Фрэнк вел себя именно так. Он понимал, что его идея оказалась неудачной, но отказывался признать поражение. Совместное предприятие позволяло ему хвастаться в Нью-Йорке и Нью-Джерси. Хотя оно не приносило дохода, Фрэнк мог рассказывать всем, как чудесно у него продвигаются дела на Востоке. В результате всё новые компании вступали в эту игру. «Если они смогли, — сможем и мы», — думали руководители конкурентов.

Умелый мошенник, Уинстон понимал, как выгодно было доить Фрэнка понемногу. Он мог бы просто сбежать с его деньгами, но предпочел оставить их в деле, чтобы получить еще больше. Прибыль компании Waste Corp. от продажи офисной макулатуры была близка к нулю, но если верить моим источникам, реальная прибыль должна была превышать 100 %. Уинстон организовал дело таким образом, что ничего из этих денег не доставалось Waste Corp.

Уинстон пригласил меня на обед, и я поделился с ним моими сомнениями по поводу совместного предприятия. Он знал, что я уже немного разобрался в делах предприятия, но все равно чувствовал себя в полной безопасности. Доказать его вину было бы очень трудно. Самым серьезным обвинением было то, что он продавал бумагу дешевле текущих рыночных цен, но поскольку все операции купли-продажи совершались за наличные и в частном порядке, мне никогда не удалось бы доказать, что он сообщал партнерам одну цену, а на самом деле продавал подругой.

За обедом Уинстон напомнил мне, что основной бизнес компании Waste Corp. приносил хороший доход.

— Вам не стоит волноваться за Фрэнка, — сказал он мне.

Я и не думал о нем волноваться, а вот у совместного предприятия явно были серьезные проблемы.

— Предприятие не приносит прибыли, — сказал я.

— Возможно, здесь могла бы пригодиться ваша помощь, — ответил он.

За этим последовало предложение. За все время работы в Китае мне никогда не предлагали взятку. Уинстон со своим предложением подошел к этому ближе всего. Он сказал, что хотел бы нанять меня после того, как я закончу работу над моим текущим проектом с Waste Corp.

— Зачем я вам нужен, — спросил его я, поскольку больше не хотел иметь ничего общего с переработкой бумажных отходов.

— Я хочу создать совместное предприятие.

— Еще одно?

Он собирался создать отдельное предприятие, которое будет заниматься только пластиком, но я совершенно не видел в этом смысла. Его теперешнее предприятие уже получало небольшие партии пластиковых отходов, и на нем было достаточно места.

Уинстон объяснил, что если я соглашусь помочь ему уговорить Фрэнка вложить деньги в это новое предприятие, он мне хорошо заплатит, и назвал сумму, ровно вдвое превышавшую мой гонорар от Waste Corp. Его позиция была ясна: позаботься о том, чтобы все оставалось как есть, и тебя ждет отличная возможность заработать. Конечно, сразу возникал вопрос: если совместное предприятие ничего не зарабатывает, откуда возьмутся у Уинстона деньги, которые он мне сулил.

Пришло время подводить итоги моей работы для Waste Corp., и мне предстояло решить, что именно сообщать моим нанимателям в своем отчете. Я понимал, что Фрэнк хочет получить хорошие вести, но считал, что моя роль была совсем не в том, чтобы помогать иностранным предпринимателям обманывать себя. Весь этот мусор с Уолл-Стрит вовремя напомнил мне о карьере, от которой я отказался. Я приехал в Китай, чтобы помогать иностранцам докопаться до правды, и мне никогда не приходило в голову, что некоторых из них она не интересует.

В практике частных детективов встречались мужья, просившие проследить за их женами не для того, чтобы поймать их на чем-то предосудительном, а чтобы у них не оставалось ни тени сомнения. Фрэнк хотел, чтобы я доказал ему, что Уинстон не воровал его деньги. Он хотел, чтобы я убедил его, что все было в полном порядке.

В конце концов, я отмел свои сомнения и составил отчет, который сам хотел бы получить, если бы сидел в офисе в Нью-Йорке и старался выяснить, что происходит в Южном Китае. В нем были графики и таблицы, интересовавшие руководство Waste Corp., но он упоминал и о махинациях Уинстона.

Мне казалось, что отчет получился очень красочным, и я был горд конечным продуктом.

Во время нашего последнего телефонного разговора, состоявшегося сразу после получения моего отчета, Фрэнк спросил меня, кем я себя возомнил. Разве я не понимал, что Уинстон был ему как родной? Он ни разу не упомянул конкретных фактов из моего отчета, и я подозревал, что он лишь услышал краткий пересказ содержания от одного из своих сотрудников. Так или иначе, он был очень расстроен и повесил трубку, не попрощавшись.

Тем не менее я получил оговоренное вознаграждение за свои услуги, что стало приятной неожиданностью после реакции, которую вызвал мой отчет, хотя я и понимал, что никто из этой компании никогда больше не обратится ко мне за помощью. Решение рассказать им о том, что происходило на самом деле, было, скорее всего, верным, но оно гарантировало, что никаких новых совместных проектов ждать не приходится. Меня это мало беспокоило: у меня было достаточно работы на фабрике, производившей мыло и шампунь, были у меня и другие проекты.

Долгое время я был уверен, что все в компании Waste Corp. оставалось по-прежнему. Компания Фрэнка продолжала снабжать Уинстона бумажными отходами по ценам, делавшим его богаче с каждым днем, и никто не решался протестовать. Примерно через год после окончания этого проекта из чистого любопытства я поднял трубку и позвонил в Waste Corp.

Один из управляющих ответил на мой звонок и рассказал о том, что произошло вскоре после того, как я прислал им свой отчет. Фрэнк в одночасье решил закрыть совместное предприятие и даже каким-то образом умудрился получить обратно свой миллион, вложенный в самом начале. Если Уинстон отдал такую сумму без большого скандала, он наверняка заработал гораздо больше за все это время и был готов расстаться с Фрэнком тихо и мирно.

Интерес к дальнейшей судьбе Уинстона проснулся у меня гораздо позже, да и связываться с ним мне не очень хотелось. Тем не менее несколько месяцев спустя я позвонил ему из моей квартиры в Гуанчжоу, и сказал, что хочу с ним встретиться. Если он и затаил на меня обиду, это ни в чем не проявилось.

Я хотел увидеть Уинстона, чтобы узнать, повлияла ли на него история с Waste Corp. Он убил курицу, несшую золотые яйца. Мне было интересно, сожалел ли он о том, что сделал.

Он показал мне свое новое, довольно скромное предприятие, а затем почти сразу же спросил, не знаю ли я кого-нибудь, кто мог бы поставлять ему отходы из Соединенных Штатов для переработки. У него не было партнера в этом новом предприятии, и он никак не мог найти поставщика. Я ответил, что у меня нет никого на примете, но я поспрашиваю.

Казалось, он начисто забыл о своих отношениях с компанией Waste Corp. В его поведении не было и намека на воспоминания об этом. Казалось, что Уинстон нисколько не изменился, правда, выглядел немного неуверенно. Единственное свидетельство того, что история с Waste Corp. научила его чему-то, я обнаружил на его визитке. На желто-лиловом фоне напечатанное крупным шрифтом красовалось название новой компании Уинстона: Integrity International Trading, Limited.[21]

Благодаря наплыву импортеров со всего мира в Гуанчжоу постоянно появлялись новые рестораны. Оказавшись здесь, русские открывали свои рестораны, итальянцы и французы — свои, так же поступали и выходцы из разных уголков Ближнего Востока. Многие из рестораторов были по совместительству импортерами, и они часто украшали свои заведения товарами, которые производили для них в Китае. Некоторые даже превращали залы ресторанов в своеобразные выставочные павильоны, демонстрировавшие возможности их владельцев.

Многие американцы, утверждавшие, что им нравится есть настоящую китайскую еду в Китае, быстро уставали от новизны незнакомой кухни и начинали искать чего-нибудь более привычного. Обычно уже после нескольких посещений местных ресторанов импортеры начинали наводить справки о возможных альтернативах. Мой новый клиент по имени Даг спросил меня об этом в первый же день своего визита в Китай. Я рассказал ему о новом турецком ресторане, владелец которого, стараясь как можно точнее воссоздать атмосферу Стамбула, построил настоящую каменную печь и одел своих китайских работников в турецкие национальные костюмы.