– Чему ты улыбаешься?

– Я? – Джейро посмотрел на нее невинными и пустыми глазами.

– Все-таки неприятно, когда над тобой смеются, – не унималась Лиссель.

– Сказать честно, – погасил улыбку Джейро, – я наслаждаюсь зрелищем.

Нижняя губка Лиссель очаровательно опустилась, и заинтригованная девушка поспешила уточнить:

– Каким зрелищем?

– Ты стоишь на фоне «Фарсана». И вместе вы смотритесь, как великолепная рекламная картинка.

– Значит, даже нимпы могут быть иногда любезны? – усмехнулась Лиссель, но ее злость прошла.

– А кто эти двое? – неожиданно сменил тему Джейро, даже не обратив внимания на ее легкую колкость.

Лиссель лениво повернулась в сторону двух пожилых джентльменов.

– Это очень высокие лица, один из Вал Верде, другой из Кахулайбаха. – Лиссель снова во все глаза уставилась на Джейро, пытаясь понять, какое это произвело на него впечатление, но увидела только спокойное любопытство. Тогда она указала пальчиком на пухлого розового господина.

– Это мой дядя, Форби Милдун. А другой, с сатанинской бородкой – Джилфон Рут, владелец «Фарсана», черт бы его побрал! – Лиссель скорчила презрительную гримасу в спину козлобородого. И, заметив удивление на лице юноши, пояснила. – Это совершенно иррациональная и раздражительная личность!

– Странно. Мне он кажется вполне рациональным, – внимательней пригляделся к господину Джейро.

– Ты шутишь! – воскликнула Лиссель, не веря своим ушам.

– К сожалению, могу судить только со спины, – признался Джейро.

– Это не лучший способ.

– Тогда скажи, что же иррационального в нем, если судить спереди?

– Он владеет «Фарсаном» пять лет, а слетал в космос всего один раз. Разве это рационально?

– А, может быть, он страдает морской болезнью или головокружением? Откуда ты знаешь?

– Я-то уж знаю! А еще больше знает мой дядюшка Форби! Мистер Рут обещал продать ему «Фарсан» по очень низкой цене, а теперь идет на попятную, отпирается и требует сначала одну цену, потом другую и все – одна другой выше!

– Похоже, он просто не хочет продавать.

– Если так, то это весьма неразумно, – быстро глянула в сторону Рута Лиссель.

– Почему?

– Да потому, что дядюшка Форби обещал взять меня в годовой круиз, как только купит эту яхту. А теперь получается, что я уже состарюсь и зарасту плесенью, пока Дождусь!

– Не расстраивайся, – все так же спокойно сказал Джейро. – Как только я куплю свою собственную яхту, я возьму тебя с собой на годик, а то и на два.

Лиссель высоко вскинула брови.

– Тогда придется в качестве дуэньи брать мою мать, а она вряд ли на это согласится. Она в Бустамоне и не переносит нижестоящих уровней. Если она узнает, что ты нимп, то назовет тебя шмельцером и выкинет за борт.

– Выкинет меня с моего собственного судна?

– Да, и даже сочтет это вполне корректным.

В ответ на такое утверждение возразить было нечего. Джейро молчал, а Лиссель снова прислонилась спиной к борту и стала рассматривать свои ногти. Девушка уже начала уставать от Джейро. Конечно, он был очень хорош собой, но ему явно недоставало изюминки и той легкости в общении, которые и делают пребывание в компании молодого человека возбуждающим. Джейро же, как и все нимпы, туповат и неуклюж.

Поглядев через плечо на то, как дядя все еще пытается уговорить мистера Рута, она поняла, что дело не двигается.

– Что они обсуждают? – вдруг спросил Джейро.

– Обсуждают? Вероятно, дела, – беспечно ответила Лиссель. – Какое-то развитие чего-то. Если все пойдет как надо, и мистер Рут выложится на всю катушку, то все наши проблемы будут решены. Думаю, что и мне придется вмешаться в это дело силой своих прекрасных глаз.

Форби Милдун, наконец, свернул карту, и оба господина зашли в яхту. За ними последовала и Лиссель. В дверях она обернулась, сделала многозначительное лицо и скрылась внутри. Джейро пожал плечами и отправился своей дорогой.

Алтея и Хайлир защитили докторские диссертации через три дня после описанной встречи Джейро с Лиссель, и их жалование значительно повысилось. Изменился и их научный статус. Причем изменился настолько сильно, что их сразу же приняли в Альтроверт – некарьеристский клуб интеллигенции и нонконформистов из нимпов, занимающих высокие социальные посты. Альтроверт, несмотря ни на что, считался весьма престижным клубом, в нем даже состояло несколько человек из Лемура.

Внешне Фэйты мало интересовались своим новым положением, но в глубине души им явно льстило общественное признание, которое они заслужили. Супруги даже начали всерьез задумываться о переустройстве Мерривью.

– Я уже сто лет не пользовалась как следует моими любимыми канделябрами, – вздыхала Алтея. – Ах, не ворчи, пожалуйста, Хайлир, ведь старый дом действительно требует обновления и внутри, и снаружи. И теперь, когда у нас есть такая возможность, нечего откладывать. Мы сможем наконец приглашать по вечерам таких людей, как профессор Шабат или Дейм Интрикс, и не чувствовать себя какими-то отбросами общества.

– Я лично никакими отбросами себя не чувствую, – ответил Хайлир, всегда имевший склонность к опровержениям. – А если кто-то интерпретирует мое поведение именно таким образом, то – пожалуйста, меня это не волнует.

Но Алтею не могло обмануть внешнее равнодушие мужа.

– Будем откровенны, Хайлир, ведь и ты любишь хорошие обеды не меньше, чем я, но не хочешь признать этого исключительно из упрямства.

Хайлир рассмеялся.

– И да, и нет, дорогая. Если хочешь знать правду, я просто боюсь тратить такие большие деньги неизвестно на что.

– Не понимаю, о чем ты!?

– Помнишь, лет двадцать назад прошел слух об экспансии города и об освоении окраин? Так вот, вчера я снова услышал эти же разговоры и подумал, что, рано или поздно, это все-таки произойдет.

– Ну, не раньше, чем через сто лет! – безапелляционно заявила Алтея. – Сейчас Тайнет явно развивается на восток, через горы к Вервилу. С чего бы это ему вдруг взять и изменить направление развития?

– Может быть, ты и права, но если неправа, то в наших интересах убраться из этого места еще до того, как начнется строительство. Вероятно, именно поэтому сегодня утром я получил предложение относительно дома и усадьбы.

– Предложение? От кого?

– От того же, от кого и раньше – некоего типа по имени Форби Милдун. Как бы мельком он упомянул, что контролирует несколько очень милых домиков в районе Каттерлайна, так что, если мы удовлетворимся десятью тысячами солов за то, что он называет старым овином, он готов предоставить нам один из тех домов. Этот господин Милдун сказал также, что те дома стоят как раз на холме, прямо за институтом. Так что нам было бы гораздо удобнее…

Только тут Алтея вдруг встревожилась.

– И что ты ему на это ответил?

– Я просто посмеялся и сказал, что меня не устраивает цена. Милдун в ответ весьма разумно ответил, что в нынешнем состоянии наш дом вообще трудно продать, но что, в крайнем случае, еще тысчонку он может накинуть, если только мы действительно надумаем продать Мерривью. В общем в конце концов я поднял цену за дом до шестнадцати с половиной тысяч солов, но дал понять, что ничего не смогу ему окончательно сказать до тех пор, пока не переговорю с тобой и Джейро. Его, кстати, страшно заинтересовало, что скажет мальчик по этому поводу, а я сразу же заметил, что мальчик здесь вырос, очень любит усадьбу и потому его чувства придется, если что, непременно уважить. Однако посмотреть новые дома я все же обещал, причем если стоимость их будет не выше семидесяти шести-восьмидесяти тысяч.

– Я не собираюсь жить ни в одной из этих коробок в Каттерлайне ни при каких обстоятельствах, они нагромождены друг на друга, как детские кубики! Я бы на такое предложение знаешь, что ответила? Это просто оскорбление, и очень рассчитанное оскорбление!

На следующий же день Хайлиру прямо на работу позвонил Милдун. Говорил он очень приподнято: