К счастью, все обошлось. Ю.В. Романенко обнаружил, что его товарищ незаметно для себя, задев что-то, переключил на скафандре регулятор давления на сброс.

Космонавты продолжили работу. К своему великому изумлению между стыковочными узлами модуля и станции они обнаружили большой белый мешок (размером примерно полметра на полметра). Как он туда попал? Чего только не бывает в космосе.

30 июля 1987 года досрочно на Землю вынужден был вернуться А.И. Лавейкин. Врачи обнаружили у него изменения сердечной деятельности. Невесомость нанесла свой очередной коварный удар.

Последняя экстремальная ситуация в космосе возникла совсем недавно. О ней было много сообщений в средствах массовой информации.

6 сентября 1988 года В.А. Ляхов и А.А. Моманд отстыковались от станции «Мир» с тем, чтобы вернуться на Землю. Примерно через час произошло отделение спускаемого аппарата от корабля. Наступил заключительный этап спуска с орбиты. И тут вдруг – осложнение. При входе в тень Земли появился сбой в работе системы ориентации. Автоматика отреагировала на него тем, что не включила в нужный момент двигатель для торможения аппарата. Правда, позже он все-таки включился, но время было потеряно, и экипаж мог приземлиться теперь примерно на тысячу километров дальше расчетного места посадки. На Земле решили повторить попытку на третьем витке. Идея состояла в том, чтобы обеспечить ориентацию на «солнечном» участке орбиты, занести нужные параметры в память бортовой вычислительной машины и дальше все операции проводить по этим данным, не используя датчика системы ориентации, в работе которого при входе в тень появился сбой.

Включили двигатель, но он проработал всего три секунды вместо 214 секунд. Экипаж запустил его вторично, но вычислительная машина выключила его после 40 секунд работы.

На Земле решили перенести посадку на сутки. Экипаж на длительное время остался без бытовых удобств, пища и вода были только в аварийном запасе, и при посадке в нерасчетном районе их могло не хватить до подхода группы поиска и спасения.

После тщательного изучения телеметрической информации специалисты обнаружили причину плохой работы двигателя. Произошел сбой в работе бортовой вычислительной машины, которая начала работать по части программы, относящейся к операциям стыковки со станцией «Мир».

7 сентября В.А. Ляхов и А.А. Моманд благополучно приземлились в заданном районе.

Полеты на орбитальных станциях, несомненно, соответствовали логике развития космонавтики. Они были закономерным этапом на пути индустриализации космоса. Советским космонавтам удалось довести длительность пребывания в невесомости до одного года. После 184 суток полета Л.И. Попова и В.В. Рюмина космонавты А.Н. Березовой и В.В. Лебедев пробыли в космосе 211 суток, Л.Д. Кизим, В.А. Соловьев и О.Ю. Атьков увеличили этот срок до 237 суток, наконец, Ю.В. Романенко довел его до 326 суток. Теперь уже ни у кого не было сомнений в том, что сменные экипажи специалистов самых различных профессий смогут, не нанося ущерба своему здоровью, работать на космическом производстве по 5-6 месяцев.

Эти полеты приблизили человечество к Марсу, поскольку путешествие до него и обратно займет примерно два года.

На орбитальных станциях были проведены уникальные технологические эксперименты, необходимые для создания будущих космических заводов. Невесомость и глубокий вакуум являются идеальными условиями для производства многих материалов, применяющихся в электронной промышленности. Наиболее просто в космосе можно получать кремниевые пластинки для интегральных схем. На Земле технология их производства очень несовершенна, выход готовой продукции составляет всего 33 процента от первоначальной массы кремния, а товарной продукции – восемь процентов. Если производство таких пластин перенести в космос, то выход товарной продукции превысит 30 процентов.

На станциях «Салют» были получены кристаллы из таких материалов, как арсенид галлия и антимонид индия, выращены кристаллы кадмия и кадмий-ртуть-теллура. Эти образцы нашли свое применение в медицинской технике, например в приборе «Тепловизор», позволяющем определять температуру кожного покрова человека.

Опыты на наших станциях показали, что в космосе можно получать стекло очень большой чистоты для стекловолоконной оптики.

Вместе с тем можно заметить, что разворачивается космическое производство довольно медленно. В нашей стране имело место чрезмерное увлечение длительными полетами, ориентированными на подготовку «марсианской» экспедиции. До сих пор на орбитах нет ни одного экспериментального завода, ничего не слышно о какой-либо хорошо обоснованной космической программе индустриализации космоса. Задача, следовательно, состоит в том, чтобы в ближайшие годы уделить основное внимание не эффектным, а эффективным космическим программам.

Трудности, связанные с разработкой двигателя для «Спэйс Шаттла», затянули сроки его изготовления. Первый испытательный полет этого аппарата состоялся с 12 по 14 апреля 1981 года и потребовал большого мужества от астронавтов, несмотря на то, что серьезных отказов в работе его систем не наблюдалось.

Все созданные до этого транспортные космические системы проходили серию беспилотных летных испытаний, в ходе которых проверялась их работоспособность в реальных условиях полета. И вот эта традиция была впервые нарушена. Первый экземпляр «Шаттла», получивший название «Колумбия», был запущен сразу с экипажем на борту. Следует ли особо подчеркивать, какую большую нервную нагрузку испытывали астронавты, согласившиеся на этот беспрецедентный эксперимент. В состав экипажа входили Джон Янг, для которого это был пятый полет (позже он и в шестой раз слетал в космос), и новичок Роберт Криппен.

Полет окончился благополучно и положил начало систематическим запускам аппаратов этого типа в космос. Всего было сделано четыре экземпляра таких аппаратов: «Колумбия», «Атлантис», «Дискавери» и «Челленджер».

22 декабря 1985 года на стартовую позицию был выведен корабль «Челленджер», который готовился для десятого запуска (двадцать пятый – по программе «Спэйс Шаттл»). Старт предполагалось осуществить 24 января 1986 года, но за двое суток его пришлось отложить, поскольку в месте возможной аварийной посадки корабля, в аэропорту Дакара в Сенегале, ожидалась пыльная буря. Руководители НАСА обратились к правительству Марокко с просьбой разрешить использовать в случае аварийной посадки аэропорт в Касабланке и, получив такое разрешение, назначили запуск на 26 января. Однако синоптики предсказали, что в этот день над штатом Флорида пройдет мощный грозовой фронт. Старт перенесли на следующий день.

27 января семь астронавтов поднялись на борт «Челленджера» и заняли свои кресла. После того как был задраен входной люк, оказалось, что не обеспечена герметичность. Начали искать и устранять неполадку. Когда эта работа была закончена, над космодромом сгустились тучи, а в месте аварийной посадки в Касабланке поднялся сильный ветер. Астронавты вынуждены были покинуть кабину корабля, старт перенесли еще на сутки.

В ночь с 27 на 28 января температура воздуха резко упала за нулевую отметку. Это вызвало серьезное беспокойство у руководителей фирмы «Мортон Тиокол», занимавшейся разработкой твердотопливных ускорителей для «Шаттла». Дело в том, что при низких температурах материал межсекционных уплотнителей этих ускорителей терял свою эластичность и мог не обеспечить герметичность в местах стыка секций. Руководители фирмы доложили о своих опасениях в НАСА. Однако у него были собственные соображения на этот счет. Неполадки в ускорителях возникли давно, еще при первом полете «Колумбии». При втором полете появилась небольшая утечка газов через уплотнители. В НАСА поступали докладные записки от различного рода специалистов, предупреждавших о возможной катастрофе корабля из-за этой неполадки.