Алтея огорченно покачала головой.

– Так рано? Мы надеялись, что эта проблема не встанет перед нами еще несколько лет. – Мать с сыном уселись за столик на кухне. – В Тайнете участвует в этой гонке почти каждый. Но вершины достигают немногие; от Парнасца к Черной Шляпе, потом в Ундервуд, потом в Квадратуру Круга, потом, возможно, в Вал Верде или Печального Цыпленка или Жирандоль, а уж потом, если повезет, то и в Конверт. Впрочем, путей наверх много. – Она искоса посмотрела на Джейро. – Тебя интересует все это?

– Не очень.

– Как ты знаешь, мы с отцом не принадлежим ни к каким клубам. Мы просто неорганизованные или нимпы, и никакого социального статуса у нас нет. У тебя – тоже. Подумай об этом. И если ты почувствуешь, что хочешь стать, как остальные, можешь вступить в Молодежную Лигу, а потом, приготовившись подняться чуть выше, – в Хурму, например, или в Зуава. Ты никогда не будешь одинок, у тебя появится много друзей, ты станешь заниматься спортом и никто… никто не бросит тебе в лицо слово «нимп». Правда, тебе придется тратить бесконечные часы на то, чтобы понравиться людям, которые тебе неприятны. Впрочем, может быть, это неплохой тренинг. Будешь платить взносы, носить клубную символику и болтать на клубном жаргоне. Этому можно радоваться, многие прямо-таки жаждут такого. Но некоторые полагают, что проще быть нимпами.

Джейро задумчиво кивнул.

– Я сказал классной даме, что хочу стать космическим путешественником, и потому вступление в клуб станет для меня пустой тратой времени.

Алтея постаралась скрыть свое удивление.

– И что же она сказала в ответ?

– Она несколько… возбудилась. Сказала, что я убегаю от реальностей жизни. На что я заметил, что это не так, поскольку есть вещи, которые нужно делать не здесь, то есть здесь сделать их невозможно.

– Это правда? – на этот раз встревожилась Алтея. – И что же это за вещи?

Джейро отвернулся. Это касалось слишком интимного вопроса, который нельзя обсуждать с кем бы то ни было.

– Мне кажется, что интересно узнать все-таки, откуда я появился, и что случилось со мной в те годы, которые я не помню, – медленно произнес он.

У Алтеи упало сердце. Они с Хайлиром так надеялись, что мальчик потеряет интерес к своему прошлому и никогда не станет задумываться над ним всерьез. Но, очевидно, этому не суждено случиться.

Джейро вышел из комнаты. Алтея заварила чай и села, раздумывая о столь неприятных новостях. Она решительно не хотела, чтобы Джейро стал космическим путешественником. Ведь тогда ему придется оставить и Мерривью, и родителей. И никому неизвестно, когда они смогут увидеться снова. Мысли эти наводили на Алтею страх и тоску.

Женщина невольно вздохнула. Разумеется, они с Хайлиром должны пустить в ход все свои родительские возможности, чтобы направить мальчика по пути академической карьеры, которую оба уже давно наметили для него в стенах своего института.

Адора Вирц сделала последнюю попытку призвать Джейро под знамена Молодежной Лиги.

– Это наилучшая возможность! Прекрасное развлечение! Ты станешь членом коллектива, и у тебя будет лозунг:

Ну, послушай, как здорово звучит. Разве нет? Почему же нет?

– Слишком шумно и назойливо.

– Наоборот, это весело, особенно, когда кричишь вместе! – фыркнула классная дама. – Секретный пароль – компартура.

– И что, в конце концов, происходит?

– Это сюрприз!

– Хм. И какой же?

– Немножко того, немножко этого, – храбро улыбнулась Вирц.

– Такими вещами может заниматься только идиот, – усмехнулся Джейро.

Мадам предпочла не расслышать этих слов.

– Компартура – это настоящая магия, а тебе так легко всего добиться. Ты записываешь услуги, которые оказал другим, и сопоставляешь с теми, которые оказали тебе; это называется исходящие и входящие. От этого зависит твоя, так сказать, социальная плавучесть, а для этого нужно держать нужный баланс. Это поможет в твоем продвижении, и тогда ты сам не заметишь, как в один прекрасный день окажешься уже в Хурме! Как, например, Лиссель Бинок, которая начинала в Лиге подобно отшлепанному павиану. Правда, ее отец состоит в Квадратуре Круга, и это сглаживало многие острые углы. Да и сама она прехорошенькая, а уж стремление к продвижению у нее просто в крови. – Вирц даже вся как-то вывернулась от восторга. – Говорят, что на морозе, когда она дышит, то вместо пара выдыхает из ноздрей целых два клуба компартуры!

Джейро поднял брови.

– Это, конечно, шутка?

– Конечно, но это прекрасная иллюстрация к тому, каков ее темперамент в этом отношении!

Джейро хорошо помнил золотоволосую Лиссель, несмотря на то, что она никогда не обращала на него внимания. Девочка уже флиртовала со старшими мальчиками из юношеских клубов и не имела никакого желания тратить свое время на всяких нимпов.

– А что вы скажете о Скарлет Хутсенрайтер?

– Ага! Она родилась уже в Конверте, и сейчас ее престиж выше, чем у любой аристократки Галингейла! Скарлет незачем беспокоиться о своем положении, она может ничего не делать, учитывая, что все нужное она и так делает с блеском. – Вирц вдруг оглянулась. – Конечно, ясно, что все мы не можем принадлежать Конверту, как маленькая Скарлет, а потому в первую очередь надо подумать о том, как тебе войти в Молодежную Лигу. Разумеется, ты начнешь в Гвардейце Бадди.

– На такие вещи у меня нет времени, – отрезал Джейро.

– Это абсурд! – Вирц издала непередаваемый звук. – Ты блестящ почти так же, как Скарлет. Она учится как по маслу, и к тому же у нее есть время и возможности выполнять любую причуду, пришедшую в голову. А ты? Как ты проводишь свое свободное время?

– Я изучаю руководства по космической механике. Вирц воздела руки к небу.

– Мой дорогой, нельзя тратить время на пустые фантазии.

И тогда Джейро постарался ускользнуть из класса как можно вежливей.

К тому времени Скарлет перевели в класс Джейро, и волей-неволей их работы приходилось так или иначе сравнивать. Скоро всем стало ясно, что Фэйт превосходит Хутсенрайтер в базовых науках, математике и технических дисциплинах; кроме того, он совершенно опережал ее в рисовании, поскольку его рука оказалась легче и точнее.

Но Скарлет блистала в языках, риторике и музыкальной символике. В истории, географии Старой Земли, антропологии и биологических науках они успевали одинаково.

Скарлет весьма удивилась, обнаружив, что ее первенство кто-то оспаривает, хотя бы и ненамного. На несколько дней она даже сникла, и если бы девочка не принадлежала к Конверту, можно было бы даже назвать ее надутой. В конце концов, она кое-как переборола себя, поскольку обстоятельства, как бы они ни были горьки, все же оставались совершенно реальными.

Будь Джейро несчастным уродом или подлинным гением, она бы вполне смирилась с ситуацией, презрительно вздернув подбородок, но Джейро Фэйт был совершенно нормальным мальчиком, аккуратным, хорошеньким, немножко одиноким и обращавшим на нее внимания меньше, чем она на него – так, по крайней мере, ей казалось. Но самое ужасное заключалось в том, что он простой нимп, его нельзя воспринимать всерьез. Девочка часто думала, что же его ждет в жизни, и, невольно сравнивая со своим будущим, сардонически улыбалась. Скарлет Хутсенрайтер ждало самое блестящее будущее.

В конце концов девочка приняла существование Джейро Фэйта философски. Ей достаточно того, что она родилась в семье Хутсенрайтер и является членом Конверта. Может быть, это и нечестно в отношении других, но тут уж ничего не изменишь.

Как-то после обеда, в разгар семестра, Скарлет сидела с приятелями и услышала, как некий Хэйнафер Глокеншау упомянул имя Джейро. Хэйнафер – это высокий задиристый парень с густыми светлыми кудрями и чрезмерно крупными чертами лица. Он считал себя весьма решительным и опытным малым, а также великим устроителем всевозможных мероприятий. Ему нравилось стоять, откинув голову и хищно выставив вперед свой большой нос с высокой горбинкой. Кроме того, мальчик чувствовал в себе некую врожденную страсть к компартуре. Он руками и ногами пробивал себе дорогу на все новые и новые уровни, пройдя уже Хурму, Пальчики, а теперь состоял в Человеческой Неблагодарности. И сейчас наступал момент, когда ему нужно было подняться на очередную ступень.