— Вы все получите, но давайте начнем с основного — цены. Вы тут все раскладываете по полочкам, как будто я уже готов их вам продать. — Леонид решил, чтобы не вызывать подозрений, не сторговаться в цене.

— Вы выставили на аукционе две картины этого художника по явно завышенным ценам — пять тысяч за картину. Мы готовы купить три полотна под названием…

— Я знаю, какие картины вам требуются, — можете не утруждаться их перечислением.

— Мы готовы купить картины по три тысячи за каждую — понимаю, что и эта цена завышена, но…

— Прощайте. Услышав такую цену, я разговор дальше вести не буду. — Леонид повернулся, чтобы уйти. Продавец, проявив неожиданную прыть, успел догнать его возле входной двери.

— Зря вы возмущаетесь — эта цена близка к той, что значится на аукционе. Называйте свою цену, конечно, в пределах разумного, — пробубнил печальный Пьеро.

Леонид, желавший только одного — побыстрее покинуть галерею, сказал первое, что пришло в голову:

— Сто тысяч баксов! — После этих слов он ждал, что продавец если и не упадет в обморок, то, по крайней мере, отвяжется от него.

Печальный Пьеро стал еще печальнее, даже несколько побледнел, но выстоял и даже смог произнести:

— Я сейчас свяжусь с хозяином, сообщу ваши условия. Они неприемлемы для нас, но хозяин есть хозяин. Будьте добры, задержитесь на несколько минут.

— Хорошо, но я долго ждать не буду, — заявил Леонид. Ему было любопытно, как Свиридов воспримет его цену — скорее всего, предложит пойти полечиться в психбольницу.

Долго ждать не пришлось, появился печальный Пьеро и еле слышно вымолвил:

— Хозяин предлагает пятьдесят тысяч, но это крайняя цена.

У Леонида даже закружилась голова — такого в самых смелых мечтаниях он не мог предположить, ведь Тима вчера говорил о тридцати штуках. А когда станет известно, что три картины ушли за такие бешеные деньги, то и на остальные можно будет установить очень высокую цену. Вместо того чтобы закричать с восторгом: «Я согласен!», он, сделав над собой усилие, направился к двери, на ходу бросив:

— Я сказал свою цену.

В следующее мгновение произошло то, от чего он сам чуть не упал в обморок. Печальный продавец вновь догнал его и сообщил:

— Хозяин, предполагая подобный ответ, сказал, что свяжется с покупателем и уточнит, готов ли тот купить эти полотна по такой цене. После этого мы выйдем на связь с вами. Будьте добры, сообщите номер своего телефона.

«Сто тысяч их не пугают и они готовы вести разговор! Вот это да! Такое ощущение, что я попал в сказку!» — Ошеломленный Леонид покинул галерею, оставив номера своих телефонов.

«Такая сделка может уйти от меня только из-за того, что Эльвира умерла, а мне вздумалось посвоевольничать в ее квартире!» Леонид вспомнил, что Тиме пообещал половину суммы, которую выручит за картины, и разозлился: «Какой-то слизняк может заработать десятки тысяч, ничем не рискуя, лишь за то, что проявил немного больше любопытства и сдал хозяина». Несмотря на имеющиеся проблемы, которые не решались, а умножались, у него все внутри запело, он чувствовал необычную легкость в теле, ему захотелось немедленно отправиться домой и еще раз посмотреть на картины.

«А если вчерашние визитеры за время моего отсутствия нашли возможность проникнуть в квартиру и похитить картины?» И сразу черная туча окутала его, уничтожив лучезарное настроение. Запиликал сигнал-напоминание в мобильном. Посмотрев на экран, Леонид вспомнил, что ему назначено время у экстрасенса. Особого желания идти не было. Он загадал: дозвонится до Ксаны — не пойдет к экстрасенсу. Набрал ее номер мобильного — связи все еще не было. Леонид вздохнул и отправился к экстрасенсу.

Седрах церемонно поздоровался, предложил отдохнуть на уже знакомом Леониду диванчике, полистать журналы, лежащие горкой. На этот раз Есфирь приняла его сразу и, взглянув на него, произнесла:

— Как вижу, череп вы не принесли — и это очень плохо.

— Вы правильно заметили — я пришел с пустыми руками. И если честно, то ваши предположения, что в астрале кто-то опекает меня, — выдумка, и только.

— Ваше право мне не верить. Если пациент не верит врачу, то врач бессилен.

— Вы хотите сказать, что я безнадежно болен? — рассмеялся Леонид.

— Нет, я хочу сказать, что вы не хотите себе помочь.

— Но я череп не принес потому, что его украли. Есть чудаки, которые увлекаются подобными вещами.

— Дорога к истине никогда не бывает одной, а вот истина — единственна. Если вы оставите свой скепсис, то я смогу вам помочь.

— Что для этого надо сделать?

— Верить, а остальное — мое дело.

— Хорошо. Только мне непонятно, что такое астрал, которым вы меня пугаете. Вы мне можете объяснить?

— Вы правильно поставили вопрос: что это такое, а не кто это. Вы слышали об элементерах?

— Признаться, скорее нет.

— Каждый предмет или существо отбрасывает тень в мире физическом, точно так же происходит и на астральном плане. Покидая мир физический, человек оставляет свое отражение в астрале, которое продолжает существовать и воспроизводит его изображение таким, каким оно было в момент исчезновения. Умирая, человек возвращает физическое тело земле, а астральное тело, элементер, обогащенный опытом земного существования, но лишенный конкретного Я, чувств, эмоций, привязанностей, остается. Это эйдос Платона, своеобразная форма, по которой лепится следующий человек, но форма некачественная, поэтому каждое последующее воплощение отличается от предыдущего в ту или иную сторону. Она служит источником для последующих существований-инкарнаций и определяет их характер.

— Довольно туманно. Предположим, это так — а дальше что? Кто или что этот астрал? Бывший хозяин черепушки, на которой я сидел?

— По всему выходит, что в сновидениях вы видели некоторые моменты своей предыдущей жизни.

— Что-о?! Значит, я был тем самым Степаном, который без зазрения совести застрелил своего товарища, убил невинную девушку и натворил кучу других нехороших дел?!

— Да, именно так. Думаю, что и череп, на котором вы сидели, принадлежал именно этому Степану.

— Выходит, я сидел на собственном черепе? Или я сошел с ума, или…

— Всегда проще отвергнуть, чем согласиться; обвинить, чем защитить.

— Предположим, я вам поверил. Так чей элементер ко мне прицепился, если Степан отпадает?

— Вы рассказывали про умершего художника, картины которого вы сейчас продаете. Его элементер в силу каких-то причин выпал из цепи дальнейших инкарнаций и привязан к земле. Такое случается, и мы называем таких элементеров призраками — обычно они привязаны к каким-то строениям, помещениям, местам битв или казней. Для того чтобы они могли перейти в последующие инкарнации, необходимо разрушить те предметы, с которыми они связаны. В данном случае, я думаю, это его картины.

— Но все люди смертны, в том числе и художники, а я впервые слышу, чтобы кто-нибудь из них был привязан к своим работам.

— Возможно, этот художник вложил в свои картины нечто большее, чем свой талант.

— Продал душу дьяволу?

— По незнанию, а скорее всего, умышленно, совершил некие магические действия.

— С трудом верится, что возможно запрограммировать себя на какие-то поступки, действия после смерти, когда, исходя из ваших слов, человек уже дух и теряет свою индивидуальность.

— Верования разных народов включают всевозможные обряды, заклинания, но в них есть нечто общее, их роднящее. В данном случае могу сказать, что для этого ему потребовалось добавить немного своей крови в краски, которыми рисовал картину. В одном старинном трактате XVII века описывается подобный случай, только несколько отличный от этого — там художник использовал кровь не свою, а другого человека.

— Зачем ему это было надо? — удивленно пожал плечами Леонид.

— Вскоре тот человек умер, сами понимаете, не своей смертью, а художник-маг получил власть над его элементером. Мы привыкли относиться к призракам как к чему-то страшному, но не опасному. На самом деле это не так. Призрак бестелесен, однако он может повлиять на психическое состояние человека через астральный план, даже ни разу не явившись ему. В таком случае человек вскоре сходит с ума или кончает жизнь самоубийством.