какими-либо другими подобными знаками.                      

     Эта мысль имеет довольно существенное значение,             

     поскольку явному негодяю не страшны обвинения               

     в принципе. Но по ошибке можно нанести                      

     значительный урон репутации невинного и, более того,        

     благородного и полезного гражданина, который,               

     как правило, вовсе не готов к компрометации                 

     и совершенно может потеряться в этом случае.                

     Ситуация особенно актуальна для нашего общества,            

     которым руководят, как и пренебрегают, первые.              

     18. Об одиночестве Бога                                     

     Мы все надеемся на Бога, а Бог надеется на нас.             

     Темна, нема Его дорога, и слеп земной иконостас.            

     И Он не знает нашей боли, и мы должны Ему помочь            

     в Его космической неволе, где сон, безвременье и ночь.      

     Ни мольбы, ни псалмопенья не нужны Творцу.                  

     Спи, мой Бог, моё терпенье так Тебе к лицу.                 

     От предсказаний и пророчеств, взыскующих Его урок,          

     от бесконечных одиночеств Он стал всемирно одинок.          

     Он спит бесхитростно, бездонно... И консонансом -- Иисус,   

     и сладким созвуком -- Мадонна -- творится служками искус.   

     Иерархи злато власти клеют к Горним Куполам.                

     Спи, мой Бог, Ты не причастен к маленьким делам.            

     Что уворовано для Бога, то от Него унесено...               

     На каждом храме -- тень острога или запорное бревно.        

     И пусть Он спит. Его тревога за всё живущее -- мертва.      

     И Человек не стоит Бога, поскольку изошёл в Слова.          

     Спи, мой Бог. Наш Мир несётся без Тебя и по кривой...       

     Звёздный дождь об Землю бьётся и морской прибой.            

     19, 20                                                      

     . . . . . . . . . . . .

     21                                                          

     В любви, в работе, в разговорах две недели                  

     у наших милых быстро пролетели.                             

     И вот опять Пространство свой показывает нрав,              

     напоминает про билет и паспорт                              

     и подставляет свой казённый транспорт,                      

     разлуку в наказанье за любовь избрав.                       

     И Анна упорхнула, до Парижа взяв билет,                     

     поэтов и философов читать весьма пристрастно --             

     Ронсара, Ницше, Шопенгауэра, Дю Белле,                      

     сопоставляя Сартра с Хайдеггером и Экклезиастом.            

     Сократ, Платон и Лукиан фривольный                          

     теряли древность в дебрях интернета                         

     и попадались в современности тенета,                        

     вплетаясь часто в разговор застольный.                      

     Года учения дают довольно чёрствые плоды --                 

     всё повторяется на этом белом свете,                        

     ошибки пращуров воспроизводят дети,                         

     стирает время преступленья и труды.                         

     Супруги оказались вновь не близко                           

     и обратились к электронной переписке.                       

     22                                                          

     . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

     23. Анна. Париж. Пуаси                                      

     Моя Царица умерла. Моя красивая Царица...                   

     Принцесс своих поцеловала и принца нежно обняла.            

     Они ушли, в Кастальский ключ безукоризненные лица           

     для облегченья окунать, купать прозрачные тела.             

     И голубая кровь Руси за ними тихо потянулась,               

     и Юг на Север наступил, и чёрной крови времена              

     исподтишка вошли в дома. И песнь в продажу окунулась.       

     Пришли другие племена, сбылись былые письмена.              

     Всё больше тёмных лиц и душ, и ночи белые сереют,           

     и разрушается вконец уклад народа и семьи,                  

     и юные живут грубей, а благородные стареют,                 

     и уменьшается простор святой родительской земли.            

     А чёрное на голубом дает кровавые оттенки,                  

     и ветер западный несет дурные запахи и смог.                

     Свобода дышит воровством. И светлых девочек коленки,        

     и женщин синие глаза за деньги смотрят в потолок.           

     Неясный ум, дурная плоть -- владельцы музыки планеты.       

     Моя Царица умерла. И умерли её поэты.                       

     24. Андрей. Санкт-Петербург                                 

     Смотрю на тебя и не верю, что может природа создать         

     в такой ослепительной мере такой красоты благодать.         

     Как можно из атомов почвы и лёгких молекул небес            

     слепить этот профиль неточный и стан, отрицающий вес?..     

     и речи, как скрипка с органом на фоне шумящих лесов,        

     и ум, ироничный и странный, подвижный, как стрелка весов?.. 

     и руки, плывущие грустно по правилам северных птиц,         

     и губы, твердящие устно пробелы мудрёных страниц?           

     и смуглые круглые плечи, и царские поступь и взмах          

     ладони, и страсть не перечить, что перси в перстах и устах. 

     Повадка изящней пантеры на ложе любви и греха,              

     врождённая смелость гетеры, что движется в ритме стиха.     

     Как жаль, что любые портреты в движенье, и сидя, и в рост   

     не смогут скопировать это... оттенки и глаз, и волос.       

     А голос из света и влаги и музыки старых времён             

     значками на нотной бумаге не может быть запечатлён.         

     Чисты, совершенны движенья, как съёмка замедленных крыл.    

     Я думаю, эти решенья Господь не один находил.               

     25. Анна. Париж. Компьен                                    

     Я истину люблю внутри,                                      

     внутри сосуда из моих понятий.                              

     Она ещё не познана -- смотри,                               

     смотри, как сфера формы вся помята.                         

     Ты видишь -- это тяжкое зерно                               

     даёт росток со стрельчатым побегом.                         

     Из плоти он взойдёт, и всё равно --                         

     на пораженье или на победу.                                 

     Как солнца луч, попавший на ладонь,                         

     побег мне в сердце тычется с доверьем.                      

     До срока хорони в себе огонь,                               

     храни тоску по правде в подреберье.                         

     Ещё пока и взгляд, и разговор