Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Париж, июнь 1846

ПИСАНО В 1855 ГОДУ

Приписку делаю я через девять лет.
Насторожил я слух. Вас, вероятно, нет
В числе живых, маркиз! Ну что ж, я научился
Общаться с мертвыми. Ага, ваш гроб раскрылся…
«Ты где?» На воле я, как вы. «Ты мертв?» Во мгле,
Водою окружен, живу я на скале.
Лишь изредка моряк, измученный волнами,
Находит здесь приют, обняв утес руками.
«А дальше?» — слышу я. — Отныне суждено
Мне одиночество. Лицо его одно.
И вижу я всегда: пучину, волн извивы
Да в небе стаи туч, плывущих молчаливо;
А ночью ураган трясет мой ветхий дом,
Слив тучи с волнами в неистовстве одном;
И горизонт покрыт кругом завесой черной,
И злоба издали клеймит меня упорно…
Ступлю ли на гранит — он превратится в прах,
И ветер — даже тот, как будто чуя страх,
Мне лишь вполголоса передает прощальный
Привет таинственный от друга, робкий, дальний.
Все тише жизнь моя. Я чужд теперь живым,
И все мои мечты развеялись как дым.
Слежу беспомощно, как дней моих теченье
Скрывает саваном холодное забвенье.
Я выбрал место сам: над морем, под скалой,
Откуда даль видна. Там гроб зароют мой.
Гром океана там всех голосов сильнее.
И там провал во мрак «Ну что ж?»
Я не жалею.

Джерси, январь 1855

«Источник падал со скалы…»

Источник падал со скалы
По капле в океан кипучий.
Сердитый вал спросил из мглы:
«О чем лепечешь ты, плакучий?
Вселяю трепет я в сердца,
Во мне все гибельно и жутко.
Мне краю нет и нет конца,
И ты не нужен мне, малютка!»
«Тебе, — ответила струя, —
О бездна горькая, несу я,
Высоких слов не говоря,
В подарок воду питьевую».

Апрель 1854

«Мрак светом озарив…»

Мрак светом озарив, измену мы свершим, —
Так мыслит мгла. Наш день — вчерашним днем гоним.
Неблагодарной ночь зарю провозглашает.
«Сократ — изменник, смерть ему!» — судья взывает.
«Исус — отступник, смерть ему!» — судья изрек.
Земле недвижимой изменник, под плевок
Склонился Галилей и чует телом тленным —
Колеблется она под старческим коленом.
Судьба! Зловещий смех! Поистине, вполне
Веленье божие непостижимо мне,
Вменяющее в долг живущим в мире этом
Все отдавать другим — свой труд и мысль с их светом,
Любовь и пот, часы всех дней и всех ночей,
И сон и бдение, и взор своих очей,
Души и сердца жар со всем, что в них таимо,
Не отступая вспять пред мукой нестерпимой,
И расточать себя и все, чем ты богат, —
Чтоб, ввергнув в ад, тебя назвали — ренегат!

Марин-Террас, ноябрь 1854

НА ДЮНЕ

Сейчас, когда свечой мой догорает век
И кончены труды и силы;
Когда утратами, годами жизни бег
Меня привел на край могилы
И в глубине небес, где я парить мечтал,
Я вижу столько уносимых —
Как бы прошедшего летящий шквал —
Часов, вовек невозвратимых;
Когда я говорю: «Что мнится торжеством,
То завтра станет заблужденьем!» —
Печальный, берегом бреду, клонясь челом,
Как тот, кто предан размышленьям.
Смотрю — над долами, вершинами холмов,
Над сменой волн морского лона
Уносится руно густое облаков
Под хищным клювом аквилона;
Я слышу всплески волн, на рифах ветра шум,
В руках жнеца колосьев трепет;
И с говором людей мой сравнивает ум
Невнятный этот ропот, лепет.
На редких травах дюн я остаюсь подчас
Лежать подолгу, не вставая,
До той поры, когда луна зловещий глаз
Покажет вдалеке, мечтая.
Вставая, сонный луч она бросает свой
Пространству, тайне, вод пучине,
И друг на друга мы глядим вдвоем с луной,
Она — в сиянье, я — в кручине.
Куда же отошла гряда минувших дней?
Есть кто-нибудь, кто знал меня бы?
В померкнувших глазах от юности моей
Остался ли хоть отблеск слабый?
Ужели все ушло? Я одинок, устал;
Зову — ответом мне молчанье.
О, ветры! О, валы! И я не тот же ль вал?
Не то же ль ветра я дыханье?
Мне больше не видать того, что я любил!
Уж меркнет день во мне уныло.
Земля, чьих гор верхи туман от взоров скрыл,
Я призрак разве, ты — могила?
До дна ль исчерпаны надежда, жизнь, любовь?
Я вопрошаю, мучим жаждой;
Вновь наклоняю я все урны, чтобы вновь
Хоть каплю получить от каждой.
Воспоминанье, как раскаянье, язвит!
Во всем — лишь слезы и потери!
Коснувшихся тебя твой холод леденит,
О смерть, запор последней двери!
И, размышляя так, я слышу, как кругом
Стенают ветер и буруны;
Смеется летний день; на берегу морском
Цветет волчец песчаной дюны.

5 августа 1854,

в годовщину прибытия моего на Джерси

58
{"b":"174155","o":1}