Byzantinische Zeitschrift — византиноведческий журнал, основан в Лейпциге Карлом Крумбахером в 1892 г., после перерыва в издании в 1941–1948 гг. издается в Мюнхене два раза в год (Byzantinische Zeitschrift. Leipzig: B. G. Teubner; [puis] Miinchen: Saur, 1892-? )

Dieu Vivant — «Dieu Vivant. Perspectives religieuses et philosophiques», журнал французского православного Богословского института св. Дионисия Ареопагита, основанного Е. Е. Ковалевским, первоначально в юрисдикции Московской Патриархии (1944–1947), во второй половине 1940–х–начале 1950–х гг. издавался вне юрисдикционной принадлежности.

устав прп. Венедикта — Бенедиктинский устав.

Analecta Bollandiana — Analecta Bollandiana. Bruxelles: Societe des Bollandistes, Trimestriell, 1882-…; первоначально издание выходило в Париже.

Греческое восстание (1821 г.) — с этого восстания началась Греческая война за независимость от Османской империи (1821–1832), завершившаяся провозглашением независимого Греческого государства. Восстание было поднято группой заговорщиков под предводительством Александра Ипсиланти, состоявшей в значительной степени из российских офицеров греческого происхождения.

«Зои» («Жизнь»), «Актинес» («Лучи») — греческие православные общества–братства мирян, активно влияют на жизнь общества и контролируют духовенство, выпускают соименные журналы.

Dictionnaire de Spirituals — Dictiomiaire de spirituality ascitique et mystique: doctrine et histoire / Fonde par M. Viller, F. Cavallera et J. de Guibert; continue par C. Baumgartner, M. Olphe–Galliard, A. Rayez, A. Derville, P. Lamarche, A. Solignac. Paris: Beauchesne, 1937–1995. 22 vol.

Ни ангелы, ни начала, ни силы не смогут нас отлучить от любви Христовой — «Ибо я уверен, что ни смерть, ни жизнь, ни Ангелы, ни Начала, ни Силы, ни настоящее, ни будущее, ни высота, ни глубина, ни другая какая тварь не может отлучить нас от любви Божией во Христе Иисусе, Господе нашем» (Рим. 8, 38–39); владыка Василий, как и Евагрий, в силу принадлежности к живому Преданию, придерживается так называемой открытой традиции цитирования Писания, не предусматривающей буквальной точности и системы общепринятых ссылок.

«Житие прп. Пахомия» в его различных редакциях — наиболее фундаментальное отечественное исследование и издание русского перевода основной греческой редакции G1; см.: Хосроев A. JI. Пахомий Великий (Из ранней истории общежительного монашества в Египте). СПб.; Кишинев; Париж, 2004.

Revue d’Ascetique et de Mystique — религиозный и научный журнал, издавался в Тулузе, Франция, в 1920–1971 гг., с 1971 г. вместо него выходит журнал «Revue d’histoire de la spirituality».

Парижский период в жизни владыки внешне не долог, его можно рассматривать скорее как эпизод. Но внутренне он важен, это еще одно осевое время по концентрации содеянного и свершившегося, по подведению итогов «английской» жизни и осознанию зародившихся в ее недрах научных интересов.

Соответствовало ли особенностям европейской политической культуры — назначить викарным епископом экзарха Московской Патриархии в Западной Европе человека без гражданства, русского по происхождению, имеющего временный вид на жительство в Англии? Но именно так и поступил Священный Синод 26 мая 1958 г., определив архимандриту Василию Кривошеину, тогда второму священнику храма Свт. Николая в Оксфорде, быть «вторым викарием Экзархата с титулом епископ Медонский с пребыванием во Франции и с тем, чтобы наречение его и хиротония состоялись в Париже»[624]. Первым был епископ Сергиевский Антоний (Блум). Сегодня мы уже знаем, что все произошло не так или не совсем так. Прошло более года, прежде чем Василий Кривошеин стал епископом, и притом не Медонским, а Волоколамским, и не в Париже, а в Лондоне.

Переменам в иерархической судьбе предшествовала беседа между архимандритом Василием (Кривошеиным) и Патриаршим экзархом архиепископом Клишийским Николаем (Ереминым), которая состоялась 16—17 декабря 1957 г. в Париже на пастырском собрании Экзархата, посвященном 40–летию восстановления патриаршества в России и личности св. патриарха Тихона. Именно тогда архиепископ предложил ему быть своим викарием. По размышлении и посоветовавшись с уже известной нам монахиней Екатериной, он не отказывается от предложения, предоставляя экзарху самому решить этот вопрос с Москвой. Впрочем, экзарх еще в 1956 г. хотел, чтобы владыка переехал в Париж, где было много «церковной работы».

Накануне Синода, в апреле 1958 г., Францию посетила «группа паломников», в которую входили функционеры ОВЦС — протоиерей Павел Статов и А. С. Буевский, очевидно с негласными функциями ревизии состояния дел в Экзархате[625]. Владыка встречался с ними в один из своих приездов в Париж из Оксфорда. По результатам работы «комиссии», очевидно, и было принято окончательное решение. Однако после синодального определения прошел год , прежде чем 14 июня 1959 г. состоялась его хиротония во епископа Волоколамского в Успенском патриаршем соборе Лондона. За это время в марте 1959 г. «чернец на сенях», как бы назвали такое положение избранного на кафедру, но не рукоположенного кандидата в архиереи в средневековом Новгороде, успел стать настоятелем Благовещенского храма при общеправославном доме Свт. Григория Нисского в том же Оксфорде. Посвящение храма, с учетом будущих богословских интересов владыки, связанных с учением свт. Григория о Божественной простоте, выглядит символичным. Задержка произошла, по мнению владыки, «из–за трудности с получением французской визы»[626]. Впрочем, очевидны и другие затруднения, отразившиеся не только в смене титула.

Подобная история со сложностями назначения на Корсунскую кафедру во Франции повторилась через 30 лет с архиепископом Валентином (Мищуком). 27 октября 1990 г. он был назначен Синодом архиепископом Корсунским, однако в течение года так и не смог получить «агреман»[627] со стороны Франции, после чего 18 февраля 1992 г. был переведен на Гродненскую кафедру в Белоруссии. Впоследствии тогда еще митрополит Кирилл (Гундяев) во время празднования юбилея Санкт–Петербургской духовной академии в октябре 1996 г. публично раскрыл причины того, почему владыка Валентин так и не получил французской визы и не смог начать там свое церковное служение. По словам митрополита, в частной беседе высокопоставленный чиновник в Париже обмолвился, что не в интересах Франции было иметь на своей территории русского епископа с российским подданством. В устах владыки Кирилла это звучало своеобразной похвалой, образцом того, как государство может защищать себя в условиях «духовного вторжения», — выступление в этой своей части было посвящено активности протестантских общин в постсоветской России.

Сложность с жительством во Франции для Василия Кривошеина действительно могла быть продиктована осторожностью французских властей. Правда, до этого владыка не раз бывал во Франции с краткими визитами, связанными либо с научной работой, либо с посещением экзархата: неоднократно в 1956 г., в январе и декабре 1957 г., в апреле 1958 г. Еще в июле 1956 г. владыка надеялся переехать той же осенью в Париж, где CNRS (Centre Nationale de la Recherche Scientifique — Национальный центр научных исследований Франции) как раз и предлагал ему постоянную работу. В январе 1958 г. его исследования во Франции были возобновлены еще на год — это предполагало частые визиты в Париж. Очевидно, проблемы с «карт де сежур»[628] не были единственными для переезда в Париж, тем более что со времени хиротонии до переезда на берега Сены вновь прошло не менее четырех месяцев. По собственному признанию владыки, одним из основных видимых препятствий к архиерейству он считал свою «любовь и привязанность» к научно–богословским трудам, связанным, в частности, и с публикацией творений прп. Симеона Нового Богослова.