ПОЛЬСКИЕ ПОЭТЫ Лесьмян — он по вертикали — В глубь земли и в глубь небес, А Тувим — в долины, в дали, Где на горизонте — лес. А Галчинский?.. Разве просто Обозреть его добро: Зелень, серебро и звезды, Звезды, зелень, серебро. «Мой сын, дитя мое родное» Мой сын, дитя мое родное, — Чьей мы разлучены виною? Никто, мой друг, не виноват. Мой сын, мое дитя, мой брат, Мое сокровище, мой враг, Мое ничто, мой светлый мрак… Как странно, как бесчеловечно, Что ты в душе моей навечно. «И ты бессилен, как бессилен каждый» И ты бессилен, как бессилен каждый Ей возвратить земное бытие, Но доброе вмешательство ее Почувствуешь, узнаешь не однажды, — То отвратит грозящую беду, То одарит нежданною отрадой, То вдруг свернешь с дороги на ходу, Поверив ей, что, значит, так и надо. «У меня к тебе двойственное отношение…» «У меня к тебе двойственное отношение…» В этих словах, что сказала мне ты, — Мой конец, ибо в них от тебя отрешенье И последнее чувство слепой пустоты. Я грешна пред тобой. Если можешь — прости. Я молюсь за тебя, чтобы стала счастливой, Чтоб надежды сбылись… ну а след мой найти Не пытайся. Прощай. Разминулись пути. Буду замертво жить. Буду жить терпеливо. РЕДАКТОР Такое дело: либо — либо… Здесь ни подлогов, ни подмен… И вряд ли скажут мне спасибо За мой редакторский рентген. Борюсь с карандашом в руке. Пусть чья-то речь в живом движенье Вдруг зазвучит без искаженья На чужеродном языке. «Разбила речка поутру» Разбила речка поутру Холодное зерцало. Не верь, что это не к добру, А верь, что замерцала В осколках ледяных весна; На волю вырвалась волна И радость прорицала. «Неужели вот так до конца» Неужели вот так до конца Будем жить мы, друг другу чужие? Иль в беспамятстве наши сердца? Все-то думается: не скажи я Слов каких-то (не знаю каких!) — Не постигло бы нас наважденье, Этот холод и мрак отчужденья, Твердый холод, объявший двоих. ВЕСНА В ДЕТСТВЕ Вешний грач по свежей пашне Ходит с важностью всегдашней, Ходит чинно взад-вперед. Нету птицы богомольней, Звон услышав колокольный, Не спеша поклоны бьет. Строгий звон великопостный Понимает грач серьезный, Первым встретил ледоход, Первым видел половодье, Пост великий на исходе, Все меняется в природе, И всему свой черед… В самый светлый день весенний, В день Христова Воскресенья, С церкви зимнего Николы Разольется звон веселый И с пяти церквей в ответ То ли звон, то ли свет. Старший колокол — для фона: Звук тяжелый и густой В день веселый, день святой Оттеняет перезвоны Молодых колоколов. Солнце синий воздух плавит, Жарким блеском праздник славит На крестах куполов, И щебечут в поднебесье Малые колокола, — Светлый день! Христос воскресе! Всемогущему хвала! — То в распеве всей гурьбой, То вразброд, наперебой — Славят первый день пасхальный, Бестревожный, беспечальный. Этот день впереди, А пока погляди, Как под звон великопостный Ходит пашней грач серьезный, Ходит чинно взад-вперед, Не спеша поклоны бьет. О ПТИЦАХ И вдруг перестаешь страдать. Откуда эта благодать? Ты птиц не любишь в руки брать, Но песни, песни!.. Воистину — глагол небес: «Найдись, очнись, ты не исчез, Воспрянь, воскресни!» Об этом в чаще — соловей, А жаворонок — в поле, В полете, не в сетях ветвей, Один, на вольной воле. Но он поет лишь на лету И, вмиг теряя высоту, Впадает где-то в немоту, Скользнув на землю. Не сетуй, если он затих. Послушай песни птиц лесных, Им чутко внемля. Когда в сплетении ветвей Поет как хочет соловей — Не всем ли дышится живей, Вольней — не всем ли? Поет, не улетая ввысь. У птиц лесных и ты учись, Доверие душе своей От них приемли. |
