Эви и Симона занимались хозяйственными делами. Рыбу им поймать не удалось, и они направили свою энергию на стирку белья. Вскоре на кустах, а также на веревке, натянутой между деревьями, висели фланелевые рубашки, хлопчатобумажные штаны, канифасовые нижние юбки и кальсоны.

К вечеру появился Сэм, с грохотом везя за собой повозку. Все были очень удивлены, кроме Адама.

— Для чего она? — спросила Эви. — Неужели золото возить? Вот уж не думала, что ты такой оптимист.

— Экипаж подан, миледи, — сказал Адам с низким поклоном. — Ты не можешь больше ездить верхом, пока не родится ребенок, — решительно добавил он.

Эви презрительно посмотрела на неуклюжую колымагу.

— Я ненавижу ездить в повозке.

Однако Адам ничуть не смутился под ее испепеляющим взглядом.

— Так же, как и я, моя милая, но мне придется управлять ею, — напомнил он.

Дальнейший разговор на эту тему был прерван Сэмом.

— Шкива нет. Нет болтов с ушком и цепи. Все, что мне удалось раздобыть в этом проклятом городишке, это ведра, пару больших гвоздей и несколько крюков.

Явно огорченный Адам нахмурился в задумчивости.

— То, что нет цепи, не беда, мы можем использовать веревку. Проблема в том, что мне необходимы шкив и болты с ушком для крепления на опоре. — Его взгляд остановился на лошади Эви. Внезапно лицо его просветлело. — Ну конечно! Как это я сразу не додумался. Надо снять подковы с чалой. Эви в любом случае не будет ездить верхом.

— О нет, только не с моей лошади! — запротестовала Эви.

— Да ведь это только временно. Мы всегда сможем подковать ее снова, — стал уговаривать ее Адам. — Разве ты не хочешь найти золото?

— Извини, но мы все должны чем-то жертвовать, — вздыхая, говорила позднее Эви, обнимая свою лошадь за шею, в то время как Адам снимал с нее подковы.

Поздним вечером он раскалил на жарком огне металл и с помощью молотка начал придавать ему новую форму. Постепенно, один за другим, все остальные разбрелись по своим палаткам, и только Эви осталась на месте. Она сидела, поджав колени до подбородка, и увлеченно наблюдала за каждым движением Адама.

Когда он опустил раскаленный кусок металла в ведро с водой, холодная жидкость зашипела, и поднявшиеся брызги заставили Эви закашлять.

При этом Адам вопросительно посмотрел на нее и увидел веселые искорки в фиалковых глазах.

— Тебе не кажется, что я порой веду себя, как эта вода?

Его добродушный смех говорил о том, что он в хорошем настроении.

— Да, иногда ты шипишь, как рассерженная кошка.

— А я думала, кошки только мурлыкают, — игриво заметила Эви.

Глаза Адама горели дьявольским огнем в свете костра.

— Они мурлыкают, если только не гладишь их против шерсти.

Эви поняла намек, покраснела и поднялась на ноги.

— Кажется, пора идти спать.

— Я тоже так думаю. Ты начинаешь отвлекать кузнеца от важного дела.

Он протянул руку к ведру и достал охлажденный кусок металла. Подкова превратилась в маленькое колесико с выемкой вдоль обода. Адам удовлетворенно улыбался, внимательно разглядывая получившийся шкив.

— Годится для работы.

— Благодарю, Адам, — тихо сказала Эви. Он посмотрел на нее, ничего не понимая. Тогда она добавила: — За помощь моей семье.

Он устало усмехнулся:

— Я делаю это только потому, что всегда хотел иметь богатую жену.

Эви нежно улыбнулась ему, давая понять, что по достоинству оценила его юмор.

— Не сомневаюсь, что именно поэтому ты и настаивал на браке со мной. — Глаза ее помрачнели, и улыбка сошла с лица. — Адам, ты уверен, что жила находится наверху?

Лицо Адама вспыхнуло, сейчас он напоминал мальчишку.

— Я всегда полагался в своих делах на инстинкт, Эви. Она там, наверху.

Эви встала на цыпочки и поцеловала его в щеку.

— Надеюсь, что ты прав. Спокойной ночи, Адам.

С наступлением нового дня Адам был готов к сборке механизма.

Он передал Сэму два выкованных кольца, соединенных друг с другом наподобие звеньев цепи. Пока тот прикреплял одно из них к концу шестифутового шеста, Адам на другом его конце закрепил шкив. Затем с помощью Сэма и Бэйли, поддерживающих вертикально шест, привязал второе кольцо к опорной ветви дерева, выступающей за край скалы.

Теперь две главные части механизма соединились, самая трудная работа была позади.

Затем Адам взял длинную веревку для подъема и опускания ведра и привязал один конец к крюку, вбитому в ствол дерева. Другой, свободный, конец был пропущен через шкив, а затем привязан к ручке ведра, которое Бэйли наполнил рудой. Началось испытание.

Адам ослабил управляющую веревку, намотанную на крюк, и конец шеста отклонился, свесившись над краем скалы. Затем он ослабил натяжение основной веревки, и ведро плавно опустилось на землю, не просыпав ни единой унции содержимого.

Бэйли издал победный вопль, а улыбающийся Сэм пожал Адаму руку. Тот выглядел очень довольным.

— Меня всегда удивляло: это один из самых примитивных механизмов, но он очень эффективен. Внизу, у подножия скалы, Эви и Симона весело скакали и кружились, взявшись за руки.

Однако их радость быстро померкла, когда перед ними поставили задачу промывать породу. Единственными инструментами были лоток Бэйли и плоская кастрюля. Работа была довольно грязной, тяжелой и медленной.

К концу дня у Эви так разболелась спина, что она не могла уснуть. Адам, проработавший всю предыдущую ночь, спал без задних ног.

На следующее утро, увидев, что она держится за спину, он многократно проклял себя за свою глупость.

Затем, взявшись рукой за подбородок, задумался над простейшей конструкцией рудопромывательного желоба, чтобы больше не мучить женщин.

Сэм помогал ему. Каждый из них соорудил двенадцатифутовую деревянную секцию, прибив поперек узкие бруски через каждые полфута вдоль всего днища секции. Когда обе части были готовы, Адам соединил их вместе, и они спустили желоб в реку.

Непрерывный поток воды побежал по приспособлению, смывая грязь, а более тяжелые частицы золота задерживались поперечными брусками и лежали на дне ящика, сверкая и переливаясь. Возня с лотком и кастрюлей кончилась, к радости Эви и Симоны. Однако скоро старатели несколько приуныли. За три дня работы удалось добыть всего две унции стоимостью 24 доллара. А работали пятеро!

Спустя еще два дня — такой же результат, и Адам решил отказаться от своего плана. Он сообщил об этом Сэму, когда они стояли, оперевшись на свои кайла во время короткого отдыха. Оба мужчины были обнажены по пояс, и на их плечах и руках блестел пот.

— Я сказал Эви, что хочу увезти ее домой. Мы отправимся в конце недели. Сэм кивнул:

— Я тоже думал об этом. Пусть Бэйли остается на своем руднике. Он может добыть достаточно золота, чтобы обеспечить себе пропитание. Возможно, мы доедем с вами до Стоктона.

Адам снял свою шляпу и вытер пот со лба.

— Эви будет рада. Она не хочет расставаться с вами. А ты не думаешь поехать в Сакраменто, Сэм?

Стрелок покачал головой:

— Город и я несовместимы.

Адам продолжал горячо настаивать:

— У меня есть большое пастбище неподалеку от границы с Орегоном. Там просторно. Тебя интересует это?

— Нет. Меня не интересует то, чего я не в состоянии позволить себе.

— Я не говорю о благотворительности, Сэм Ты будешь работать, а доход будем делить пополам.

Сэм был не из тех, кого легко уговорить. Он засмеялся и снова покачал головой:

— И все-таки это похоже на милостыню Адам знал, что Сэм Монтгомери очень гордый человек и не меняет своих убеждений.

— Мне ужасно не хочется расставаться с тобой Сэм. Ты хороший человек. — Адам в расстройстве пнул ногой камень. — Черт побери! Я чувствую себя виноватым. Я убедил всех, что мы найдем золото здесь, наверху. — Он с силой вонзил кайло в землю. И тут же, огорченный своей невыдержанностью, рванул назад, решив вернуться к прежним раскопкам.

— Боже правый!

Адам повернулся, чтобы узнать, что так потрясло его друга. Сэм уставился на дыру, которую Адам только что проделал в земле. На солнце сверкал самородок размером с семечко дыни.