– Сэр, я готов работать там, где понадобится моя помощь, – коротко обратился Джейро к машинисту.

– Ну и отлично. Я покажу тебе, что сейчас надо сделать.

Он отвел мальчика на место, показал, что и как надо сделать, и ушел, оставив Джейро наедине с собственными мыслями до самого окончания работы. Работу новичок, как всегда, сделал безукоризненно, даже немного удивляясь ее легкости. Вернувшийся Гайинг очень придирчиво осмотрел все, но остался вполне доволен, и Джейро позволил себе немного расслабиться. Правда, он точно следовал инструкциям Хартунга, никогда не заговаривал первым, что Явно устраивало его работодателя. К тому же Джейро досталась вся та самая грязная работа, от которой машинист с явным удовольствием избавился, перевалив ее на юные плечи. А Джейро брался за любую работу на станции со рвением и энергией, стараясь при этом выполнить все максимально хорошо и быстро.

И никаких неприятных чувств Нецбек у него не вызывал; машинист не оказался ни глупым, ни несчастным, держался открыто. Более того, со временем Джейро начал открывать в его характере то, что Нецбек старался тщательно прятать.

Скоро Джейро совершенно отчетливо понял, что если он действительно хочет заниматься космическим бизнесом, то ему просто необходимо стать опытным и даже блестящим механиком. Поэтому мальчик старался на совесть выучиться всему, чему мог научить его Гайинг.

Как-то в середине лета Джейро столкнулся в коридоре с Трои Хартунгом, и тот, придержав мальчика за руку, поинтересовался, как идут дела.

– Отлично, сэр, – не соврал Джейро.

– А как ты ладишь с Гайингом?

– Я стараюсь выполнять все, как надо, и убеждаюсь в том, что он, несмотря ни на что, замечательный человек.

Хартунг кивнул.

– Это именно так и есть. Он прожил богатую событиями жизнь, объездив вселенную вдоль и поперек, а, может быть, даже и побывал за ее пределами. Мне говорили, что он работал в ИПКЦ, обучая новобранцев приемам рукопашного боя. Но вся эта субординация и порядок, похоже, пошли ему не на пользу.

– Да уж, не хотел бы я встретиться с ним на узкой дорожке, – усмехнулся Джейро.

– Ну, об этом можешь не беспокоиться, – тоже усмехнулся Хартунг. – Он к тебе явно благоволит, говорит, что работаешь ты отлично, не лодырь и упрям не меньше, чем он сам. К тому же, не досаждаешь ему глупыми разговорами – со стороны Гайинга это высшая оценка. Впрочем, сам тебе он этого, конечно, не скажет.

– По крайней мере, приятно услышать это от вас.

Хартунг собирался уже пройти дальше, но вдруг остановился.

– Кажется, ты говорил, что с этого года собираешься посещать лицей?

– Да, примерно через месяц начну.

– Если хочешь, я могу попробовать найти тебе работу по вечерам, в общем, с учетом, чтобы укладывался в учебное расписание.

– Благодарю вас, мистер Хартунг, именно об этом я и мечтал.

Первые два года в лицее прошли для Джейро относительно спокойно. Он выбрал базовый курс, где особое внимание уделялось математике и технике. В первый год он взял дополнительно еще и три спецкурса, которые, он надеялся, хотя бы как-нибудь ублажат родителей: элементы гармонии, историю музыки и курс игры на суаноле. Суанола – инструмент, созданный на основе старинной концертины, с маленькой помпой, подававшей воздух к клавишам, контролирующим верхний и нижний регистры. Фэйты в глубине души считали суанолу инструментом тривиальным или даже вульгарным, но удерживались от критики, чтобы не обидеть ребенка, сделавшего это явно из любви к ним. Тем не менее Джейро прекрасно сознавал свои музыкальные возможности: он оказался аккуратным музыкантом, тщательно строящим музыкальные фразы, но не отличавшимся ни мощной рукой, ни напором, ни страстью, которые и отличают профессиональных исполнителей от любителей. Мальчик, однако, какое-то время смог даже играть в маленьком оркестрике под названием «Горная Аркадия», для чего ему приходилось рядиться на время игры в костюм цыганского пастуха. Оркестрик часто играл на вечеринках, пикниках, праздниках и на борту пароходиков, совершавших небольшие экскурсии по рекам.

В целом Фэйты одобряли программу Джейро, они все еще лелеяли надежду, что мальчик, окончив лицей, поступит в институт и, в конце концов, займет достойное место на кафедре эстетической философии. Однако надежда их едва не сошла на нет, когда Джейро на все выходные с самого рассвета стал уходить работать в терминале»

Конечно, он знал, что такая ситуация не устраивает ни Алтею, ни Хайлира. Последний принял новость в своей обычной педантичной манере.

– То время, что ты проводишь на станции, можно было бы использовать с гораздо большей пользой.

– Но я учусь ремонтировать и водить космические корабли, – спокойно пояснил Джейро. – Разве ты считаешь, что это никому не нужные навыки?

– Нет. То есть не совсем. Это работа для специалистов. Космос – это лишь средство связи между цивилизованными мирами, а не цель. И романтика, которую ты испытываешь в этом направлении – всего лишь фикция.

– Хорошо, не сердись. Я обещаю, что если не буду справляться в лицее, оставлю терминал немедленно.

Однако Хайлир прекрасно знал, что со своими способностями Джейро, конечно же, сможет и учиться, и работать, и не собирается сдаваться.

– Насколько я понял по твоим рассказам, там тебя нагружают самой грязной и неквалифицированной работой, какая есть: рассортировать, помыть, сбегать, принести, подать.

– К несчастью, это правда, – признался Джейро. – Но ведь кто-то должен делать и такую работу. А поскольку я новенький, я ее и делаю. К тому же Гайинг не так уж и плох, если узнать его поближе, и ко мне он относится очень хорошо. Теперь, по крайней мере, увидев меня, он не ворчит, а делает вид, что меня вообще не существует. Но, как бы там ни было, все-таки шаг за шагом я узнаю, из чего составляется космический полет.

– И все-таки не понимаю, – настаивал Хайлир, – что хорошего в таком знании для человека с твоими возможностями и твоим будущим? К тому же ты даже не тратишь ничего из своего заработка, а, по словам мамы, прячешь все деньги в старую банку из-под джема.

– Да, это правда, – смутился Джейро. – Я коплю деньги для особой цели.

– И какова же твоя особая цель? – язвительно вопросил Хайлир, хотя давно уже прекрасно знал ответ.

– Я хочу узнать о себе всю правду, – тихо ответил Джейро – Эта тайна не дает мне покоя, и я не успокоюсь, пока не открою ее. А просить у вас денег на это я не хочу и не могу, ведь все это, в конце концов, действительно может оказаться глупой и бесплодной затеей. Поэтому деньги я должен заработать сам.

Хайлир остановил его нетерпеливым жестом. – Но на данный момент ты должен забыть про свою тайну – научная степень предполагает стабильную жизнь. А без этого ты просто бродяга. – Джейро промолчал, и Хайлир продолжил свою тираду. Причем голос его при этом становился все более жестким. – Поэтому я настоятельно требую, чтобы ты отложил свою мечту, по крайней мере, на ближайшее будущее, в котором тебя ожидает, совсем иное. Все должно происходить по порядку. Мы с матерью поможем тебе получить соответствующее образование, но всему остальному мы будем противиться, исходя исключительно из твоих же собственных интересов.

В этот момент в комнату вошла Алтея, и сын с отцом сочли за лучшее закончить разговор.

Третий год в лицее проскользнул для Джейро настолько легко и быстро, что впоследствии, возвращаясь к этому времени, он даже не мог разделить последние три года по событиям. С ними ушли последние безмятежные времена, в дальнейшем никогда уже его жизнь не была столь легкой и приятной.

Конечно, что-то происходило, что-то менялось, что-то обновлялось. Джейро вырос на несколько дюймов и превратился в высокого широкоплечего юношу, в меру мускулистого, с пропорционально сложенным телом, мягкого и сосредоточенного. Все девушки, обсуждая окружавших парней, всегда сходились в том, что Джейро Фэйт красив, но какой-то особенной красотой, словно он был не их однокурсник, а сказочный барон из какой-нибудь романтической легенды. Как жаль, что он оставался всего лишь нимпом!