— Мать здесь!

Черты его лица исказились гримасой:

— Я еще не звал ее! Но она пришла!

Остальные молчали. Один из жрецов, бледный, как смерть, поманил всех к себе. Где–то далеко внизу раздалось пение, слабое, еле слышное. Слов было не разобрать, но было ясно, что это песнь торжества.

— Они славят рождение Алгула, — сказал Танд. Он посмотрел на Месса. — Но ведь это невозможно. Ты жив еще!

— Успокойся и слушай, — сказал Месс.

Пение прекратилось. Снизу не доносилось ни звука. В городе тоже было тихо. Танд открыл рот, чтобы спросить что–то, но тут же закрыл его, повинуясь жесту Месса. Прошло несколько минут, в течение которых Кармода пытался понять, к чему прислушивается Месс.

Вскоре он получил ответ. Сначала еле слышно, затем все громче и громче закричал ребенок.

Месс медленно выдохнул:

— Аааах!

Послышался мужской голос, голос карренца:

— Слушай, павший Бог, и вы, кто служит ему! Слушайте! Новорожденный сын Боситы, Алгул, возвещает ваш конец! Слушайте!

Месс крикнул:

— Встань так, чтобы мы могли видеть тебя! Дай мне увидеть своего брата!

Послышался хохот. Алгулист крикнул:

— Ты думаешь, я дурак? Ты убьешь меня и, что еще хуже, убьешь ребенка!

— Голос Абога! — крикнул Танд. Он закричал: — Абог! Ты воплощение зла! Где ваш предводитель Рилг?

— Я убил его во время штурма. Этот идиот мертв, и теперь я предводитель Отцов, которые остались живы!

Послышался смех и плач ребенка, который вскоре стих.

Все бывшие на крыше повернулись к Мессу. Лицо его было бледно, как восходящее солнце. Он сказал:

— Впервые получилось так, что я и мой брат Алгул живем одновременно. — Он обратился к Кармоде: — Это был роковой день, когда ты, Отец, пришел в наш мир. Ты был первым землянином, прошедшим через Ночь. Ты был первым землянином, ставшим Отцом. И с тех пор течение жизни на Каррене изменилось. Ночь кончилась, но борьба будет продолжаться. Она должна была бы кончиться с окончанием Ночи, и на следующие семь лет все было бы ясно. Но теперь родился он, мой брат, Бог Зла. И я жив!

— Сын Боситы, — сказал Танд, — что нам делать теперь? Месс повернулся и медленно пошел прочь. Кармода последовал за ним.

— Сын, что мы можем сделать? Что должен сделать я?

Месс остановился и взглянул на него.

— Может, ты и твоя церковь выиграли свою битву, как выиграл ее Алгул. Нас мало, и мы не можем оставаться на крыше.

— Почему ты думаешь, что их больше, чем нас?

— Посмотри вниз, — сказал Месс.

Кармода перегнулся через парапет. Он ахнул, увидев тысячи мужчин и женщин и даже детей. Он слышал их крики, переходящие в пение.

— Где мои сторонники? — спросил Месс.

— Не теряй надежды, — ответил Кармода.

Он достал из кармана маленькую коробочку, нажал кнопку и начал говорить. Сначала ответа не было. Затем из приемника раздался голос. Кармода взглянул на небо. Солнце отражалось в огромной металлической полусфере, опускающейся в порт, расположенный в двадцати километрах от столицы.

— Это «Аргус», — сказал Кармода. — Исследовательский корабль Федерации. Он был на орбите и все сотрудники спали, пока была Ночь. Теперь они будут исследовать последствия Ночи. Они помогут нам бежать отсюда.

Корабль завис над замком. Через минуту его огромное тело появилось над крышей. Открылся люк, и оттуда выскользнула гравитационная кабина. Вскоре Кармода, Месс, Танд и жрецы оказались на борту «Аргуса».

А еще через час корабль опустился на далеком западном побережье континента.

Джон Кармода попрощался с Мессом, когда он и его сторонники покидали корабль.

— Я продолжу борьбу здесь, — сказал Месс. — Это место далеко от Алгула, и у меня будет время собрать силы до того, как он обнаружит, куда я скрылся, и пошлет своих убийц.

— Я бы остался с тобой, — сказал священник. — Но я должен доложить обо всем в Риме, а затем должен ехать туда, куда меня пошлют.

— И что ты доложишь? — улыбнулся Месс.

— Только правду. Вернее то, что я видел и слышал, а это только одна сторона правды. Но я должен тебе сказать, что собираюсь изложить честно и беспристрастно свое мнение, которое состоит в том, что боситизм вовсе не то, чем он себя считает. Это — не высшая религия, призванная заменить все остальное. Она не вытеснит мою церковь. Конечно, боситизм может привлечь много сторонников, но он не является истинной, универсальной верой.

— Почему ты так решил? — спросил Месс с прежней улыбкой.

— Разве может истинный Бог потерпеть поражение от сил зла? И разве может добрый Бог совершить такое злодеяние, заставив всех пережить ужасы Ночи?

— Я — сын Создательницы, — ответил Месс. — Как ваш Христос — сын Создателя. И я не более всемогущ и безгрешен, чем был ваш Христос в своей земной ипостаси. Помнишь, как ваш Христос отругал человека, назвавшего его добрым. Он сказал, что добрый не он, только Бог добрый. Я не Мать Босита, я только ее правая рука, любимая рука. Я верю, что победа придет ко мне. Может, не скоро, но придет. И не только здесь, но и на всех других планетах Вселенной. Мать позволила в этот раз победить Алгулу по своим собственным соображениям, которых мне не понять. Но я разгадаю ее намерения. Она, разумеется, не может быть безразлична к будущему. Ты не думай, что, раз карренская цивилизация рухнула и зло завоевало планету, боситизм надолго исчезнет из Галактики. Могут произойти удивительные превращения и довольно быстро, гораздо быстрее, чем ты можешь вообразить. Ведь в вашей собственной истории не раз были случаи, что порабощенные народы довольно быстро, в течение нескольких лет, оправлялись от поражения и уничтожали своих завоевателей. — Он показал на карман Кармоды. — Ты слушал последнюю главу Книги Света?

— Нет. Я ее прослушаю по пути на Землю.

— Сам не знаю, почему, но я не прослушал ее. Впрочем, у меня еще будет время. Босита посмеялась над тобой, Отец. Может, мы еще встретимся при более благоприятных условиях. Я люблю тебя.

Месс обнял Кармоду и разрыдался. Кармода почувствовал, как слезы жгут ему глаза. Он тоже поцеловал Месса.

— Бог с тобой, сын мой.

Месс пошел прочь. Маленькая желтая птица с черными кругами вокруг глаз описала вокруг него дугу и пропела семь протяжных нот. Месс шел, не оглядываясь на Кармоду. Люк корабля закрылся. Священник поспешил на свое место, так как прозвучал сигнал взлета.

Он вставил катушку в аппарат, надел наушники и начал слушать.

Через час запись кончилась. Дрожащими руками Кармода зажег сигарету.

С мельчайшими подробностями, с именами, с указанием точного времени Месс описал все, что произошло. Все было здесь: и первый штурм, и первое поражение алгулистов. И второй штурм, и беспрецедентное рождение Алгула. И убийство Абогом Рилга, появление «Аргуса». (Месс предугадал точное время прибытия и точное название корабля, полет на западное побережье).

Затем во впечатляющих апокалиптических красках Месс описал возрождение боситизма из пепла Ночи и его триумфальное шествие по всем планетам. Везде воздвигались замки Боситы и рушились замки старых богов.

Глава заканчивалась так:

«Слушай, Босита! Твоя левая рука больше никогда не возьмет верх над правой рукой!»

Значило ли это, что Алгул потерпит поражение от Месса? Или Месс от Алгула? Или — эта ужасная мысль заставила содрогнуться Кармоду — они объединят свои силы, чтобы завоевать Вселенную?

Кармода положил катушку в карман. Сначала он хотел уничтожить ее, но затем передумал: нужно показать ее Святым Отцам. Пусть решают — публиковать ее или уничтожить.

Но если они решат сохранить ее в тайне, значит, у них есть основания бояться ее? А если бояться, значит — сознательно или бессознательно — они верят, что в ней заключается истина?

Он страстно желал, чтобы они не боялись этой Книги Света.

После долгих размышлений он забылся в неспокойном сне. Голос разбудил его. Он встрепенулся, решив, что это голос миссис Фратт. Тот самый, что угас в глубинах Ночи. Неужели она вернулась, чтобы мучить его? А может, это сама Богиня говорит с ним голосом миссис Фратт.