После окончания карантина астронавтам была предоставлена возможность провести сутки с семьями, а затем, с 13 августа, началась серия торжественных встреч в крупнейших городах США (Нью-Йорке, Чикаго, Лос-Анджелесе). 16 сентября состоялся прием в Конгрессе США. В этот день была утверждена новая правительственная награда – Почетная медаль Конгресса за освоение космоса. Все члены лунной экспедиции стали первыми ее обладателями.

Правительство США организовало для астронавтов и их семей кругосветное путешествие. Замелькали города и страны, сотни встреч, банкетов. На груди прибавлялись все новые ордена и медали. «Нас преподносили как идеальных, настоящих американцев», – с грустью писал в своей книге «Возвращение на Землю» Олдрин. Груз славы – тяжелый груз. Порой он давил на астронавтов сильнее космических перегрузок. «Я предпочел бы снова лететь к Луне, чем исполнять роль знаменитости», – признавался Олдрин. Их психика с трудом выдерживала назойливое внимание окружающих. В ход пошли таблетки успокоительного. В один из дней Олдрин понял, что стал больным человеком. Он обратился к врачам за психиатрической помощью. Лечение окончилось благополучно, но о летной работе он теперь не мог даже и мечтать. Коллинз в своих воспоминаниях писал, что «…Баз был отброшен от «Аполлона», как рыба-лоцман от акулы, и начал плавать вокруг в безнадежных поисках чего-то другого, такого же стремительного и опасного, чем он хотел бы заняться».

Некоторое время Олдрин рекламировал по телевидению автомобиль «Фольксваген», а затем стал президентом одной из фирм в Лос-Анджелесе.

Коллинз только после полета оценил преимущество положения человека, побывавшего около Луны, но так и не ступившего на нее. На него меньше, чем на других, давил груз славы. Если бы он захотел, то легко смог бы стать командиром следующей лунной экспедиции. Но ему это было не нужно. В своей книге Коллинз писал, что не испытывал необходимости возвращаться в «команду» Доналда Слейтона и готовиться к новой экспедиции. Он не хотел тратить еще два-три года на изнурительные тренировки, не хотел проводить одинокие ночи в гостиничных комнатах, предпочитая неразлучно жить со своей семьей.

Все годы, проведенные в отряде астронавтов, Коллинз и его жена мечтали покинуть опостылевший Хьюстон. Их манил Вашингтон. В принципе после полета они могли поменять местожительство, но весь вопрос упирался в поиск хорошей работы на новом месте. Еще в середине сентября один из руководителей НАСА Том Пэйн передал Коллинзу предложение Государственного секретаря США Уильяма Роджерса стать его помощником по связям с общественностью. Коллинз тогда не дал окончательного ответа. Потом тридцать восемь дней он вместе с женой ездил по миру, посетив двадцать пять стран, столько же городов и гостиниц. («Так приятно было в вашем прелестном городе», – говорил обычно Коллинз, прощаясь с его жителями, осторожно опуская название этого города, поскольку далеко не всегда был уверен, что знает его.)

После этого путешествия астронавтов принял президент Никсон и члены его кабинета. Коллинз встретился здесь и с Роджерсом, который теперь уже лично повторил ему свое предложение. Коллинз дал согласие. Очень скоро, однако, он понял, что эта работа не для него, и при первом же удобном случае перешел на должность министра коммунального хозяйства. Но и это дело не пришлось ему по душе. Примерно через год он стал директором Национального музея США авиации и космонавтики при Смитсоновском институте. Здесь он опять оказался среди самолетов, ракет и космических аппаратов. Это было близко и понятно ему. Работал он с большим удовольствием. В 1978 году он стал ученым секретарем этого же института.

Нейл Армстронг после полета попытался работать в НАСА. Ему предоставили довольно высокую должность заместителя начальника Управления по аэронавтике. Однако чрезмерное внимание окружающих стало для него невыносимым. В 1971 году он ушел из НАСА и уехал в город Цинциннати, расположенный в штате Огайо. Здесь он поступил в университет и, окончив его, получил звание профессора. В последующие годы читал лекции по аэродинамике и летным испытаниям, занимался биотехнологией. Он ведет уединенный образ жизни, не любит встречаться с журналистами. Живет вместе с семьей на своей ферме в сорока километрах от города. Любит вылазки на природу, в глушь и тишь, рыбачит, плавает, слушает спокойную музыку.

Полет «Аполлона-11» явился наиболее яркой страницей в истории американской космонавтики. Но впереди были новые экспедиции, новые победы и поражения.

8 августа 1969 года в СССР вновь был запущен к Луне технологический вариант корабля «Зонд-7», предназначенного для пилотируемого облета Луны. Он успешно выполнил свои задачи и приземлился на территории страны, южнее Кустаная. Появилась надежда повторить полет «Аполлона-8». Нетрудно понять, что после успеха американских астронавтов такой полет терял свою привлекательность. Приоритет в этом эксперименте оказался у американцев.

В октябре стартовало сразу три корабля «Союз». На «Союзе-6» отправились в космос Г.С. Шонин, В.Н. Кубасов; на «Союзе-7» – А.В. Филипченко, В.Н. Волков и В.В. Горбатко; на «Союзе-8» – В.А. Шаталов и А.С. Елисеев. Корабли совершили групповой полет. Космонавты провели научные и технические эксперименты, в частности по сварке в вакууме. Корабль в целом был отработан и позволял решать достаточно сложные задачи. Появилась реальная предпосылка для начала индустриализации космоса.

Американцы, между тем, продолжали штурм Луны.

Пока американский народ чествовал своих героев, на мысе Кеннеди велась напряженная подготовка ко второму полету на Луну. Астронавты Чарлз Конрад (командир), Ричард Гордон и Алан Бин проводили последние тренировки.

Предстартовая подготовка протекала в целом нормально. Правда, 12 ноября на «Аполлоне-12» была обнаружена течь в бачке с жидким водородом для водородно-кислородных топливных элементов, снабжавших корабль электроэнергией. Неисправность устранили довольно быстро, заменив бачок другим, снятым с «Аполлона-13».

Старт был назначен на 14 ноября 1969 года. В этот день в Центре управления полетом находились президент Никсон и другие официальные лица. Собралось много журналистов. Около 300 тысяч зрителей пришли посмотреть на пуск ракеты.

Перед стартом погода ухудшилась, появились грозовые тучи, пошел дождь. Руководители полета были озадачены. Существовавшие инструкции не запрещали запуск ракеты в таких метеорологических условиях, но и не разрешали его – подобного прецедента попросту не было. И здесь крупные инженеры и ученые, привыкшие решать вопросы исходя лишь из существа дела, заняли чисто чиновничью позицию. Вместо того чтобы проанализировать ситуацию и выяснить, чем чреват для экипажа полет через грозовые облака, они рассудили таким образом. Одна из задач полета состояла в том, чтобы отыскать на Луне спустившийся на нее ранее аппарат «Сервейер» и снять с него некоторые элементы, необходимые для их исследований на Земле. Если запуск отложить, то в следующее окно, 16 ноября, «Аполлон-12» не попадет в нужный район Луны и от всех исследований придется отказаться. Если же запуск осуществить в очередное окно, 14 декабря, то «Аполлон-12» прилунится рядом с «Сервейером», но при этом персоналу, обслуживающему полет, придется работать на Рождественские праздники. Последнее обстоятельство оказалось решающим для руководителей полета. Запуск решили не откладывать.