Два дня спустя, утром 21 августа, штаб Тихоокеанского флота получил еще одну радиограмму от Василевского:
«Командующему авиацией Красной Армии и командующему ТОФ немедленно, после занятия нашими войсками южной части Сахалина, приступить к перебазированию основной массы авиации 9-й воздушной армии и ТОФ на остров Сахалин и не позднее 23 августа иметь ее в готовности принять участие по захвату северной части острова Хоккайдо». И далее: «Командующему ТОФ адмиралу Юмашеву после захвата нашими наземными войсками южной части острова Сахалин и порта Отомари перебазировать сюда необходимое количество боевых кораблей и торпедных средств с тем, чтобы по получении указаний Верховного Главнокомандования немедленно начать десантную операцию с южной части острова Сахалин на остров Хоккайдо. При планировании десантной операции учесть одновременно переброску на остров Хоккайдо не менее двух пехотных дивизий… Сроки начала десантной операции на остров Хоккайдо будут указаны мной дополнительно».
21 августа подводные лодки Л-12 и Л-19 заняли позиции в районе порта Румои (Хоккайдо), имея задачей вести разведку на подходах к западной части острова и к порту, а также уничтожать там корабли противника.
Однако 22 августа между 10 и 13 часами Сталин приказал приостановить подготовку к высадке на Хоккайдо, а Василевский в тот же день продублировал это приказание шифротелеграммой наркому ВМФ адмиралу флота Кузнецову и командующему Тихоокеанским флотом адмиралу Юмашеву:
«От операции по десантированию наших войск с острова Сахалин на остров Хоккайдо необходимо воздержаться впредь до особых указаний Ставки. Переброску 87-го стрелкового корпуса на остров Сахалин продолжать. В связи с заявлением японцев о готовности капитулировать на Курильских островах прошу продумать вопрос о возможности переброски головной дивизии 87-го стрелкового корпуса с острова Сахалин на южные Курильские острова (Кунасири и Итуруп), минуя остров Хоккайдо».
28 августа командующий Тихоокеанским флотом получил экстренную телеграмму от начальника штаба Главнокомандующего советскими войсками на Дальнем Востоке:
«Во избежание создания конфликтов и недоразумений по отношению союзников, главком приказал категорически запретить посылать какие-либо корабли и самолеты в сторону Хоккайдо».
Разведывательные самолеты Тихоокеанского флота все же успели 1 сентября произвести аэрофотосъемку западного побережья Хоккайдо, Хонсю и северных районов Кореи. Однако на этом подготовка к десанту и закончилась.
Все обстоятельства отказа Сталина от захвата Хоккайдо до сих пор неизвестны. Гораздо позже, уже в начале 70-х, бывший командующий Тихоокеанским флотом Юмашев в частной беседе утверждал, что у него якобы имелся собственный план высадки в Японии, который он докладывал Василевскому, но тот «строжайше запретил подобные действия». Два года спустя, в августе 1949-го, уже будучи назначен на пост военно-морского министра, Юмашев пересказал этот эпизод Сталину и признался, что, несмотря на запрет, хотел тогда позвонить ему и настаивать на своем замысле, но так и не решился. Сталин ответил: «Напрасно, товарищ Юмашев. Если бы получилось — наградили бы. Если бы не вышло — наказали бы».
Таким образом, из-за нерешительности советского командования и лично Сталина был упущен исторический шанс подлинной демилитаризации Японии и обеспечения безопасности России на Дальнем Востоке. И это не домыслы автора.
Вспомним, что именно вступление советских войск в Австрию привело к тому, что уже больше полувека эта страна представляет собой мирное нейтральное государство, не участвовавшее ни в одном локальном конфликте и не имеющее на своей территории военных баз НАТО.
По тому же сценарию могли развиваться события и на Дальнем Востоке. Если бы в августе 1945 грда советский десант высадился на Хоккайдо, впоследствии Сталин мог разменять вывод этих войск на нейтральный статус Японии и отказ от территориальных претензий.
К сожалению, все случилось иначе. Воспользовавшись тем, что на территории Японии были дислоцированы лишь американские оккупационные войска, правительство США получило возможность действовать здесь бесконтрольно, без оглядки на советские интересы, взяв курс на «американизацию» Японии и превращение ее в свой «непотопляемый авианосец».
Прямым следствием этого стали до сих пор не подписанный между нашими странами мирный договор, рост в Японии реваншистских настроений и территориальные претензии к России.
К вопросу о «спорных территориях»
Война обычно заканчивается подписанием мирного договора. Но у России и Японии до сих пор такового нет, так что формально мы и по сей день находимся в состоянии войны. Камнем преткновения служит территориальный спор о Курильских островах, точнее, о южных островах этого архипелага, «возврата» которых требует Япония.[34]
Аргументы японского правительства в этом споре слабы и неубедительны. Мол, Южные Курилы были в августе 1945 г захвачены русскими уже после окончания боевых действий. Мол, Южные Курильские острова вообще не являются Курильскими, а представляют собой вместе с островом Хоккайдо какую-то особую островную группу, и т. п.
Действительно, ближайшие из островов расположены на расстоянии прямой видимости от Хоккайдо, и правительство Японии построило специальные смотровые башни, чтобы японские обыватели, подкрепившись чашечкой саке, могли лицезреть «утраченные северные территории».
При этом старательно замалчивается главный вопрос — а на каком, собственно, основании японцы считают эти острова своими, если первыми там появились русские?
Мало того — ведь к середине XVII века даже остров Хоккайдо не входил в состав централизованного Японского государства (которое тогда состояло всего лишь из трех крупных островов — Хонсю, Сикоку, Кюсю). Позже на юге Хоккайдо возникло японское княжество Мацумаэ, но большинство проживавших там айнов сохраняли независимость.
Подтверждением сказанного служит любопытное прошение, направленное императрице Екатерине II в 1788 г. руководителем Северо-восточной американской компании И. Голиковым. От лица компании он просил «в предупреждение покушений других держав построить крепостцу и гавань на 21-м (Шикотан) или 22-м (Хоккайдо) из Курильских островов для заведения торговли с Китаем и Японией и к способнейшим открытиям и приведении под высокую державу (то есть в русское подданство) соседних островов, кои ни от какой державы, как заподлинно известно нам, поныне не зависят». Эта инициатива исходила не от петербургских чиновников, а от людей, долгие годы проживших на Дальнем Востоке и прекрасно разбирающихся в обстановке. И как следует из текста прошения, эти люди полагали не только Южные Курилы, но и север Хоккайдо «независимой» территорией, неподвластной пока ни одной из соседних держав и свободной для освоения.
Да и само японское правительство до конца XVIII века не считало эти территории своими и не претендовало на них. Как явствует из исследования Корияма Ёсимицу, глава центрального правительства Японии Мацудайра Саданобу еще в 1792 г. в своем предписании подчиненным, изданном в связи с предстоящими русско-японскими переговорами, заявил, что район Нэмуро (остров Хоккайдо) не является японской землей.
На Южные Курилы яронцы высадились лишь в 1785 году, когда на север была снаряжена экспедиция, которая, пробираясь от острова к острову, достигла Итурупа. Участник экспедиции Могами Токунай писал в своем отчете: «Я был первым японцем, ступившим на эту землю, жители острова были удивлены, увидев меня, и окружили толпой, разглядывая меня». Здесь, на Итурупе, японцы встретили не только айнов, но и русских людей, приплывших с острова Уруп. Промышленник Семён Дорофеевич Итуёсов произвел большое впечатление на Могами своими познаниями в географии Курил.
