3-Й ГОСТЬ
А он?
4-Й ГОСТЬ
Окаменел вдогонку.
ВОСКРЕШЕНИЕ
ОТЕЦ
Ремесло портного требует от окон стеклянных сверкающих жертв... Игла медленно описывает полукруг.
ВАЛЕРИЯ (его дочь)
Вы хотите пронзить воздух, или я ошибаюсь? Как удачно, что в стенах пробиты окна! Это позволяет опускать на них темные глухие шторы... Странно: четыре стены, и у каждой — особый характер. Вот эта, например, — пуглива.
ОТЕЦ
Что ты сказала?
ВАЛЕРИЯ
Игла.
ОТЕЦ
Да, дочь моя, я не устану повторять это правило. День принял форму квадрата, что состоит из основания и двух неравных сторон. 1-ая сторона: я не равна. 2-ая сторона: я грущу.
ВАЛЕРИЯ
3-я сторона: я игла... Отец, мой разум подсказывает мне жестокое сравнение. На башенных часах большая стрелка указывает направление ветра, а другая, мертвая, — направление смерти.
ОТЕЦ
Мои размышления прерваны неожиданным приходом меня. Вот я наклонился, выпрямился и прислушался: тишина с грохотом приближается.
ВАЛЕРИЯ
Отец, ответьте мне на один вопрос.
ОТЕЦ
Смотри, темнота поднялась до звезд. Сколько железа!
ВАЛЕРИЯ
Я не могу вам ответить на этот вопрос. Таково предсмертное желание этой минуты.
ОТЕЦ
Конечно, я хотел бы туда отправиться сейчас же. Но где взять мужества и всего остального, что необходимо для бегства?
ВАЛЕРИЯ
Не знаю, поможет ли нам эта темнота. Другая нам помогла бы.
ОТЕЦ
Нет, нет и нет — вот три моих да. Темнота состоит из лестницы, потолка и решетки Три правила: 1. Разговаривая с самим собой вслух, ты тем самым укрепляешь в других веру в других. 2. Лунатизм — это распространенная болезнь чисел.
ВАЛЕРИЯ
Я спрашиваю себя: из чего на одну треть состоит бессмертие? И отвечаю: час признан невиновным... Как неожиданно наступил завтрашний день!
ОТЕЦ
Такова судьба всех несчастных: быть похороненными вместе со своим счастьем.
ЖЕНИХ (появляясь)
Здравствуйте! Проходя мимо этой ночи, я не мог не обратить внимание... Как странно мы друг на друга смотрим! Вы меня словно не узнаете, а я словно не нахожу в этом ничего удивительного. Встану возле стены и смело встречу вихрь воспоминаний. Вот я младенец, в руке у меня сабля, вот я взрослый, вот я снова младенец.
ВАЛЕРИЯ
Ночь. Два неразлучных мгновения сверкнули... Отец, вы молчите?
ОТЕЦ
Это число такое огромное, что оно одно может занять всю память.
ЖЕНИХ
О чем вы говорите? Я не понимаю своего молчания.
ВАЛЕРИЯ
Чей-то голос звучит... Фонарь с грохотом освещает булыжную мостовую. Вывеска повернулась лицом и скрежетом к ветру. Из-за темноты трудно определить время года.
ЖЕНИХ
Воспоминание. Она шла по мосту, несколько звезд забивали сваи в черное ночное дно, вода сверкала. Я поклонился, учтиво назвал себя, ветер отнес в сторону имя. Каменные дома покачивались на воде. Я не нашелся, что сказать. Чугунные перила, ветер и чугунный комок в горле. Я смелой бессловесной тенью сопровождал ее до первого моего слова. Наконец, она в отчаянии исчезла.
ОТЕЦ
Насколько я понял, это не просто он, а его голос. Странно, я говорю о себе в третьем лице, а молчу — во втором. Что ты скажешь на это, Валерия?
ВАЛЕРИЯ
Отец, что вы на это скажете?
ЖЕНИХ
Я жду. Рядом со мной — суровая стена из воздуха.
ОТЕЦ
Я медлю с ответом и с вопросом. Это осенний закон чисел.
ВАЛЕРИЯ
Две неподвижности, приближающиеся друг к другу и к какой-то третьей.
ЖЕНИХ
Это же я! Видите, облокотился о полночь.
ВАЛЕРИЯ
Как призрак? Сколько холода было в каждой гласной!
ОТЕЦ
Крыши и воскрешение звезд? Игла описывает недоверчивую кривую. Однажды я возвращался из одной ночи в другую. Светил фонарь. Память фонарей на лица неслыханна. Проходишь мимо него, вздрагиваешь и чувствуешь, что узнан... О чем же я хотел? Ах, да! Ни о чем.
ЖЕНИХ
Глаза сверкнули одновременно со словами. Я, кажется, узнан, как тот фонарь.
ВАЛЕРИЯ
Во мне достаточно твердости, чтобы победить и не пожалеть об этом.
ОТЕЦ
Что? Я не слышу, оглох от предчувствий.
ВАЛЕРИЯ
Я неподвижна, неподвижность передается мыслям, звезды в оцепенении. Кажется, что мгновения не рождаются, а воскресают. О, ночь! О, падающее число 17!
ЖЕНИХ
Изящная трость придает элегантность мыслям. Вот, например: встать лицом и спиной к толпе, но, соблюдая осторожность. Один неосторожный жест, одна неосторожная витрина — и осколки вашего отражения удивленно зазвенят.
ОТЕЦ
Что это, время движется или нет? Или этот час наглухо приколочен к небу? Или железо крыш двинулось против часовой стрелки? На оба эти случая у меня припасена полная растерянность.
ВАЛЕРИЯ
Следующий час так близок, что я его уже вижу. Я различаю каменные дома, холодную набережную и ветер, обжигающийся о мосты.
ЖЕНИХ
Я проходил мимо и не смог. Решил зайти. Вот трость, вот драгоценный череп и вот продетый в петлицу воздух. К тому же, на тротуарах так скользко, витрины пьяны от ветра и от фонарей, толпа подпрыгивает и улетает.
ОТЕЦ
Куда же я девал свою грусть?
ВАЛЕРИЯ
Ночь струится к острию иглы, скоро она вся будет там.
ЖЕНИХ
А вот и перчатки. Шел, сверкая взглядом о булыжную мостовую.
ОТЕЦ
Я весь до кончика иглы полон предчувствий. Предчувствие № 1: 1783002696013. Предчувствие № 009: не сбудется. Даю построение лица: лоб, небо, ряды морщин и шея, подпоясанная простой веревкой.
ЖЕНИХ
Я охмелел, словно выпил целое окно света. Темнота стала жестче.
ВАЛЕРИЯ
1. Крыша, исхоженная звездами. 2. Ночь + ночь = равняется. 3. Я дочь отца. 4.
ЖЕНИХ
Хочу сделать шаг и не могу. Хочу сделать второй — и тоже не могу. Не оставил ли я себя по рассеянности в передней? Где моя трость и весь мой задор? Я молчалив с собой и с другими. Валерия!
ОТЕЦ
Я зову свою дочь и не откликаюсь.
ЖЕНИХ
Фонари, балансируя, ходят по натянутому тротуару — вот мое определение сумерек.
ВАЛЕРИЯ
Ваше молчание иносказательно.
ОТЕЦ
Он давно уже говорит другое.
ЖЕНИХ
Количество гостей то увеличивалось, то уменьшалось, то снова уменьшалось. Странно, они мое исчезновение приняли за меня. Тут же присутствовали два призрака. Гости и стены отшатывались друг от друга. Знаете, свечи, декольтированная темнота. Вдруг разговор зашел о воскрешении умерших звезд. Призраки сразу же переглянулись — не то как заговорщики, не то как воскресители. Мнения гостей разделились. Призраки предложили карточную игру — мнения объединились. Железные углы крыш пронзали ночь, мне не забыть этого звука...
