– Привет! – сказал Руарк, садясь.

– В ботинках нельзя! – крикнул малыш и тут же двинулся к краю кушетки, пытаясь стянуть с Руарка обувь. – Сними ботинки! Так мама говорит…

Руарк попытался остановить ребенка:

– Ты что это делаешь? Перестань!

– Нет, буду!

Подбородок малыша был все так же воинственно вздернут.

– В ботинках нельзя! – Округлив глаза, он решил развить свою мысль: – Мама говорит, что ботинки не спят.

Услышав это не подлежащее сомнению утверждение, изумленный Руарк поднял бровь. Однако, рассудив, что спорить с ребенком не имеет смысла, он примирительно заметил:

– Твоя мама совершенно права.

Внезапно до него дошло, что именно имел в виду мальчик. Радостно улыбнувшись, словно он только что заключил блестящую сделку, Руарк воскликнул:

– Ты, наверное, хотел сказать, что в ботинках не спят?

Недовольный взгляд мальчика ясно свидетельствовал о том, что, по его мнению, он как раз это и сказал. Он продолжал стягивать с Руарка ботинок.

– Ну а я хочу тебе сказать, что этого делать не следует. Я больше не буду спать.

К его огромному облегчению, ребенок, наконец, оставил его в покое. Руарку хотелось встать с кушетки, но для этого ему пришлось бы отодвинуть мальчика. Зевнув, он откинулся на спинку и решил выждать время.

– Прикрой рот! – Малыш нахмурился и погрозил Руарку пальцем. – Так мама говорит…

Руарк уставился на ребенка сонным взором:

– И опять твоя мама права – некрасиво зевать, не прикрывая рот рукой.

Тем не менее, он снова непроизвольно зевнул и снова услышал требовательное:

– Прикрой рот!

– Ох, прости, – извинился Руарк. – Маму надо слушать.

– А где, черт побери, эта таинственная мама? – с раздражением подумал он. Что это за мать, которая позволяет ребенку безнадзорно бегать в чужом доме? Ему ведь не больше двух лет, прикинул Руарк, а значит, предоставленный сам себе, малыш запросто может и покалечиться.

Хлопнув себя руками по коленям, Руарк решил поиграть с ребенком.

– Итак, молодой человек, как тебя зовут? – спросил он ласково.

– Томми.

В смышленых карих глазах мальчика читалось неподдельное любопытство.

– Ну, здравствуй, Томми. А меня зовут Руарк. А сколько тебе лет, Томми?

– Два годика, – ответил тот, показывая два пальца.

– Что ты говоришь? А я думал, больше, – глубокомысленно заметил Руарк.

Исчерпав, таким образом, весь скудный запас тем, на которые можно побеседовать с ребенком, Руарк впал в уныние. Пристальный взгляд мальчугана начал порядком раздражать его. Вынув из кармана часы, он взглянул на циферблат.

– Господи, еще только семь часов! – с удивлением воскликнул он, переводя взгляд на малыша. – Что ты делаешь здесь в такую рань, а, Томми?

– Нэнни уже встала. И деда тоже.

Ребенок не сводил зачарованного взгляда с часов. Заметив это, Руарк отстегнул брелок и подал Томми. Тот залился радостным смехом, когда золотая безделушка сверкнула на солнце.

– Лошадка!

Томми явно обрадовался, увидев что-то знакомое.

– Король тоже лошадка.

Руарк кивнул.

– Да, это лошадь, такая же, как Храбрый Король, – подтвердил он.

И снова ошибся, на что ему тут же было указано юным любителем точности.

– Не-а! – протянул Томми, энергично тряся головой. – Король – черная лошадка…

Внеся ясность в этот предмет, мальчик потянулся за часами.

Руарк позволил ему взять их и посадил Томми к себе на колени. Наблюдая за тем, с каким удовольствием ребенок забавляется с новой для него игрушкой, взрослый не мог удержаться от улыбки.

– Томми, где ты?

Руарк оцепенел, услышав этот голос, – за последние два года он беспрестанно звучал у него в сердце. Не выпуская из рук свой трофей, малыш соскользнул с колен Руарка и выбежал из комнаты.

– Мама, смотри!

– Где ты это взял, милый?

Энджелин присела на корточки, и сын со всего размаху угодил к ней в объятия.

– Лошадка!

Томми протянул матери часы. Энджелин мгновенно узнала их. Нахмурившись, она принялась журить мальчика:

– Томми, ну сколько раз тебе говорить, чтобы ты не ходил в кабинет! Ты что, вытащил часы из ящика?

– Нет. Я сам дал их ему.

Энджелин вздрогнула, услышав этот голос, и обернулась – Руарк стоял на пороге своего кабинета. Какое-то время они не могли отвести взгляд друг от друга. Наконец она выпрямилась:

– Что ты здесь делаешь, Руарк?

– Я вообще-то живу здесь. А этот вопрос могу с таким же успехом адресовать тебе!

– Но ведь ты должен был вернуться только на следующей неделе, – запинаясь, проговорила она.

– Жаль, что никто не сообщил мне об этом, – саркастически заметил он.

Они по-прежнему не сводили глаз друг с друга, пока Энджелин не заметила, что Томми дергает ее за рукав.

– Беги наверх, милый! Тебе пора умываться.

– Пойдем со мной, мама! – Он снова потянул ее за руку.

– Мама тоже скоро придет, милый.

Она поцеловала сына в щеку.

– Беги, родной, Майра тебя ждет!

Томми попробовал поскакать по полу на одной ножке, но тут же оставил эту попытку и подбежал к Руарку.

– Лошадка!

Улыбнувшись, Руарк потрепал малыша по голове:

– Умница, Томми.

Малыш предпринял еще одну попытку проскакать на одной ноге, а когда ему это опять не удалось, решил превратиться в коня – хлопнул себя по ножке, заржал и галопом помчался к лестнице.

– Держись за перила, Томми! – крикнула Энджелин ему вслед.

Лишь удостоверившись, что сын благополучно добрался до верхней ступеньки, она обернулась к Руарку. Его темные глаза все еще были прикованы к ее лицу. Энджелин стало не по себе от этого взгляда, и она двинулась было вслед за сыном, но не успела сделать и двух шагов, как почувствовала руку Руарка у себя на плече.

– Я хочу кое-что выяснить, Энджелин.

Она глубоко вздохнула и повернулась к нему лицом, что было несомненной ошибкой. Теперь они смотрели друг другу в глаза, а их губы разделяли считанные дюймы. Руарк обхватил ее за плечи, и она почувствовала всю силу этого объятия.

– Что ты здесь делаешь?

– Приехала навестить своего отца и твою бабушку. Обычно я бываю здесь во время твоего отсутствия.

– В этом-то я не сомневаюсь! – саркастически произнес Руарк. – Так это не первый твой визит?

– Нет.

Его близость волновала и возбуждала ее. Во рту у Энджелин пересохло, и она инстинктивно облизнула губы. Этот полный очарования жест не ускользнул от внимания Руарка. Его тоже охватило непонятное возбуждение, и пересохшим от волнения голосом он спросил:

– А что это за мальчик?

– Мой сын.

Произнеся эти слова, Энджелин взглянула прямо в темные глаза Руарка.

– И кто же счастливый отец, миссис Хантер? Вы ведь по-прежнему миссис Хантер, не так ли? – спросил он с горечью и сильнее сжал ее плечи.

– Пусти, Руарк, ты делаешь мне больно.

– Извини.

Он ослабил хватку и опустил руки. Энджелин полагала, что и тема разговора на этом исчерпана, но вскоре оказалось, что она ошиблась.

– Энджелин, кто отец этого ребенка?

Вопрос был задан решительно и недвусмысленно. Было ясно, что Руарк не отпустит ее, пока не добьется ответа.

Неожиданно откуда-то сверху раздался голос:

– Любой дурак догадается об этом, стоит взглянуть на малыша. В свои два года он уже вылитый отец!

Энджелин и Руарк как по команде обернулись на голос. Стоя на верхней ступеньке и опираясь на серебряный набалдашник своей трости, на них смотрела Сара Стюарт.

– Нэнни Сара, вы ведь говорили мне, что Руарк вернется только через неделю!

В голосе Энджелин слышался явный упрек.

– Правда, дитя мое? Неужели я могла так ошибиться? Боюсь, что я уже начинаю впадать в старческий маразм, – с невинным видом посетовала Сара.

Она глубоко задумалась, как будто силясь что-то вспомнить, и для пущей убедительности даже постучала себя пальцем по подбородку.

– Ну конечно! Теперь я припоминаю – Руарк говорил, что вернется домой к своему дню рождения. – Она безмятежно улыбнулась. – А ведь это как раз сегодня, не так ли? Поздравляю тебя с днем рождения, Руарк. Мы непременно отпразднуем это событие, только немного позднее.