Рабочая неделя до следующих выходных прошла ровно, все свободное время он проводил с Жанной — они гуляли, выискивали какие-нибудь новые «местечки» и ужинали там, играли в пулл и боулинг — в общем, развлекались, как могли. Каждый раз они приглашали с собой Кешу, но тот почему-то отнекивался, всегда находя для этого столь серьезные причины, что с его отсутствием приходилось соглашаться, уговаривать же Никифора было бесполезно. Это не могло не расстраивать Влада, тем более что он помнил о своем обещании Жанне, но поделать здесь ничего было нельзя — он надеялся, что пока.
На выходные он решил посетить Колпино, свою историческую родину, — познакомить невесту с родителями, выпить водки с отцом и поспорить с ним о пользе и вреде рыночных отношений, побродить по местам его юности, овеянным ностальгией, и, если еще останется время, встретиться со школьными друзьями. Последнее, однако, было трудно выполнимо — «иных уж нет, а те — далече» — судьба разбросала их прежде дружную компанию по разным местам, а те, кто остался, были обременены семьями, уик-энд же было принято проводить на даче — в это время там как раз нужно готовиться к лету, менять в заборах сгнившие доски, в окнах — стекла, красить-замазывать-пилить-рубить — может, даже уже и копать и так далее, посему в этом вопросе Влад предоставил все решать случаю: застанет кого — хорошо, нет — что поделаешь? Но родителям, естественно, позвонил заранее, предупредил о приезде и о его цели, они были несказанно рады, а мама объявила, что сразу к нему начинает готовиться, Жанна же, узнав об этом, вдруг неожиданно разволновалась и забросала Влада вопросами — как с ними себя вести, что и когда говорить, где лучше промолчать, что лучше надеть, дабы и своим внешним видом произвести наиболее приятное впечатление, — в общем, это была тоже своего рода подготовка.
Наконец рано утром в субботу они наняли автомобиль и поехали. Погода была хорошей, воздух — теплым, небо — ясным, дорога — сухой. Когда добрались, было только десять часов утра, время — даже не обеденное, он подумал, что, пожалуй, несколько не рассчитал — можно было прибыть и чуть позже. Но да ладно.
Родители жили в девятиэтажном панельном доме-«корабле», в тесной двухкомнатной квартирке, в которой прошли все его детство и юность, на третьем этаже, поэтому жених и невеста поднялись пешком. Все было по-прежнему — те же дополнительные деревянные двери, старательно когда-то отполированные и покрытые лаком его отцом, тот же затхлый запах и тот же грязный бетонный пол. Правда, со времени последнего приезда кое-что изменилось — с лестницы исчезли окурки, ибо соседского сына забрали в армию.
Влад выдохнул и надавил на кнопку звонка. Спустя несколько секунд дверь открылась — на пороге стояла его мама, полная женщина с добродушным лицом, и торопливо вытирала руки о фартук.
— Сынок! — воскликнула она, обняла Влада и чмокнула его в щеку. Бросив взгляд на Жанну, всплеснула руками и сказала: — Вот ты какая, невестка! Ну, дай я тебя поцелую! — после чего крепко обняла оторопевшую Жанну и троекратно расцеловала. — Проходите же в дом, что на пороге стоите? — и жестом предложила войти. Влад посторонился, чтобы дать своей спутнице дорогу, но она, видимо опасаясь очередных поцелуев, на сей раз со стороны его отца, отрицательно качнула головой и подтолкнула его самого ко входу. Влад вошел первым, да так и остался стоять.
— Отец, отец, где же ты? — закричала мама. — Принимай дорогих гостей!
— Сейчас! — раздалось из глубины квартиры, и через мгновение появился папа, на ходу завязывая подаренный ранее сыном галстук «Хуго Босс». Опасения Жанны оправдались — едва ее завидя, отец к ней бросился и так же крепко расцеловал. — Красавица! И где таких только выращивают? Влад, где ты ее нашел?
— В оранжерее, — коротко ответил тот и принялся их знакомить. — Это — Жанна, моя невеста. А это Александра Степановна, моя мама, и Дмитрий Евгеньевич, мой отец.
— Очень рады, — сказала улыбающаяся, светящаяся мама.
Я так же, — ответила «невестка».
— Ну, — обратилась к ним Александра Степановна, — мы, честно говоря, вас так рано не ждали, поэтому обед еще не совсем готов — так, чуть-чуть осталось. Может быть, пока суд да дело, чайку?
— А может, — вступил отец, вопросительно глядя на Влада, — сразу… начнем?
— Пап, как тебе не стыдно, — ответил ему сын, — мама будет на кухне стряпать, а ты уже «начнешь». Подожди!
— А давайте я вам помогу, — обратилась Жанна к матери Влада.
— Нет уж, невестушка, — сказала та, — сегодня ты у нас — гостья. Раздевайтесь, идите в комнату, я сейчас чаю сделаю.
Все ей подчинились, сняли верхнюю одежду, разулись и расположились за большим обеденным столом. Возникла неловкая пауза, никто не решался первым начать разговор, наконец Дмитрий Евгеньевич, кашлянув, спросил:
— Ну, как там обстановка в нашей северной столице, как там Собчак?
— Телевизор смотришь? — задал Влад ему встречный вопрос.
— Смотрю, — ответил отец.
— И я смотрю, и ровно столько же, сколько и ты, о мэре знаю. Ой, — и сын вдруг хлопнул себя ладонью по лбу, — совсем забыл! — и бросился в коридор. Там он достал из небольшой сумки две бутылки «Пятизвездной» водки, две бутылки шампанского «Carta Nevada» и пошел на кухню, где раскрыл холодильник и положил водку в морозилку, а вино вниз.
— Куда столько? — строго спросила мать, стоящая за плитой, сплошь заставленной кастрюльками и сковородками, в которых что-то кипело, пыхтело и ворчало. Несмотря на открытую форточку, на кухне было чрезвычайно жарко.
— Как куда? — несколько смущенно ответил Влад, так и не разучившийся бояться мамы, когда дело касалось алкоголя и табака. — Пить!
— Ну, водку-то понятно, — согласно кивнула Александра Степановна, — а шампанского зачем столько? Мне, ты знаешь, и бокала на вечер хватит, значит, ей? Она что, у тебя алкашка?
— Мама! — возмутился Влад. — Ну что ты говоришь! Во-первых, на два дня, во-вторых, мало ли… Может, в гости куда пойдем.
— Ну уж нет! Раз в год приезжает домой, и еще какие-то гости! Никуда не пущу!
— Хорошо, — сказал он, решив оставить решение этого вопроса на завтра.
— Вот, возьми сахар, вот — лимон нарезанный, а чай я сейчас принесу.
Влад взял сахарницу, тарелочку с лимоном и пошел в комнату. Там Жанна заливалась смехом, а довольный отец что-то ей нашептывал.
— О чем это вы здесь? — спросил.
— Да я, — ответил Дмитрий Евгеньевич, — про тебя маленького рассказываю. Как ты, по деревьям лазая, шорты разорвал и голышом домой прибежал или как, на велосипеде катаясь, сорвался и на дно котлована угодил, в лужу к головастикам. А еще… — Отец развернулся к смеющейся Жанне.
— Хватит! — прервал его Влад. — Нашел о чем рассказывать!
— Хорошо, — развел руками Дмитрий Евгеньевич, — о детстве прекращаю, начинаю о юности…
Тут вошла Александра Степановна, неся на подносе чашки с блюдцами и большой заварочный чайник.
— Так, — спросила она, поставив поднос на стол, — может, кому и варенье?
— Обожаю варенье! — сказала Жанна.
Это известие Александру Степановну заметно обрадовало — она быстро сходила на кухню и вернулась с двумя маленькими чашечками.
— Это, — сообщила она, — клубничное, а это — абрикосовое. Ну ладно, вы тут пейте, а я пойду продолжать свое занятие.
Мама Влада была женщиной «в возрасте», но нельзя сказать, что пожилой. Хоть волосы у нее и были седые, но она красила их в темный цвет, никаких других признаков старости, помимо морщинок вокруг глаз, у нее не было. Несмотря на полноту, двигалась она быстро, движения ее были ловкими, казалось, все у нее ладилось и получалось. В хозяйстве она была педантична до крайности, каждая вещичка, будь то моток ниток, носок или ложка, находилась на своем месте, и, если Дмитрий Евгеньевич по рассеянности что-нибудь перекладывал, она тотчас это замечала и немедленно приводила все в порядок. Всю свою жизнь она проработала бухгалтером, сейчас вышла на пенсию и с удовольствием посвящала время даче, которая — дом с верандой, симпатичный, аккуратный, грядки ровненькие, ветви у деревьев и кустов подстриженные — являлась предметом ее нескрываемой гордости. Она так любила копаться в земле и возиться с «деревцами», как она их любовно называла, что, казалось, дай ей десятин побольше, то на участке и газон появится, и бассейн, и фонтан — а дай еще, так и целый парк разобьет.
