкальным, поскольку музыка звучала с утра и до отбоя.
Температура атмосферы на станции вновь начала снижаться и вскоре достигла 30°С. Было жарковато, но это не шло ни в какое сравнение с тем, что было раньше.
Наступило время медико-биологических экспериментов. В соответствии с программой предполагалось четыре раза за весь полет брать пробы крови, которые в замороженном состоянии должны были быть доставлены на Землю для анализа. По их результатам врачи могли проследить динамику изменений в организме человека, происходящих в условиях невесомости. Это была довольно неприятная процедура. Сначала Кервин взял кровь у своих товарищей, потом Вейц «отомстил» ему тем же. Вейц под наблюдением Кервина опробовал установку для понижения давления на нижнюю часть тела. В конце упражнения он покрылся испариной. Приборы показали, что все основные физиологические параметры у него в. норме. Вейц приступил к упражнению на велоэргометре. Астронавту было настолько жарко, что он не смог разогнать его до необходимой скорости, при которой вырабатывалась электрическая энергия мощностью в 200 ватт.
Случилась в этот «день» и небольшая радость. С Земли сообщили о решении не проводить ежедневно повторяющееся включение реактивных двигателей системы ориентации. При их работе создавалось такое ощущение, будто кто-то колотит кувалдой по обшивке станции. Конрад решил очистить питьевую воду на станции с помощью хранившихся в кают-компании таблеток йода. Когда он взял одну из них, она рассыпалась в пыль и рассеялась по кабине – из-за жары она сильно пересохла.
Астронавты проверили комплект астрономических приборов и нашли, что он годен для ведения наблюдений. Попытка зарядить кинокамеру пленкой окончилась неудачей – заело механизм подачи. По-видимому, из-за высокой температуры покоробилась пленка. Кто-то забыл выключить на «ночь» электронную часть маятниковых весов, и они вышли из строя.
В конце «дня» была проведена коррекция орбиты с помощью двигателей «Аполлона». Затем наступило время отдыха.
29 мая начались научные наблюдения. Кервин в течение четырех витков наблюдал через телескоп за Солнцем и сделал около 400 фотографий. На Солнце удалось обнаружить небольшую вспышку. Остальные члены экипажа готовили аппаратуру для разведки земных ресурсов. Эти наблюдения были запланированы на следующий день.
Конрад неожиданно пригласил для переговоров по секретному каналу директора Центра имени Л. Джонсона доктора Крафта, начальника отдела подготовки астронавтов Слэйтона и сменного руководителя полета Хатчинсона. Корреспонденты, узнав об этом, буквально атаковали представителя Центра управления полетом вопросами о теме этих переговоров. Он спокойно ответил, что ничего особенного не произошло. Конрад сообщил о неудобствах работы с велоэргометром и попросил наземных специалистов разработать более подробные рекомендации по его использованию. Содержание этих переговоров не требовало секретности. Возмущенные корреспонденты тут же выразили свой протест против незаконного использования канала секретной связи.
Температура на станции постепенно снижалась, но из-за неполного раскрытия экрана с меньшей скоростью, чем предполагалось. Вейц не выдержал жары и включил большой вентилятор. Потом дополнительно включил переносной вентилятор и установил около люка, соединяющего станцию с более прохладной шлюзовой камерой.
Пришла очередь Конрада крутить педали велоэргометра и использовать установку для понижения давления на нижнюю часть тела. Занятие это было не из приятных – астронавт покрылся потом. Его раздражало, что на велоэргометре было трудно удержаться и поэтому приходилось тратить много сил напрасно.
На отдых экипаж впервые устроился в спальных помещениях станции, хотя температура там была еще далека от комфортной.
30 мая астронавты проснулись в 11 часов и прежде всего поговорили с Землей. Кервин отметил, что биодатчики на его голове не имеют контакта с кожей.
Конрад приступил к исследованию Солнца. Вейц упражнялся на вращающемся кресле, а Кервин снимал при этом необходимые показания.
Затем началось изучение природных ресурсов Земли. С помощью аппаратуры астронавты обследовали обширную территорию от штата Орегон до Бразилии и получили изображения некоторых озер в штате Юта, района реки Рио-Гранде в южном Техасе, западных районов Бразилии. По программе в этот день было запланировано еще одно аналогичное исследование, но его пришлось отменить из-за возникшей на борту неисправности. Она опять касалась энергетики. На станции имелось восемнадцать аккумуляторных батарей, которые обеспечивали ее энергией при полете в тени Земли, когда не работали солнечные батареи. Из-за аварии последних станция «питалась» лишь от солнечных батарей комплекта астрономических приборов и от их аккумуляторов, включавшихся в основном при проведении экспериментов. Когда астронавты закончили изучение природных ресурсов, станцию переориентировали солнечными батареями на Солнце, чтобы подзарядить их. Вот здесь-то и случилось непредвиденное – пять из них не подзаряжались. Командами с Земли специалисты исправили четыре батареи, но пятая так и не заработала. Еще до прибытия на станцию экипажа из строя вышло девять аккумуляторных батарей, и вот теперь та же участь постигла десятую. Количество энергии еще больше уменьшилось. Пришлось скорректировать программу полета и отменить все эксперименты, требовавшие большого расхода электроэнергии. Экипажу порекомендовали увеличить объем медико-биологических исследований и наблюдений Солнца.
На станции время от времени возникали и другие, более мелкие неисправности: то появлялись ложные сигналы пожарной тревоги, от которых леденела кровь, то вдруг обнаружилось, что один из трех стыковочных замков так и не сработал. Но главной оставалась проблема энергетики, от решения которой зависел сам факт существования станции. Мыслями о ней были заняты и астронавты, и наземные специалисты. Р. Швейкарт в бассейне отрабатывал на макете операции по выходу в открытый космос и проведению соответствующих ремонтных работ. Анализировалось каждое движение, чтобы затем дать астронавтам исчерпывающие и точные рекомендации.
31 мая был обычным «космическим днем». Астронавты наблюдали за Солнцем и обнаружили в верхней его части «дыру». Потом Вейц отремонтировал механизм поворотного зеркала для ультрафиолетового телескопа – кусочек неизвестно откуда взявшегося металла застрял между шестеренками. Астронавты разобрали неисправную часть стыковочного узла, но причину неполадки не обнаружили. Всячески экономили электроэнергию. При наблюдениях и экспериментах отключали все записывающие устройства. Не включали нагреватели воды, освещение, дополнительные вентиляторы, словом, все, без чего можно было обойтись.
1 июня стал для экипажа первым выходным днем. Астронавты поспали на три часа дольше обычного и занялись уборкой станции. Работы оказалось много: вещи были разбросаны и их нужно было разложить по своим местам.
