Коринна спустилась к Расселу, пребывавшему в самом мрачном настроении, которое только усугубилось тем, что ему пришлось полчаса просидеть в одиночестве.

— Я уже решил, что ты боишься посмотреть мне в глаза, — процедил он вместо приветствия.

— Как твой дедушка? Поправился? — спросила Коринна, пропустив мимо ушей выпад бывшего жениха.

— Он умер.

— Мне очень жаль.

— Ну конечно, тебе очень жаль. Жаль, что мой дедушка умер, жаль, что ты настолько занята, что не нашла времени поставить меня в известность о своей свадьбе. Ты давным-давно бросила меня, а я и знать не знаю.

— Не злись, Рассел. Отец все равно не дал бы нам согласия на брак.

— А сколько раз ты мне говорила, что сможешь его убедить? Забыла, да? — Рассел весь кипел от возмущения.

— Я пыталась, но все бесполезно.

— Ты прекрасно знаешь, что я готов был ждать столько, сколько необходимо. Через два года тебе никакого разрешения не потребовалось бы, — ответил Рассел уже не так резко, видно, поняв, что хватил через край и Коринна может просто выставить его за дверь.

— Рассел, будь благоразумен! Разве я когда-нибудь говорила, что люблю тебя? Разве я обещала ждать? Между нами все было ясно с самого начала. И я никогда не лгала тебе. У нас был договор, вот и все.

— Ты любишь Бёрка?

— Нет, конечно. Я заключила с ним соглашение, такое же, как и с тобой. Разница только в том, что отцу он почему-то понравился больше, чем ты. Не знаю, утешит ли это тебя, но знай, что мой брак с Бёрком будет чисто формальным.

При таких словах у Рассела глаза полезли на лоб.

— Что это ты такое говоришь? Мы с тобой никогда не договаривались о фиктивном браке. И с чего бы это Бёрку принимать такие унизительные условия?

— Ничего в них нет унизительного!

— Да зачем Бёрку нужна такая жена, скажи на милость?

— Я введу его в свет. Он станет человеком нашего круга. Больше ему ничего не надо, — солгала Коринна.

— Больше ничего? Невероятно!

— И тем не менее это так.

— Ну и дела, — усмехнулся Рассел, — это же надо было такое придумать! Бёрк использует тебя, а ты используешь его. Он будет вести веселую жизнь, ухаживать за женщинами, но жениться его никто не заставит: он ведь уже женат. Отлично придумано. Ну и тип, такого я никак от него не ожидал!

— Наверное, так оно и есть. — В голосе девушки прозвучала тревога, ведь она никогда всерьез не задумывалась о том, что именно двигало ее будущим мужем.

— Так, значит, мы сможем встречаться и после того, как ты выйдешь замуж?

— Не знаю, Рассел, не знаю, — нахмурившись, ответила Коринна.

Ободренный этим ответом, Рассел обнял ее за плечи.

— Не отталкивай меня, милая! Не порывай со мной!

— Ты все еще надеешься, что я тебя полюблю? Но этого никогда не случится. Знаешь, иногда мне кажется, что я вообще не смогу полюбить. Я не хочу ни от кого зависеть, любовь — это цепи.

— Коринна, эта надежда — последнее, что у меня осталось. Не отнимай ее.

Рассел притянул девушку к себе и приник к ее губам. Коринна молча высвободилась из его объятий. Униженный тон бывшего жениха был ей противен, а злобный взгляд пугал. Отец был прав. Рассел — просто тряпка. Он не сумел даже отставку принять с достоинством.

— Давай останемся друзьями, — мягко сказала она, желая поскорее закончить разговор, — но встречаться нам больше не следует, во всяком случае, пока я не выйду замуж.

— Хорошо, Коринна, я сделаю все, что ты хочешь. «Это было так похоже на него: выполнять любое мое желание. Все-таки жаль, что отец не дал своего согласия. Я бы неплохо ладила с Расселом, уж гораздо лучше, чем с Джейрдом». С этой мыслью Коринна протянула руку бывшему жениху и поспешила проститься.

Утром десятого октября проливной дождь стоял стеной. Казалось, земля прогневила небеса. Потоки воды неслись по мостовой, парк напротив дома Бэрроузов превратился в непроходимое болото. Коринну охватила жуткая тоска, и она поспешила отойти от окна, чтобы не расплакаться.

— Ах, Флоренс, ведь это очень плохая примета, когда в день свадьбы идет дождь!

— С каких пор вы стали суеверной, мисс? Все это пустые бредни. Да и времени еще достаточно. Может, к четырем часам и прояснеет.

Коринна снова выглянула в окно и безнадежно вздохнула:

— По-моему, этот дождь никогда не кончится. Ты только подумай, в каком виде я буду в церкви. Пока выйду из коляски, от моей прически ничего не останется. А платье? Представляешь, во что оно превратится?

— Ну, все не так страшно. Поедем в церковь заранее. Там я вас переодену и причешу, — успокоила Флоренс хозяйку.

— Да-да, конечно, — машинально согласилась Коринна, но мысли ее были далеко.

Сегодня с самого утра на душе было грустно и беспокойно. Откуда ни возьмись, накатили сомнения. Еще вчера она была уверена, что поступает правильно, а сегодня от ее уверенности не осталось и следа. Коринна смотрела на свою преданную служанку огромными испуганными глазами.

— Флоренс, Флоренс, что я наделала! Я совсем запуталась.

— В свое время вы не желали ничего слушать, а теперь уже поздно.

— Я ведь совсем не знаю человека, за которого выхожу замуж. Я даже не знаю, откуда он приехал, кто его родители!

— Неужели это так важно?

— И где мы будем жить, я тоже не знаю. Не сможем же мы поселиться в его отеле!

— Уверена, что он уже все обдумал и сделал необходимые приготовления, Кори.

— Лучше бы Бёрку ничего не делать, не посоветовавшись со мной. Пусть не думает, что ему удастся мной командовать, — возразила Коринна совсем по-детски. — И я вовсе не намерена уезжать из Бостона. Пусть и не надеется.

— Не понимаю, мисс, почему вы заранее не обсудили все это с будущим мужем. Или только сейчас об этом вспомнили?

— Вот именно, только сейчас. — И Коринна разрыдалась. — Флоренс, милая! Я не хочу замуж! Не могу! Не буду!

— Вот это будет скандал так скандал! Весь Бостон узнает, что Коринна Бэрроуз не явилась в церковь.

— Но…

— Никаких «но»! — Флоренс обняла девушку за плечи. — Вы просто волнуетесь. Кори. Со всеми невестами такое случается. Ни вы первая, ни вы последняя. Разве вам не такой муж был нужен? Красивый, богатый, любит вас. Ну, будет, будет…

— Он дьявол, настоящий дьявол…

— Ну теперь вы уже точно городите невесть что. Да я и не видела второго такого любезного господина. Нечего на него напраслину возводить.

— Ты его совсем не знаешь, Флоренс, а я знаю. Он может быть совсем другим, как будто в нем сидят два разных человека. Ты видела только хорошего, а я видела обоих.

— О чем это вы толкуете?

— Ни о чем, — опомнилась Коринна, — ты права, это просто нервы. Наверное, я просто переволновалась, вот и все. Я так боюсь того, что будет после свадьбы…

— Ах вот в чем дело! Ну, тут бояться нечего. Я тебе обо всем рассказала. Поверь, все будет хорошо. Будь твоя мать жива, она бы тебя лучше подготовила, но теперь придется мне ее заменить. Ей-то не очень повезло… Но ты. Кори, совсем на нее не похожа, и у тебя все будет хорошо.

— Я ее почти не помню, — пробормотала Коринна сквозь слезы, — они с отцом никогда не ладили, правда?

— Да, их брак был по расчету. Как раз то, что тебе так нравится.

— Да, я знаю, — ответила Коринна и добавила уже спокойно:

— Ты была совершенно права. Переодеваться мне придется в церкви. Надо бы приехать туда пораньше. И не забудь бабушкино ожерелье с бриллиантами. Оно очень подойдет к свадебному платью.

— Знаю, знаю, — улыбнулась Флоренс, — ничего не забуду, не волнуйтесь, мисс. Вижу, вы уже успокоились. Вот и слава Богу!

Невдалеке от церкви, в самом конце улицы, остановился старомодный экипаж, запряженный двумя прекрасными кобылами. Кучер в низко надвинутой на глаза шляпе и темном плаще неподвижно сидел на облучке. Даже когда грянул гром и снова хлынул дождь, он не тронулся с места. Прошел час, другой, а странная неподвижная фигура по-прежнему одиноко маячила на опустевшей улице. Но вот к церкви стали подъезжать экипажи, и кучер ожил, вздрагивая каждый раз, как только раздавался стук колес по мостовой, и нетерпеливо оборачивался.