Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

1841

LE CAUCHEMAR

[Кошмар (франц.)]

          Мой друг! меня уж несколько ночей
Преследует какой-то сон тревожный;
встаёт пред взором внутренним очей
Насмешливо и злобно призрак ложный,
И смутно так всё в голове моей,
Душа болит, едва дышать мне можно,
И стынет кровь во мне… Хочу я встать,
И головы не в силах приподнять.
          То Фауст вдруг, бессменною тоской,
Желаньем и сомнением убитой,
Идет ко мне задумчивой стопой
С погубленной, безумной Маргаритой;
И Мефистофель тут; на них рукой
Он кажет мне с улыбкой ядовитой.
Другую руку мне кладет на грудь,
Я трепещу и не могу дохнуть.
          Потом я вдруг Манфредом увлечён;
Тащит меня, твердя о преступленьи,
Которому давно напрасно он
У бога и чертей просил забвенья…
Уж вот на край я бездны приведён,
Стремглав мы вниз летим — и нет спасенья…
Я замираю, и по телу лёд
С губительным стремлением идёт.
          Но вдруг стоит принц Гамлет предо мной,
Стоит и хохотом смеётся диким…
Безумный, нерешительный герой
Не мог любить, ни мстить, ни быть великим, -
И говорит, что точно я такой,
С характером таким же бледноликим…
И я мечтой в прошедших днях ношусь,
И сам себе так гадок становлюсь…
          Насилу сон слетел с тяжёлых век!..
Я Байрона и Гёте начитался,
И мне дался Шекспиров человек -
И только!.. В жизни ж я и не сближался
С их лицами, да и не сближусь ввек…
Но холод долго в теле разливался,
И долго я ещё не мог вздохнуть,
И в тёмные углы не смел взглянуть…

1841

КАБАК[9]

Выпьем, что ли, Ваня,
             С холода да с горя;
Говорят, что пьяным
             По колено море.
У Антона дочь-то
            Девка молодая:
Очи голубые,
            Славная такая!
Да богат он, Ваня!
            Наотрез откажет,
Ведь сгоришь с стыда, брат,
            Как на дверь укажет.
Что я ей за пара?
            Скверная избушка!..
А оброк-то, Ваня?
            А кормить старушку?
Выпьем, что ли, с горя!
            Эх, брат! да едва ли
Бедному за чаркой
             Позабыть печали!

1841

МНОГО ГРУСТИ!

Природа зноем дня утомлена
И просит вечера скорей у бога,
И вечер встретит с радостью она,
Но в этой радости как грусти много!
И тот, кому уж жизнь давно скучна,
Он просит старости скорей у бога,
И смерть ему на радость суждена,
Но в этой радости так грусти много!
А я и молод, жизнь моя полна,
На радость мне любовь дана от бога,
И песнь моя на радость мне дана,
Но в этой радости как грусти много!

<1841>

ПОЛДЕНЬ

Полуднем жарким ухожу я
На отдых праздный в темный лес
И там ложусь, и все гляжу я
Между вершин на даль небес.
И бесконечно тонут взоры
В их отдаленьи голубом;
А лес шумит себе кругом,
И в нем ведутся разговоры:
Щебечет птица, жук жужжит,
И лист засохший шелестит,
На хворост падая случайно,
И звуки все так полны тайной…
В то время странным чувством мне
Всю душу сладостно объемлет;
Теряясь в синей вышине,
Она лесному гулу внемлет
И в забытьи каком-то дремлет.

<1841>

ДРУЗЬЯМ

Мы в жизнь вошли с прекрасным упованьем,
Мы в жизнь вошли с неробкою душой,
С желаньем истины, добра желаньем,
С любовью, с поэтической мечтой,
И с жизнью рано мы в борьбу вступили,
И юных сил мы в битве не щадили.
Но мы вокруг не встретили участья,
И лучшие надежды и мечты,
Как листья средь осеннего ненастья,
Попадали и сухи и желты,
И грустно мы остались между нами,
Сплетяся дружно голыми ветвями.
И на кладбище стали мы похожи:
Мы много чувств, и образов, и дум
В душе глубоко погребли… И что же?
Упрёк ли небу скажет дерзкий ум?
К чему упрёк?.. Смиренье в душу вложим
И в ней затворимся — без желчи, если можем.

Начало 1840-х

ХАНДРА

Бывают дни, когда душа пуста:
Ни мыслей нет, ни чувств, молчат уста,
Равно печаль и радости постылы,
И в теле лень, и двигаться нет силы.
Напрасно ищешь, чем бы ум занять, -
Противно видеть, слышать, понимать,
И только бесконечно давит скука,
И кажется, что жить — такая мука!
Куда бежать? чем облегчить бы грудь?
Вот ночи ждешь — в постель! скорей заснуть!
И хорошо, что стало все беззвучно…
А сон нейдет, а тьма томит докучно!

Начало 1840-х

Гуляю я в великом божьем мире...[10]

Гуляю я в великом божьем мире
И жадно впечатления ловлю,
И все они волнуют грудь мою,
И струны откликаются на лире.
Взойдет ли день, засветит ли луна,
Иль птица в роще тёмной встрепёнется,
Или промчится с ропотом волна,
Мне весело и хорошо поётся.
Я слушаю, уходят взоры вдаль,
И вдруг в душе встаёт воспоминанье,
И воскресает прежняя печаль,
И ноет сердце, полное страданья.
Взойдет ли день, засветит ли луна,
Иль птица в роще тёмной встрепёнется,
Или промчится с ропотом волна,
И грустно мне и хорошо поётся.
вернуться

9

Кабак (стр. 48).

Огарёв написал к этому стихотворению следующий комментарий: "Да, мне многое и многое хочется схватить из поэтической грусти и жизни России. Наша народность довольно оригинальна и содержит довольно глубокий поэтический элемент, чтоб трудиться представлять её в поэтических образах. И именно надо спуститься в низший слой общества. Тут-то истинная народность, всегда трагическая. Высший и средний слой, довольно уродливо проникнутый европейской жизнью, имеет больше комического элемента". Положено на музыку Алябьевым.

вернуться

10

"Гуляю я в великом божьем мире…" (стр. 53).

Стихотворение представляет собой часть письма к Евдокии Васильевне Сухово-Кобылиной (1819 — 1896), сестре драматурга А. В. Сухово-Кобылина, друга юности поэта. Ей посвящен большой цикл стихотворений, не вошедший в данное издание, под названием "ВисЬ der Liebe" ("Книга любви").

8
{"b":"174150","o":1}