ЦАРЬ Мчатся бешеные кони. Хлещет бич. Вопят возницы. Рвут и режут вражьи брони Боевые колесницы. Мертвых тел ложатся груды Под копьем и булавою. Кони ржут. Ревут верблюды. Стрелы свищут над толпою. Как Нергала изваянье, Недвижим, на колеснице В вихре воплей и стенанья Скачет царь с мечом в деснице. Он с улыбкой упоенья Смотрит, взорами сверкая, Как пред ним в разгар сраженья Рыжих львов несется стая… «Кто между скал по ущелью…» Кто между скал по ущелью Звонкой свирельною трелью Спать не дает ореадам? Кто он, мечтательным взглядом В облик бесстрастный Дианы Впившийся, словно влюбленный?.. Тихо седые туманы В высь поднялися над бездной, И над землей, упоенной Негою полночи звездной, Полные страсти и муки, Легче зефира, К небу возносятся звуки Песни сатира… Из античного мира. «Ожерелье несметной цены…» (Подражание) Ожерелье несметной цены Из жемчужин далекой страны Мне один подарил. Он любви домогался моей. Мне богатства дарил и людей… Но мне не был он мил. Очарован моей красотой, Пел мне дивные песни другой; Пел он, страстью томим, Пел про кос моих черных волну И про глаз голубых глубину, Но он не был любим… Третий так был прекрасен, что мать Не решалась его обнимать И краснела, стыдясь… Но напрасно колени он мне Целовал и ласкал в тишине, Предо мною склонясь… Не слыхала я песен твоих, Не дарил ты камней дорогих, Ни рабов никогда. У тебя даже нет красоты, Но за то, что мне нравишься ты, Я твоя навсегда! Из античного мира. «Я очнулась от сна. Возле нет никого…» (Подражание) Я очнулась от сна. Возле нет никого. Покрывало и ложе так смяты… Кто со мною здесь был? — Я не помню его. Он ушел, не оставивши платы! В темных лужах вина алых роз лепестки; Лепестки среди чаш недопитых, И двух амфор видны возле ложа куски, Моим гостем неловким разбитых. И лежат на полу мой увядший венок И мой пояс, расшитый стихами, И рабыня храпит, карауля порог, Далеко унесенная снами… Фразиллид На берегу вздыхающего моря Великий маг, угрюмый Фразиллид, Бил в бубен свой, прибоя шуму вторя, И вызывал из бездны нереид. На властный зов ответили пучины. То здесь, то там всплывала голова. Из пены волн, ныряя, как дельфины, Хор дев спешил на вещие слова. Остановясь у отмели отлогой, Уселись все и замерли оне; Томя их грудь таинственной тревогой, Речь колдуна звучала в тишине: «Внемлите мне, о дочери Нерея, Внемлите мне, о девы глубины! Вчера весь день, над морем чайкой рея, На ваше дно глядел я с вышины. И видел я; у входа в грот прохладный Там распростерт был отрок на песке, И семь из вас к нему с улыбкой жадной С семи строи склонялися в тоске. И все они, припав к нему, ласкали Густых кудрей послушное руно. Я видел сам, как ноги обнимали Семь нереид попавшему на дно. Я видел сам – бесстыдными губами Тянулись вы к его немым устам. И, наконец, перенесен был вами Он в темный грот. Я это видел сам. Тот отрок мой! Верните мне, верните Холодный труп с измученным лицом. Меж ним и мной таинственные нити… Он мне шептал «отец!» перед концом»… Дионис Фракийский Через реки, скалы и ущелья Мы к тебе во Фракию сошлись На твой зов, исполненный веселья, Сын Семелы, славный Дионис. Ото всех концов родной Эллады, Чужды страха, скорби и стыда, Собралися, стройные менады, Мы толпой неистовой сюда. Все в венках, где веточка укропа С серебристым тополем свилась, Мы пришли оттуда, где Европа Мощному Зевесу отдалась; Из лесов, откуда Аполлона Вызывал на состязанье Пан; С берегов, где тело Фаэтона Принял в волны старый Эридан… Не извивы легкой белой ткани Облекают юные тела. Каплет кровь из шкуры горной лани, Прилипая к телу, как смола. Тирсы дев обвили тесно змеи. Те же змеи вьются вкруг чела. Очи дев полночной мглы чернее; Их улыбка знойна и смела… Все в хитоны женские одеты, Изгибают в пляске тонкий стан, Исступленно прыгая, куреты, И гудит без умолку тимпан. Стон и вопль несутся отовсюду; Все слилось в один безумный клик. Страх в груди – но сердце рвется к чуду, И восторг наш бешен и велик. Разгоняя сумрак темно-синий И треща, как факел от смолы, Будут петь в огне высоких пиний Красновато-желтые стволы… Сбросив шкуры влажные оленьи И пугая криками зверей, Все мы пляшем в диком исступленье, В честь твою, таинственный Загрей! |
