Он обмяк, подбородок упал на грудь. Послышалось ровное посапывание.

– Ух ты! – искренне восхитилась девушка. – Ты со всеми так можешь?

– Я слабоват в магии разума, потому приходится носить с собой саблю… – рассеянно ответил я, впившись взглядом в монитор.

Жанна вскочила и, зайдя сзади, заглянула через плечо.

Щека к щеке, мы прочитали крупные черные буквы, складывающиеся в непонятные слова:

В комнате царила звенящая тишина. Жанна, кажется, даже дышать перестала. Я чувствовал, как бьется ее сердце.

– Что это? Мне страшно, – прошептала она одними губами. Я не услышал, а, скорее, уловил ее слова по дыханию на щеке. – Что это за язык?

– Не знаю наверняка, – тоже шепотом ответил я, – Но, по-моему, шумерский или древний вавилонский…

– Это заклинание?

– Почему ты так решила?

– Звучит так… Магически… Алси ку нуши…

Я прикоснулся пальцем к ее губам, заставив замолчать.

– Не нужно произносить это вслух. Кто знает, какие силы оно призовет?

– Зачем Збышек хранил это?

– Не знаю… Из всего этого мне знакомы только два слова – трононосцы Ниннкигаль.

– Трононосцы чего?

– И этого, моя радость, я тоже, к сожалению, не знаю. Слышал один раз. Обезумевший вампир – мы таких называем зверями – предрекал их приход. Откуда только он мог узнать?

– Он мог чувствовать. Ты знаешь, что собаки, кошки и даже канарейки чувствуют землетрясение? Уходят из домов. И даже порой пытаются хозяев утащить.

– Не знал.

– Ну это, по-моему, в школе проходят…

– Я не учился в школе. Разве ты забыла?

– Забыла. – Она вздохнула, ткнулась носом мне в щеку. – Что мы с этим делать будем?

– Мы?

– А кто же? Или ты меня, как Мишку, усыпишь? Меньше знаешь, крепче спишь.

– Не усыплю. Но и втягивать тебя не хочу. Если Збышека убили из-за этого…

– Неужели можно убить из-за полусотни плохо рифмованных строк на шумерском?

– Иногда убивают за меньшее. Возможно, кто-то очень хотел завладеть этим заклинанием. Или страстно желал, чтобы я его не прочитал.

– Почему тогда не уничтожили ноутбук?

– Может, не успели…

Внезапно резкой трелью разразился мобильный телефон, лежащий в моем кармане. Даже я дернулся и сжал кулаки. Хорошо, саблю оставил в прихожей.

– Кто это? – испуганно пискнула Жанна.

Вместо ответа я двумя пальцами, будто ядовитого гада, выудил трубку. Он продолжал дребезжать, как старый звонок в советских подъездах. Экран светился, но не показывал ни единой цифры или буквы.

– Выбрось, – предложила девушка. – В форточку. Или в унитаз смой.

– Почему я должен кого-то бояться? – Во мне начала закипать злость. – Бегать, скрываться… Я – высший вампир! Один из самых старых в Европе! На какую кнопку давить?

– На зелененькую, – обреченно вздохнула девушка.

И я нажал. Поднес трубку к уху.

– Анджей, это ты? – Глубокий женский голос прозвучал неожиданно близко. Захотелось оглядеться по сторонам.

– Я.

– С тобой говорит Василина.

Но я уже и без того узнал одну из немногих вампиресс из окружения Амвросия. И понял, почему телефон не высветил номера. Никто из киевских вампиров не мог знать, как позвонить мне, – Збышек не успел сообщить, а я, даже если бы захотел, не разбирался в средствах мобильной связи. Что называется, ни ухом, ни рылом. Черноволосая красавица-хохлушка – такими их любят рисовать на пасторальных картинах, обряжая в вышитые сорочки и венки с цветными лентами, – могла связаться с кем угодно силой мысли. Не будь я высшим, со всеми вытекающими из этого положения привилегиями, и не была бы она столь привержена субординации, то голос звучал бы непосредственно в моей голове.

– Слушаю тебя, Василина. Что случилось?

Еще одна черта характера вампирессы-волшебницы – ментальной связью со старшим она могла воспользоваться лишь в экстраординарном случае. Война, нападение охотников, ворвавшиеся в мать городов русских орды монголо-татар или одичавших фейри.

– Уходи из дома! Немедленно! Слышишь, Анджей!

– Да я, собственно…

– Нет времени! Живо на улицу. Мы идем на помощь! Держись!

Связь оборвалась. Обращаться через кусок пластмассы с маленькой толикой драгметаллов и алюминия тяжело и для величайшего волшебника, а Василина была сильной, одной из самых сильных в Киеве и вообще на Украине, но не великой. Уж лучше бы она, забыв о чопорности и предрассудках, вторглась в мой разум.

– Что случилось? – совершенно упавшим голосом спросила Жанна. Может быть, хотя бы теперь она поймет, что жизнь вампира это не сплошные праздники и развлечения, а еще и каждодневная опасность, когда не знаешь, кто друг, а кто враг, от кого ожидать вовремя подставленное плечо, а от кого – нож или осиновый кол под лопатку. – Не молчи! Скажи мне – что-то случилось?

Я уже принял решение.

– Возвращаемся! Немедленно!

Накинуть пальто, подхватить ноутбук и саблю было делом нескольких секунд. Дверь Михаила мы захлопнули – не хватало еще, чтобы из-за меня парня ограбили или убили, каким бы мерзким он ни выглядел в моих глазах со своими демократическими благоглупостями.

Скатились по лестнице.

Прыгнули в «Хетчбэк».