Исмаэль закричал и сообщил остальным о том, что случилось. Они быстро выбрались на берег, а Исмаэль стал грести, лежа на саркофаге. При каждом погружении руки в воду сердце его замирало. Вдруг острые зубы отхватят руку, но ничего не произошло. Он и все остальные выбрались на берег невредимыми. Они помогли вытащить саркофаг, и затем все взоры обратились на море. Тела погибших матросов исчезли. Значит, тот, кто утащил под воду живого человека, не погнушался и трупами. Исмаэль спросил, кто бы это мог быть. Но никто из спасшихся не слыхал о хищниках, живущих в мертвом море. Да и вообще о какой–либо жизни в мертвом море они ничего не знали. Впрочем, матросы могли и не знать. Ведь они лишь изредка оказывались в море, так как основная жизнь их протекала в воздухе.

Спустились две лодки. Оттуда сбросили канаты, лодки подтянули, и Исмаэль с остальными взобрался на борт корабля.

Он оглянулся на саркофаг, сожалея о нем: ведь это была его единственная связь с домом. А кроме того, может быть, это ключ к возвращению.

Если человек может оказаться в будущем, почему бы ему не совершить обратное путешествие? А может, эти загадочные письмена и есть тот самый ключ, непонятный способ переключения тумблеров времени?

На борту корабля Исмаэль попросил разрешения встретиться с капитаном. Ему позволили это сделать, и Исмаэль спросил у капитана, нельзя ли послать лодку за саркофагом, чтобы поднять его на борт. Сначала капитан Барашха категорически возражал против потери времени и энергии, но Намали поддержала Исмаэля, и капитан был вынужден согласиться с нею. Саркофаг — предмет религии одного культа, объяснила Намали, а в вопросах религии она имеет решающее слово. Исмаэль понял, что Намали считает саркофаг его богом, но не стал сейчас выяснять этот вопрос. Объяснения могут подождать.

Две лодки подняли саркофаг, и вскоре он был установлен в центре судна. Его пришлось поднимать на двух лодках, связанных вместе. Подъем происходил очень медленно, и животные, генерирующие газ, поглотили невероятное количество пищи. Но все закончилось благополучно.

После того как были разделаны убитые киты, лодки снова вылетели из корабля. На этот раз началась охота за акулами. Те акулы, что не были убиты сразу гарпунерами, применяли ту же тактику подъема и спуска, что и киты, но с гораздо меньшим успехом. Все–таки они были менее массивными, и способность генерации газа у них оказалась меньше, чем у китов.

После того как было добыто десять акул, корабль возобновил полет. Однако в дальнейшем при встрече с китами охота продолжалась, пока на корабле не были созданы запасы пищи, достаточные для того, чтобы добраться до Заларампатры.

Последний убитый кит принес долгожданную радость охотникам, и в другое время по этому поводу был бы устроен праздник.

Это был круглый шар черного, красного и голубого цветов, диаметром два фута. Он источал сильный аромат, вызывающий одурманивающее действие. Это был тот самый запах, который привел Исмаэля в бессознательное состояние в часовне бога Ишкавакарки.

Этот шар нашли в одном из маленьких желудков кита, которые располагаются вдоль хребта. Намали объяснила, что изредка кит глотает маленькое воздушное животное — вришванку. Еще более редко случается, что животное не выбрасывается китом вместе с экскрементами, а попадает в ответвление в кишках. Но если такое происходит, то пищеварительная система кита обволакивает постороннее включение некой субстанцией, подобно тому как раковина–жемчужница создает жемчужину вокруг попавшей в нее песчинки.

И в результате возникает вришкаю — огромное сокровище. Из него вырезают богов, которые устанавливаются в храмах или продаются в другие города, которые потеряли своего бога в результате гибели корабля.

Намали во время своего путешествия с Исмаэлем много рассказывала ему о том, как рождаются боги. Она также сообщила ему о том, что, когда старые киты погибают, их плоть пожирается пузырями, и тело кита возносится высоко в небо, так высоко, что небо там совсем черное, даже днем, а воздуха нет совсем. Эти тела дрейфуют там до тех пор, пока не взрываются пузыри, и тогда трупы китов падают в определенное место. Теперь там столько китовых скелетов, что их груды выше самых высоких гор. И конечно же там можно найти очень много вришкаю.

Город, который найдет это кладбище китов, станет самым богатым и самым могущественным на планете.

«И жители его всегда будут в состоянии дурмана», — подумал Исмаэль. Он представил себе город, где будет множество богов из вришкаю, — жители его станут бродить по улицам, как лунатики.

Корабли многих городов, повествовала Намали, пропадали во время поиска кладбища китов. Считается, что кладбище расположено где–то возле восточных утесов, где водится много Пурпурных Чудовищ.

— Почему так полагают? — спросил Исмаэль.

— Потому что еще ни один корабль, улетевший туда, не вернулся обратно, — ответила Намали.

Он поднял брови и улыбнулся.

— Чему ты улыбаешься?

— Странно, что ты и твой народ ничем не отличаетесь от меня и моего народа. Самое существенное в человеке не изменилось за миллионы лет. Но я не могу сказать, хорошо это или плохо. Человек и раньше и сейчас поступает только так, чтобы его действия приносили ему пользу.

Наконец красное солнце скрылось за горизонтом, и наступила холодная черная ночь. Все шло как обычно.

Дни сменялись ночами, хотя и не так быстро, как привык Исмаэль в том, своем мире. Исмаэль учился управлять воздушным кораблем, постигая особенности его конструкции. В основном он находился среди матросов, но иногда обедал вместе с капитаном и Намали. То, что он принадлежал к совсем другому миру, неизвестному здесь, родился под иным солнцем, подняло его над низшим классом, к которому он должен был бы принадлежать.

Кроме того, вполне возможно, что они считали его не совсем в своем уме, хотя во многих отношениях, даже по их понятиям, он был вполне нормален. Им нравилось слушать его рассказы, впрочем, им многое было непонятно. Когда он говорил, что раньше воздух, по которому они летят на высоте тысячи футов, был водой, и эта вода была населена разнообразными живыми существами, они не могли поверить. Они не могли поверить и в то, что во времена Исмаэля земля тряслась чрезвычайно редко и очень короткое время.

Исмаэль не спорил с ними, так же как не спорил с капитаном. Разум каждого человека представляет собой маленькое обособленное королевство, в которое никто не имеет права насильственно вторгаться.

По мере того как «Руланга» приближалась к Заларампатре, командой овладевали мрачные мысли. Люди говорили очень мало, в основном они молчали. Они как будто искали внутри себя то, что может им возместить потерю, опустошение родной земли. Они проводили много времени в часовне, где непрерывно молилась Намали и божество часто извлекалось из ящика. Исмаэль не мог спокойно пройти мимо часовни, он сразу испытывал головокружение, ощутив сильный аромат.

Намали обычно сидела на полу часовни, глядя на бога. Тело ее склонялось параллельно полу, голова едва не касалась прозрачной кожи, на которой она сидела. Грива черных волос закрывала колени.

Но вот наступил момент, когда капитан вызвал всех на палубу. Они летели весь день и всю ночь, а когда солнце неохотно показалось из–за горизонта, корабль оказался уже вблизи громадных гор, и в этих горах находился город Заларампатра.

Всеобщий вопль потряс корабль.

На месте, где раньше красовался юрод, теперь виднелись лишь груды развалин.

Исмаэль спросил, как могут люди жить в каменных пещерах, когда земля постоянно трясется и своды их могут каждую минуту обрушиться им на головы.

Намали ответила, что люди не все время живут в каменных пещерах, которые используются в основном как склады, убежища, места поклонения богам. Пещеры — только нижняя часть города. Верхняя часть — это плавающий в воздухе город: дома, соединенные друг с другом, поддерживаемые в воздухе тысячами больших пузырей с газом. Плавающий город закреплен на месте с помощью канатов и связан с подземным городом с помощью лестниц.