— У вас очень необычный дом, мистер Бёркетт.

— Я с вами согласен, — ответил Джейрд, — поначалу отец строил дом просто как убежище от жары на пару летних месяцев. Здесь было всего три комнаты: две спальни и гостиная.

— А кухня?

— Кухня была на улице. Это местная традиция. Маме тут очень нравилось, и она решила перебраться сюда насовсем. Тогда отец занялся реконструкцией. Он пристроил кухню, столовую, расширил спальни.

— А потом?

— Сначала это был просто садик. Мама очень любила в нем возиться, и тогда отец окружил его стеной, навел крышу и сделал пол. Когда все окна открыты, кажется, что находишься в саду. Летом здесь самое прохладное место.

— Вам этот дом, наверное, нравится больше, чем городской?

— Конечно. Ведь я вырос здесь, я помогал его перестраивать. Тут многое сделано моими руками. Правда, последнее время я слишком занят и редко здесь бываю. Бизнес не позволяет часто отдыхать.

— А сейчас у вас перерыв, — поинтересовалась Флоренс, — я хочу сказать, раз вы сюда выбрались, значит, на работе затишье?

Джейрд нахмурился и, задумавшись, уже не слушал ее.

Что заставило его внезапно бросить дела и приехать сюда? Как бы ни пытался обмануть себя, приходилось признаться, что он спешил к Коринне. Она, и только она, влекла его сюда. С тех пор как Джейрд отвез жену в деревню, он думал о ней постоянно. Как часто ему хотелось попросить у нее прощение за все причиненное зло, но нужных слов в нужный момент не находилось. Он ненавидел Коринну и тосковал без нее. Буря была просто предлогом — на этот счет он не заблуждался, — его единственной целью было оказаться с ней рядом. Это была непреодолимая страсть: ни одна женщина еще не была ему так желанна, как Коринна. Стоило ей коснуться его, и Джейрд мгновенно забывал, кем она стала на острове.

В глубине души он понимал, что никогда не сможет простить ее, и все же прошлая ночь многое изменила. Он больше не хотел Коринну отпускать. Пусть это было всего лишь перемирием, пусть оно продлится недолго. Пусть так! Но Джейрд сам не будет его нарушать. Конечно, многое зависело от Коринны, а она порой бывала невыносима.

Джейрд вздохнул и откинулся на спинку стула, полностью погруженный в свои мысли. А обе няньки, и та, которая родилась на Гавайях, и та, которая приехала из Бостона, не сводили с него тревожных взглядов.

Коринна задумчиво рассматривала свое отражение в зеркале. На левой щеке у нее расплылся внушительных размеров синяк. Не будь кожа такой нежной и чувствительной, после вчерашней выходки Джейрда не осталось бы следов, а теперь потребуется несколько дней, чтобы все прошло.

Что-то скажет Джейрд, когда увидит результат своей несдержанности! Как ни странно, Коринна вовсе не злилась на него. Между ними возникло не только мощное физическое влечение, но и нечто большее. Коринна со страхом почувствовала, что беззаветно полюбила мужа, и решила задушить это страстное чувство еще в зародыше. «Все равно мы не сможем быть вместе. Настоящие супружеские отношения между нами невозможны: он не поверил тому, что я осталась ему верна, и никогда этому не поверит, — с грустью думала Коринна. — Между нами пропасть, которую преодолеть невозможно. Нет, мне необходимо уехать, и срочно, пока любовь не захватила меня целиком и…"

Дверь спальни отворилась, но у Коринны не было сил обернуться. Она ждала затаив дыхание, пока вошедший заговорит, но было тихо. Тогда она заставила себя посмотреть на стоявшего в дверях Джейрда, такого же смущенного, как и она сама.

— Боже, что с твоей щекой? Неужели это все я натворил? — и Джейрд быстро подошел к ней. — Прости меня, Кори. Сам не знаю почему, но когда ты рядом, я теряю контроль над собой. Ни разу за свою жизнь я не ударил женщину, клянусь тебе. Прости…

Его смущенный вид, его приглушенный голос, его близость так взволновали Коринну, что она стояла перед ним, не в силах произнести ни слова или поднять на него глаза.

— Болит? — спросил Джейрд, нежно коснувшись щеки.

— Не очень, — тихо ответила Коринна. Джейрд не ожидал такого покорного ответа и смутился еще больше.

— Акела говорила, что тебе нравятся прогулки. Я как раз сегодня собираюсь в горы за бананами. Сын миссис Меррил поглощает их в неограниченном количестве.

— Надеюсь, тебя это не слишком обременяет? — вспыхнула Коринна, но Джейрд весело улыбнулся.

— Конечно, нет. Я очень рад, что у ребенка хороший аппетит, — ответил он и внимательно посмотрел на жену:

— Ты очень привязалась к малышу, верно? Акела говорит, что ты все время возишься с ним.

— Что же в этом дурного? — спросила Коринна, обеспокоенная тем, куда клонит ее муж.

— Ты права. И потом тебе нужно какое-то занятие, верно? Здесь ведь нет никаких развлечений. Не пойму только, почему ты так странно реагируешь на мои вопросы о малыше.

— Никак я не реагирую, — ответила Коринна, невольно ежась под пристальным взглядом мужа.

— Ты считаешь, разумно так самозабвенно ухаживать за чужим ребенком? Ведь это же не твой сын. У вас с миссис Меррил могут возникнуть конфликты.

— Ну какой же это чужой ребенок, Джейрд? Ведь Флоренс мне как мать, вернее как старшая сестра. Я знаю ее с детства и люблю как родную. И ее сын для меня совсем не чужой, — последние слова прозвучали настолько естественно, что Коринна сама себе поразилась.

— Все это правильно. Если бы речь шла не о тебе, а о какой-нибудь другой женщине, я бы ничуть не удивился. Но ты-то ведь всегда стремилась только к свободе, хотела быть свободной от привязанностей, а это несовместимо с любовью, с материнством.

— Как знать, может быть, я изменилась? — прошептала Коринна.

— В самом деле? — недоверчиво спросил Джейрд.

— Джейрд, ты ведь ничего обо мне не знаешь. А тогда, раньше, я и сама не понимала себя.

— А теперь понимаешь?

— Да, теперь уже да, — задумчиво ответила Коринна. — Как ни странно, оказалось, что мое сердце до краев наполнено любовью и на свете есть несколько человек, которым я могу ее подарить.

— Кажется, не так давно этот круг был достаточно широк, — вырвалось у Джейрда, и он тут же пожалел об этом.

— Ты снова вернулся, к этой теме? — в голосе Коринны зазвучали угрожающие нотки. — Не понимаю, зачем тебе это нужно? Наш брак был фарсом с самого начала. Вспомни, кто превратил его в посмешище?

— Я пришел к тебе вовсе не для того, чтобы ссориться. Прости меня. Кори. Это вырвалось невольно. Давай не будем нарушать хрупкое перемирие, которое мы заключили этой ночью. Я надеюсь, оно перейдет в прочный мир.

— Я бы тоже этого хотела, но…

— Никаких но, — прервал ее Джейрд с улыбкой, — ты пойдешь со мной сегодня?

Коринна колебалась: надо было покормить сына перед уходом и успеть вернуться ко второму кормлению.

— Когда надо выходить? Я еще не завтракала…

— У тебя достаточно времени, чтобы поесть и собраться. Мы выходим через два часа.

— Отлично. Я буду готова, — радостно ответила она и поспешила в комнату Флоренс.

Позже, когда Джейрд посоветовал ей надеть удобную обувь без каблуков и взять зонтик, Коринна поняла, что им предстоит пешая прогулка, а не поездка в экипаже, и это несколько охладило ее пыл. Но все равно это было не так плохо после безвылазного заточения в четырех стенах.

Полмили они прошли по хорошей дороге, а затем свернули на узкую тропу, которая, поднимаясь в гору, вилась между деревьев и скал.

В то утро ничто вокруг не напоминало о первозданном рае, напротив, всюду были видны следы разрушений, оставленных штормом. Многие деревья стояли оголенные, будто сюда, в страну вечного лета, вдруг пришла поздняя осень. Тропа была размыта дождем, но кое-где уже мелькали желтые, оранжевые и белые цветы. Снова защебетали птицы.

Коринна и Джейрд шли молча, время от времени он брал жену под руку, чтобы помочь ей перебраться через лужу или перешагнуть через поваленное дерево. Иногда на крутом подъеме Джейрд тянул ее за собой. Коринна впервые почувствовала себя легко и свободно рядом с мужем.