Галерс удивленно поднял брови.

— Да, — кивнул Эверлейк, — Джинас сказал, что земное ракообразное, называемое Саккулина, родственное морской уточке, прикрепляется к телу краба Барцинуса. Саккулина проникает сквозь его хитиновый покров и пронизывает тело краба. Этот рачок образует сеть из тончайших нитей по всему телу «хозяина». Устроившись таким образом, паразит питается тем, что ест краб. У него также есть мешочек для размножения, который торчит, однако, из отверстия в брюшке краба. Основное различие между земной Саккулиной и мелвиллским оперсом заключается в том, что жертвой последнего является человек и оперс имеет более сложное строение и большую специализацию органов.

Джинас говорил также, что он убежден, что оперсы распространяются еще и во время культовых омовений. Он собирался уведомить земные власти. Я бы убил его еще тогда, но когда услыхал, что он собирается брать пробы воды, мне в голову пришла лучшая мысль.

— Вы вошли в озеро с поросшего лесом берега, — перебил его Марк. — И на вас был скафандр. Вы перевернули лодку и затащили врача на глубину. В общем, вы сделали с ним то, что собирались сделать со мной.

— Я не собираюсь защищаться, — пожал плечами Эверлейк. — Я сделал это ради Ремо.

Впервые за все время в разговор вмешалась Дебби:

— Отец, Пит и я, должно быть, заразились во время церемонии. А через неделю я почувствовала, что слабею, и стала налегать на шоколад. И как раз тогда ты стал так сурово обращаться со мной и избегать наших встреч. И тогда же ты велел мне избегать Пита.

— Да, дитя мое, — сознался капитан, впервые обращаясь к ней ласково за все то время, что его знал Галерс. — Я не мог рассказать тебе, в чем заключается болезнь. Я думал, что смогу сохранить тебя в безопасном неведении. Но я сам не мог оставаться возле тебя. Ты видела сейчас, к чему это приводит, не так ли?

— Да, но зачем тебе нужно было убивать бедного Пита?

— Дебби, девочка моя, один из членов экипажа поведал мне, что он вошел в твою каюту. Зная, что случится неизбежное, я поспешил к тебе и велел Клакстону выйти. При этом я увидел кольцо на его пальце. Тогда… нет, я не буду распространяться, что могло бы произойти. Но я так испугался! Тогда у тебя и у него начался припадок…

— Почему? — невольно вырвалось у Галерса.

— Потому что оперс, если воздержание длится слишком долго, вызывает возбуждение всей нервной системы. Оперс теряет контроль над половыми железами, вызывает полное расстройство нервной системы, что и выражается в припадке «хозяина».

— Значит, я был не прав со своей теорией, связанной с эпилепсией, — кивнул Галерс. — Это теперь объясняет падение содержания сахара в крови и присутствие адреналина.

— Во время полового возбуждения «хозяина», — нетерпеливо перебил Марка капитан, — оперс пожирает необычайно большое количество глюкозы. Она потребна ему на создание необходимой нервной энергии, чтобы возбудить «хозяина». Кроме того, она нужна, чтобы выделить из мешочка половые клетки. Все это понижает содержание сахара в крови. Обычно особого вреда это не приносит, так как возбуждение обычно заканчивается через несколько минут. Однако если «хозяева» сдерживаются в присутствии друг друга, что и произошло в каюте моей дочери, потребление сахара резко возрастает. Резкое падение этого элемента в крови вызывает выделение адреналина сначала из головного, а затем и из спинного мозга человека — «хозяина». Но его мало попадает в кровь, чтобы вызвать адреналиновый шок. Когда «хозяин» теряет сознание, то же происходит и с паразитом. И он прекращает пожирание глюкозы, пока «хозяин» не придет в себя. Но к тому времени оперс возобновляет свое обычное функционирование.

Когда у Дебби и Клакстона начался приступ, я понял, что я совершил. Поскольку я не сказал им, что их ожидает, я был виноват. Однако расслабиться было нельзя. Я не доверял Питеру. Он совсем недавно перешел в нашу веру. У него еще был чуждый образ мышления и иное чувство долга. Были все основания полагать, что он может обо всем проболтаться властям. И… я не доверял ему, и не хотел, чтобы он был с моей дочерью.

Галерс внимательно посмотрел на капитана. За монотонным потоком слов он разглядел свирепый, едва сдерживаемый гнев на погибшего.

— Понимая, что он обязательно попытается снова встретиться с Дебби, я решил, что… еще одна… смерть не сделает мои прегрешения более ужасными. Поэтому я связал его, поместил в спасательную шлюпку и выбросил вон из корабля. Затем я известил Лунную Станцию, что на борту находится моя больная дочь. Мне пришлось, разумеется, притворяться несведущим о ее действительном состоянии.

Галерс взглянул на Дебби и прочел у нее на лице тот же вопрос, который уже давно вертелся у него на языке. Он посмотрел прямо в бледно–голубые глаза капитана и спросил:

— Почему же на вас не действовал ее оперс, когда вы были в каюте Дебби до припадка и после него?

Эверлейк закрыл глаза и ответил низким сдавленным голосом, готовым, однако, внезапно перейти в рычание:

— Настоящий мужчина способен на многое, мальчик. Я не могу сказать тебе ничего больше. Ты можешь только догадываться, почему я не был подвластен оперсу в тот или иной промежуток времени и почему был подвластен ему всего лишь несколько минут назад. Если бы я знал, что Дебби навестит нас, я бы обязательно подготовился. Но… нет, Галерс, давай не будем говорить об этом. По–моему, я уже сказал… и натворил… достаточно.

Марк согласился с ним. Он посмотрел на Дебби, которая все еще сидела у стола, и погладил ее по плечу.

— Я вернусь, дорогая. Очень жаль, что мне придется выдать твоего отца, но иначе никак нельзя. Ты понимаешь это?

Она кивнула и, как бы преодолевая что–то внутри себя, пошевелила рукой и едва коснулась Марка.

Из радиорубки, где он связывался с агентом «Саксвелла» и излагал ему ситуацию, Марк вернулся через двадцать минут. Увидев пару кусачек, лежащих на груде перерезанных проводов, он нисколько не удивился.

— Он объяснил, куда идет? — спросил Марк у девушки.

Она подняла красные заплаканные глаза:

— К озеру. Сейчас он уже выплывает на середину.

— Значит, бесполезно посылать кого–нибудь за ним?

— Они не успеют, — разрыдалась Дебби. — И я, о боже, как я не хочу, чтобы они успели! Это ведь самое лучшее, что может быть, не так ли? Он любил «Короля Эльфов» еще больше, чем меня. Он не смог бы вынести жизни взаперти в сумасшедшем доме.

— Да, это так, — согласился Галерс. — Но я удивился, что он не попытался уговорить тебя последовать за собой.

— Нет, он согласился, что у меня есть еще кое–что, ради чего стоит жить. Но он не мог перенести мысль о том, что все, что он сделал, было напрасно.

Дебби протянула ему левую руку:

— Перед тем, как уйти, он вернул мне это. Все это время, о господи, я считала, что оно у Пита.

Марк взглянул и увидел, что на руке девушки матово блестит толстое кольцо со щитом, отражающим брошенное копье.

ЭПИЛОГ

Честность часто влечет за собой развязку.

Как только был объявлен карантин, выявлены и проверены все ремонты, служившие в космосе, Галерс принялся за работу. Он пришел к выводу, что опере, будучи животным внеземного происхождения, притом узкоспециализированным, не смог бы просто так приспособиться к анатомии человека, если бы предварительно не обитал в подобных же существах. Отсюда следовало, что нужно было где–то отыскать такие существа.

Ответ был простой. Стоило только обследовать гуманоидов, которые жили на других материках Мелвилла. Правда, они почти не соприкасались с землянами вследствие политики невмешательства, проводимой Земным Правительством.

Эта политика требовала, чтобы космические компании не имели дела с аборигенами, пока они не будут тщательно изучены антропологическими экспедициями. Но за последние пятьдесят лет в этом не было особой необходимости. Самим же ремонтам было разрешено селиться на планете только потому, что их материк был открыт и освоен туземцами, уровень развития которых соответствовал земному средневековью.