— Ладно, забудем это, — сказал Кармода. — Что было, то было. Мне нисколько не жаль Анну. Жаль только, что я не мог жениться на ней много лет назад. Я крестил ее, и она всю жизнь прожила в моем приходе.

Он промолчал, колеблясь, затем продолжил:

— Прости меня. Мне нужно на сборы минут десять. Я позвоню Анне и заеду за ней. Она проводит меня в порт.

Кардинал стоял, явно пытаясь скрыть тревогу.

— Я думаю, мне не стоит ехать с вами. Вам ведь хочется побыть одним, а дорога в порт — это единственная возможность.

— Ничего, — ответил Кармода. — Тебе придется пострадать вместе со мной. Я не собираюсь быть один. Анна полетит со мной до Спрингборда. И там долгая стоянка, там мы и побудем вместе. А сейчас ты поедешь с нами.

Кардинал пожал плечами. Кармода плеснул в стакан виски, выпил и пошел в спальню. Там он достал небольшой чемодан, бросил его на постель. Мне хватит и одного, подумал он. Анна же, хотя путешествие будет коротким, наверняка будет настаивать на том, чтобы взять два больших чемодана с ее вещами. Она всегда старается быть готовой к самым невероятным положениям. Она достал два чемодана для нее, а затем нажал на кнопку на плоском диске, прикрепленном к запястью. Диск засветился, и раздался тоненький звон.

Он продолжал собирать вещи, не желая терять времени и зная, что она скоро ответит на вызов. Когда он собрал все, что нужно, и взглянул на часы, то увидел, что десять минут прошли. Кармода начал беспокоиться. Он подошел к видеотелефону на столе возле постели, набрал номер миссис Ругон. Она ответила сразу же. При виде Кармоды ее полное лицо осветилось радостью.

— Отец Джон! Я только что собиралась звонить тебе! Я говорю об Анне. Она хотела пойти по магазинам и должна была вернуться полчаса назад. Я думала, что она забылась и пошла прямо домой.

— Ее здесь нет.

— Может, она забыла надеть переговорное устройство? Ты же знаешь, как она рассеянна. Особенно теперь, когда все ее мысли о ребенке. О, небеса! Алиса заплакала, я должна бежать. Но ты позвони, как только она отыщется. А если она придет сюда, я скажу, чтобы она сразу позвонила тебе.

Кармода связался с магазином Райнкорда. Клерк сообщил, что миссис Кармода ушла минут пятнадцать назад.

— Она не сказала, куда собирается пойти?

— Сказала, отец Джон. Она хотела, чтобы успокоить мистера Аугусту, зайти на минутку в клинику. Мистер Аугуста не очень хорошо себя чувствует после операции.

Кармода облегченно вздохнул:

— Благодарю.

Он позвонил в клинику Святого Джамруса. Дежурный был потрясен, увидев на экране лицо самого основателя клиники.

— Миссис Кармода ушла минут пять назад, отец Джон. Нет, она не сказала, куда пойдет.

Кармода снова связался с мисси Ругон:

— Не забудьте сказать моей жене, чтобы она сразу же позвонила мне. Это очень важно.

Он отключился, но, положив трубку, задумался. Что–то тревожило его. Почему он не может вызвать ее по портативному телефону? Он сломался? Возможно, но мало вероятно. Его конструкция такова, что поломки исключены. Его можно вывести из строя разве что молотком. Может, она сняла его и забыла надеть? Миссис Ругон права, вероятно, Анна мыла руки и сняла его, хотя телефону ни вода, ни мыло не могут причинять вреда. А потом забыла надеть его.

Могло быть и так, что телефон украли. Хотя в стране было полное изобилие, воры еще не перевелись. Человеческая натура–не легко поддается перевоспитанию.

Он снова вернулся к чемодану. Анне, конечно, не понравится, что он все уложит, да и выбор одежды не устроит ее. Но времени у., него не было.

Вскоре первый чемодан был туго набит и заперт. Кармода, услышав звонок, бросил блузку, которую пытался сложить, и подошел к экрану. Не было необходимости подходить так близко, но Кармода любил быть поближе к собеседнику. Особенно, если это была Анна.

На экране возникло лицо полисмена. Кармода ахнул, и внутри его что–то оборвалось.

— Говорит Льюис, отец Джон, — отрапортовал он. — Я очень сожалею… Но у меня плохие новости… о вашей жене.

Кармода не отвечал. Он смотрел на крупное лицо Льюиса и со своей обычной зоркостью заметил муху, летающую над головой сержанта. Он подумал: мы так и не могли справиться с ними. Вся наша двадцатидвухвековая наука оказалась бессильной против них. Они, как и много сотен лет назад, летают, жужжат, кусают, размножаются, несмотря на все усилия человечества.

— …ее татуировка уничтожена. Поэтому мы не могли официально опознать ее. Но лицо ее цело, и друзья, что были поблизости, опознали ее… — говорил сержант. — Я очень сожалею, но для официального опознания требуется ваше присутствие.

«Что?» — произнес Кармода, и только теперь слова полисмена дошли до его сознания. Анна уезжала из клиники в автомобиле. Под сиденьем взорвалась бомба. От Анны осталась только часть тела, да и то без одной руки. Идентификационная татуировка исчезла.

— Благодарю, сержант, я сейчас буду.

Он отошел от аппарата и прошел в соседнюю комнату. Кардинал, увидев бледное лицо Кармоды и его сгорбленную фигуру, вскочил с кресла, столкнув со стола стакан, который разлетелся вдребезги.

Когда Кармода рассказал ему обо всем, Фаскинс зарыдал. Позже, когда Кармода отошел от шока, он понял, что кардинал в глубине души нежно любит его, хотя о нем говорили, что он настоящий сухарь. У самого Кармоды глаза были сухие, но в нем, казалось, умерло все, кроме рук, ног и рта.

— Я поеду с тобой, — сказал кардинал. — Но сначала позвоню в порт и отменю твой вылет.

— Не надо, — сказал Кармода.

Он вернулся в спальню, взял свой чемодан, посмотрел на два других — один открытый, а другой закрытый. И вышел. Кардинал смотрел на него.

— Я должен лететь, — сказал Кармода.

— Сейчас ты не в себе.

— Я это знаю, но я приду в себя.

Зазвонил дверной звонок. Вошел доктор Аполлониус с портфелем в руках.

— Прошу прощения, отец Джон. Я принес то. что поможет тебе.

Он вынул из портфеля таблетки. Кармода покачал головой:

— Не надо. Кто тебя вызвал?

— Я, — сказал Фаскинс. — Я думаю, тебе нужно это принять.

— Твоя власть не распространяется на медицинские дела, — ответил Кармода.

Мягкий звук разнесся по комнате. Джон поставил чемодан, подошел к стене, открыл дверцу шкафа и достал оттуда маленький тонкий цилиндр.

— Почта, — сказал он, не обращаясь ни к кому в частности.

Он взглянул в шкаф, чтобы убедиться, что там больше ничего нет. Красная лампа сигнализации погасла. Он закрыл шкаф и вернулся к своему чемодану, сунув письмо в карман.

По пути в полицейский морг кардинал сказал:

— У меня не хватило бы сейчас жестокости приказать тебе отправляться на Каррен, но если ты хочешь сам, я не возражаю. Анна…

— …всего лишь один человек, а от меня зависит судьба миллионов, — закончил за него Кармода. — Я знаю.

Кардинал сказал, что он не улетит в полдень, как предполагалось. Несмотря на важные дела в Рине — на Земле, он останется на похороны Анны. Он сам займется всем, включая и полицейские процедуры. Когда Кармода будет на Каррене, кардинал передаст ему все результаты следствия.

— Полиция, — безучастно сказал Кармода. — Интересно, кто так возненавидел меня, что убил Анну? У нее не было врагов. Но если полиция задержит меня для допроса, я опоздаю на рейс.

— Предоставь это мне, — сказал Фаскинс.

Дальше Кармода делал все как во сне. Он поднял простыню без каких–либо ощущений и долго смотрел на почерневшее лицо с открытым ртом. Затем повернулся к капитану и повторил все, что перед этим говорил кардиналу. Нет, у него нет подозрений, кто мог подложить бомбу. Кто–то вернулся из прошлого Кармоды и в знак мести убил Анну.

Оба священника поехали в порт на такси. Они проезжали мимо здания ордена Святого Джамруса. Двадцать три года назад это здание стояло на самой окраине маленького городка. Теперь оно стало центром огромной столицы планеты. Там, где раньше двухэтажные дома были редкостью, теперь громоздились двадцатиэтажные здания. Если раньше весь город можно было пройти за двадцать минут, теперь на это потребовались бы полные сутки. Все улицы были вымощены каменными плитами, шоссе бетонированы. Когда Кармода прибыл сюда впервые, он утонул по колено в жидкой грязи, как только сошел с корабля в порту. Дома в городе были полуразвалившимися, грязными.