На улицах Соноры еще горели свечи, когда три фигуры крадучись вышли через заднюю дверь отеля. Укрываясь в тени, они направились к конюшне, где их уже ждали оседланные лошади. Путешественники двинулись пешком, ведя своих лошадей по узкой дорожке, пока не достигли ручья, затем сменили направление на восток и начали подниматься в горы.

В темноте дорога была очень коварной. Часто то одна, то другая лошадь падала или скользила. Наконец, ради безопасности путников и животных, Сэм дал команду остановиться. Опасаясь, что огонь может привлечь чье-то внимание, он не стал раскладывать костер, поэтому пришлось ложиться на холодную землю.

Усталые, дрожащие, измученные женщины сразу уснули. Они боялись неизвестности, но полностью доверяли Сэму. Он не ложился спать, бдительно прислушиваясь к каждому звуку в ночи.

На заре Сэм крадучись забрался повыше, чтобы изучить местность. Он заметил клубы дыма, поднимающиеся в нескольких местах, однако невозможно было определить, были это лагеря старателей или бандитов Моралеса.

Чтобы не рисковать; они опять не стали разжигать костер и поели сушеную говядину, запив холодной водой.

— Я хочу, девочки, чтобы вы внимательно изучили эту карту, — сказал Сэм, раскрыв ее перед ними. — Это Сонора, а мы сейчас где-то здесь. — Он провел пальцем по маршруту. — Хижина Бэйли находится вот тут. — Сэм указал ее местоположение и сделал паузу, давая женщинам возможность усвоить сказанное. — Нам надо добраться до нее до наступления ночи. Оттуда до рудника Бэйли еще пара дней пути.

— От кого мы скрываемся, Сэм? — спросила Эви, не в силах больше сдерживать свое любопытство.

Сэм вздохнул и сел.

— Хорошо, я расскажу. Вчера в Соноре я встретил человека по имени Хуан Моралес. Он главарь банды, которая находится где-то поблизости.

— Но что им нужно от нас, ведь вокруг столько старателей с золотом?

Сэм не хотел пугать своих спутниц ужасной правдой: Моралес был хладнокровным убийцей. И насильником. Немало белых женщин стали его жертвами.

— Он имеет зуб против меня.

— Почему? — допытывалась Эви, взволнованно взглянув на Симону.

— Когда-то мы были вместе в отряде Мурьеты.

— Хоакина Мурьеты! — воскликнула потрясенная Эви. Она тут же вспомнила предупреждения старателей.

Увидев, что Симона удивленно раскрыла рот, Сэм сказал:

— Не верьте тому, что вы слышали о Мурьете. Половина бандитов Калифорнии, мексиканцы и американцы, орудуют от его имени. — Для убедительности своих слов Сэм добавил: — Мурьета выгнал Моралеса из своего отряда, когда узнал про него кое-что.

— Что именно он узнал, Сэм?

— Я застрелил брата Моралеса, когда увидел, что они вдвоем насилуют женщину. Я убил бы и этого ублюдка, но он был безоружен. — Лицо Сэма приняло мрачное выражение при воспоминании об этом случае. — Когда Мурьета услышал об этом, он предупредил Моралеса, что повесит его, если их дороги снова пересекутся.

Теперь Эви поняла, почему Сэм заставлял их передвигаться так скрытно.

— Ты думаешь, Моралес последует за тобой, чтобы отомстить?

— Знаю это, — уверенно сказал Сэм. — Он любит наблюдать, как беспомощно корчится его жертва. Этот ублюдок появился в Соноре, зная, что я трону его, так как должен заботиться о вас.

— Почему ты не отдал его под арест в Соноре? — спросила Симона.

— Если бы я попытался сделать это, Моралес мог заявить, что я был в отряде Мурьеты. Ты сама видела, как люди реагируют на это имя. Одни думают, что он Бог, другие считают его самим дьяволом.

Сэм поднялся на ноги.

— Пора двигаться. Думаю, нам удалось ускользнуть от Моралеса. Он не знает нашего маршрута.

Они ехали верхом все утро, время от времени беспокойно оглядываясь назад. К середине дня, убедившись, что их никто не преследует, все трое немного ослабили свою бдительность.

К вечеру голодные и усталые путешественники наконец добрались до хижины. Как только они с трудом открыли рассохшуюся дверь, их напугали неожиданные гости. Неистово хлопая крыльями, в дыру в задней стене хижины вылетели несколько птиц. Одновременно какие-то мелкие твари, снуя между ног, выскочили за дверь.

Пока Сэм и Симона выпроваживали непрошеных гостей, Эви осматривала ветхую хижину. Похоже, здесь давно никто не жил, иначе хотя бы дыру в стене заделали. Пара бревен, по-видимому, вывалилась уже давно: одно, перекосившись, качалось в отверстии, а другое валялось на обшарпанной койке. Эви встала коленями на койку и наклонилась вперед, затем быстро отпрянула в испуге назад: — О Боже, там пустота.

Подойдя к Эви, чтобы узнать, что ее так напугало, Сэм увидел, что задняя стена хижины находится на краю отвесной скалы, до основания которой было футов сорок, Поставив бревна на свое место, Сэм отправился за хворостом для костра. К тому времени, когда он вернулся, Эви и Симона подмели хижину, убрали паутину и очистили скудную мебель от пыли и опавших листьев. Сэм развел огонь, а Симона и Эви достали провизию, чтобы приготовить еду.

Вскоре аромат кофе смешался с острым запахом говядины и лука, шипящих в кастрюле на очаге. Теперь скромное жилище уже не было необитаемым, оно преобразилось благодаря жару печи и искусству поварихи-француженки.

Еда была самой лучшей, какую они ели с тех пор, как покинули Сан-Франциско.

— Я готовлю намного лучше, когда нахожусь под крышей, — пояснила Симона, после того как Сэм и Эви похвалили ее. Обед они завершили сладким марципаном.

Так как на койке мог спать только один человек, Эви и Симона настояли, чтобы в эту ночь ею воспользовался Сэм. Они будут спать на тюфяке около теплой печки.

— В моей жизни мне редко доводилось спать на кроватях, чтобы оценить удобство этой, — запротестовал Сэм.

— Это единственная койка, Сэм, — сказала Эви. Сэм неохотно согласился и лег.

Пока он спал, Симона разглядывала своего любимого. Она понимала, что Сэм говорил не просто так. Воспитанный в лагере индейцев и взрослым кочуя с места на место, вряд ли он мог провести много ночей в кровати.

Ей страстно хотелось создать для него дом и каждый день готовить ему еду, пока он… Внезапно она подумала: «А чем он будет заниматься?» Симона не представляла, что он сможет всю свою жизнь пахать землю, как ее отец. Или сидеть за письменным столом, прикидывая, как создать финансовую империю, подобно Адаму Ролинзу.

Вся его жизнь связана с опасностью: люди, добывающие себе пропитание мечом, от меча и погибают.

Внезапно лицо Симоны озарилось, когда она представила Сэма верхом на коне, пасущего лошадей и коров. «Ранчо, — облегченно подумала она. — Сэм может быть хорошим фермером».

Она зевнула и с удовлетворением закрыла глаза. Завтра она подумает, как назвать ранчо.

Эви тоже не спала. Боль при воспоминании об Адаме не покидала ее. Она вспоминала, как он лежал, вытянувшись, у ручья и смеялся над ней, жуя яблоко. Когда же наконец эти видения перестанут преследовать ее?

Внезапно Сэм проснулся и сел. Он проспал всю ночь без тревог. Сквозь щели хижины пробивался солнечный свет. Быстро оглядевшись, он понял, что Симона и Эви все еще спят. Он гордился обеими женщинами, они проявили себя настоящими солдатами во время всего путешествия. Они обе были измучены, но ни разу не произнесли ни слова жалобы.

Сэм потихоньку вышел из хижины, чтобы набрать из реки свежей воды. К тому времени, когда он закончил поить лошадей и мула, Эви и Симона проснулись.

Позавтракав овсянкой и сушеными персиками, они начали упаковывать свои седельные сумки. Сэм оседлал лошадей и ждал, когда женщины закончат мыть котелки и кастрюли. Вернувшись в хижину, он внезапно почувствовал тревогу.

— Все в порядке, мы закончили, — сказала Эви, засовывая котелок для кофе в мешок.

— Я приведу мула. — Сэм вышел наружу. Эви в последний раз осмотрела хижину:

— Мы ничего не забыли?

— Кажется, нет, дорогая, — сказала Симона. Когда они вышли из хижины, Сэм стоял неподвижно с револьвером в каждой руке, глаза его были устремлены на холм перед хижиной. Там выстроилось не меньше дюжины мужчин с поднятым оружием, ожидающих сигнала своего главаря.